Сенатор Вадим Тюльпанов считает, что Америка от бессилия вводит санкции против российских чиновников. В интервью «АН –онлайн» действия США против России он назвал омерзительными. Он уверен, что для такой великой державы как Россия, угрозы Белого дома - как укус комара для слона.
Напомним, что вчера президент США Барак Обама подписал указ о введении санкций в отношении высокопоставленных российских политиков. В «черном списке» оказались приближенные к Владимиру Путину чиновники. Среди них - спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко, вице-премьер Дмитрий Рогозин, а также Владислав Сурков, Сергей Глазьев, депутаты Елена Мизулина, Леонид Слуцкий и Андрей Клишас.
Введенные санкции подразумевают не только запрет на въезд в США и арест всех находящихся там активов упомянутых лиц, но и запрещают американским гражданам вступать в деловые контакты с фигурантами этого списка. Кроме того ограничения наложены и на сотрудничество с предприятиями российского ВПК.
- Насколько на ваш взгляд эти санкции адекватны?
- Учитывая, что США считает себя оплотом демократии, то этот шаг, я бы назвал, мягко говоря, не очень демократичным. Более того я хочу сказать, что депутаты и сенаторы избраны народом. Да они голосуют, так как считают необходимым, но они избранные и, следовательно, выражают волю большого количества населения. Поэтому я считаю, этот акт омерзительным.
- Чиновникам из «черного списка» будет запрещено не только въезжать на территорию Америки, но и вести там деловые переговоры...
- Я об этом, кстати, не знал. Не очень понимаю, как можно запретить общение российского гражданина с гражданином США. Если я хочу с кем –то общаться, мне этого никто не запретит. Я так думаю.
- Вчера в одном из интервью вы поинтересовались у журналиста, а нет ли лично вас в этом списке? Вы допускаете такую возможность?
- Мои слова немного переврали. Конечно же, я знал, что меня в нем нет. Просто поинтересовался, об этом шутя. Однако я не исключаю, что могу в него попасть, потому что голосовал за разрешение использования российских войск на территории Украины в случае необходимости. Поэтому, как к сенатору, ко мне тоже могли предъявить санкции.
- Ограничения наложены также и на сотрудничество с предприятиями ВПК...
- Мне сложно комментировать. Здесь наверное санкции касаются скорее всего вице – премьера Рогозина, потому что он курирует ВПК.
- Будут ли санкции действительно очень жесткими, или это не более чем угрозы?
- На мой взгляд, Америка это делает от безысходности. Потому что, к счастью, ничего больше Соединенные Штаты сделать не могут. А вот Россия сделала огромное благое дело для Крыма и его населения. У меня живет очень много друзей на полуострове, они не просто рады, они счастливы, что стали частью нашей страны. А Америка этого не понимает и мелко мстит нам.
- Тем не менее, независимость Косова американцы признали в отличие от Крыма. Нет ли тут непоследовательной позиции?
- Конечно, есть. Косово это зеркальное отражение Крыма. Только на крымском полуострове все произошло более легитимно. Америка считает себя супердержавой и не может простить того, что референдум прошел без их участия, а раз так, то с точки зрения США это не правильно. Вот и все. Поэтому все, что на сегодняшний день способны сделать американцы, это ввести санкции против нас. Однако я уверен, пройдут годы - десять, двадцать лет, и все забудут эти мелкие игрища, а Крым останется российским. И это правильно.
- На наших поставках нефти санкции США и ЕС могут отразиться?
- Наверное они могут сделать что-то временное. Но мы ведь продаем нефть не только на запад. Можем перенаправить наши потоки на восток, и у нас там будут покупать нефть и газ. Поэтому мне кажется, безрезультатно и бесперспективно вводить подобные санкции против России.
- Как это все может отразиться на жизни простых горожан?
- Думаю, что никак. Россия настолько мощная держава, что эти санкции для нас, как укус комара слону. Я думаю, что уже через пару месяцев мировое сообщество свыкнется с мыслью, что Крым это российская территория. Все потихоньку затухнет и уже через год, мы даже не вспомним, о том, о чем говорили сегодня.