Главный редактор издания «Аргументы недели» Андрей Угланов недавно выступил в «Пресс-клубе» на «Радио России». Тема выступления, заданная ведущей, оказалась более, чем острой, далеко выходящий за рамки интересов профессионального сообщества – в чем сегодня миссия журналиста: обслуживать бизнес, как это недавно провозгласил один деятель, быть для читателя, чем-то вроде умственной колбасы или же все-таки делать людей широко и глубоко мыслящими.
Приводим без купюр состоявшийся разговор.
Маргарита Лянге: У микрофона Маргарита Лянге. Здравствуйте. Сегодня гость нашей программы – Андрей Угланов, главный редактор газеты «Аргументы недели», журналист, чрезвычайно известный своими расследованиями в другом еженедельном издании. Но вот уже достаточно много лет он возглавляет в качестве главного редактора еженедельник «Аргументы недели». Действительно уникальный еженедельник, который при абсолютном падении тиражей бумажной прессы продолжает набирать аудиторию. Вот собственно о причинах того, почему удается идти против всех прогнозируемых правил, мы поговорим. В связи с развитием интернета, прогнозируют, что будет падать бумажная пресса, с «АН» этого не происходит. И поговорим еще о событии, которое произошло не так давно, на научно-практической конференции на факультете журналистики МГУ один из замминистров заявил, что у журналистики нет никакой миссии, что журналистика – это бизнес. И предупредил студентов, что они, как только выйдут из стен университета, будут писать на дядю, так, как скажет дядя, который платит деньги. Собственно об этих вещах мы и поговорим с Андреем Углановым: так ли это, и, действительно, стоит ли ориентироваться на это? Андрей, скажите, пожалуйста, согласны ли вы с такой постановкой, что журналист вообще не имеет миссии, что с приходом рыночных отношений в нашу страну, что все казалось миссией журналистики, все это нужно оставить в советском периоде, в учебниках, а здесь реалии совсем другие?
Андрей Угланов: У каждого человека, кто появляется на свет, есть миссия. Кто-то становится подонком, кто-то – героем, кто-то в танке горит, кто-то самолеты делает. Есть люди, которые говорят за других, не понимая самой сути. Я думаю, что это заявление было от человека, который, насколько я знаю, бизнесмен, человек, который всегда обслуживал бизнес. Где бы и на каких бы ролях он ни находился, он всегда обслуживал бизнес. И я так полагаю, что сегодня роль замминистра для него – это бизнес. Служение отечеству в такой должности в правительстве и он транспонирует понятие о мире и об окружающих событиях со своих «мозгов», как он это видит, на весь окружающий мир. В том числе, даже не погнушался сказать это студентам. Мне кажется, что он не прав. Можно было бы как-то пожалеть молодые мозги и не говорить им это.
Маргарита Лянге: Многие наоборот, говорят, что он поступил правильно, потому что рассказал им правду жизни. Что, наоборот, в учебных заведениях им рисуют какой-то мир, который не имеет ничего общего с действительностью, и когда они сталкиваются с жестокими правилами... Он, может быть, хотел сделать лучше, хотел их предупредить, куда они, оказывается, попали.
Андрей Угланов: Он хотел их предупредить о своем мире, что как только они попадут в мир, который работает на нынешнее правительство, на корпорации, которые обслуживают правительство, то они будут служить нам. Я думаю, что он хотел сказать именно это. Что он хотел сказать, что вы будете служить мне, и как я скажу, так вы и будете поступать. Но если вы меня будете спрашивать об этом, то я, как практик, сказал бы журналистам, что если вы будете обслуживать то, что дядя вам скажет, а не то, что мы с вами придумали вместе на планерке, то мои журналисты - люди гордые, со своим мнением, с которым я считаюсь, многие мне сказали бы, что я сумасшедший, кто-то бы вообще ушел. Поэтому если бы я был бизнесмен, то я бы, наверное, смог бы об этом с ними говорить. Но говорить с человеком и обсуждать человека мне, журналисту, смею сказать, настоящему, и ему, бизнесмену, для которого служение правительству – это бизнес, - просто неравные вещи.
Маргарита Лянге: Но, Андрей, согласитесь, газета все равно как-то завязана на бизнес. Нельзя окончательно отрицать это, не падают вам с неба деньги на аренду помещения, никто вам не приносит в качестве подарка некую сумму на то, чтобы вы купили бумагу и оплатили типографию. Ведь это не происходит. Вам нужно понимать, сколько вы себе можете позволить и не можете. То есть это все равно как-то связано. Т.е. вы считаете, что все это имеет какое-то денежное выражение, но журналистика – все-таки не бизнес в том смысле, в котором это было сказано?
Андрей Угланов: Если так рассуждать, то вообще все бизнес. Если, например, взять в правительстве - вольно человек работает, то это тоже бизнес. Вольно обслуживает корпорации, разного рода олигархов, людей, у которых есть огромные бизнес-интересы по распилу российского бюджета. Ведь он тоже служит этому. Мы развлекаем людей. Но есть те, кто развлекает людей на сцене в коротких юбочках, пляшут-танцуют, а мы развлекаем людей, их мозги. И это тоже развлечение. И естественно, мы должны сделать это шоу таким интересным, чтобы эту газету покупали, появлялись рекламодатели, которые спят и видят, как бы втиснуть свою рекламу, чтобы она работала (а работает она только там, где есть или телеканалы интересные, или газеты). И я вас уверяю, это не мы кого-то обслуживаем, а бизнес, который живет не на газетном поприще, а за ним (зубные пасты, одежда, лекарства).
Маргарита Лянге: Т.е. они заинтересованы в сотрудничестве с вашим продуктом.
Андрей Угланов: Извините, Маргарита, но слово продукт – не подходит. Потому что сегодня все, кому не лень, называют всё продуктами: банковский продукт, новый автомобиль – продукт, самолет новый – продукт. Продукт – это вышло из английского языка, означает там совсем другое. В России «продукт» всегда означало что-то другое: колбасу или продукты жизнедеятельности... Вот что такое продукт. А я не продукт делаю, я делаю газету.
Маргарита Лянге: Т.е. вы не называете это продуктом даже между собой?
Андрей Угланов: Нет, продуктами я называю колбасу, яйца, капусту…
Маргарита Лянге: Хорошо, принимаю такое важное замечание. Оно тоже, кстати, о много говорит, об отношении к профессии.
У нас на прямой связи доцент журналистики МГУ Андрей Раскин. И не случайно мы именно Андрея попросили выйти в эфир. Потому что то, что нам скажут представители старшего поколения, преподаватели факультета журналистики, может быть понятно и предсказуемо. Но, возможно, среднее поколение, которое больше и чаще общаются со студентами, может быть у них такое же мнение, и они также критично настроены по поводу профессии?
Андрей, здравствуйте.
Андрей Раскин: Здравствуйте, Маргарита. Очень рад вас слышать.
Маргарита Лянге: Андрей, скажите, действительно вы считаете, что пришло время спускать студентов с небес на землю и рассказывать им, что их ждет сфера обслуживания? Что журналистика – это сфера обслуживания, без всякой миссии, что это бизнес, но несколько другой?
Андрей Раскин: Вы знаете, Маргарита, я бы хотел начать с того, что журналистика – это удивительная и самая прекрасная, которая только может быть в мире, профессия. Думаю, те, кто выбирает для себя эту профессию, это люди, которые, скажу немного по-шукшински, с некоторой чудинкой. Это люди, у которых обязательно горят глаза. Это люди, которые все равно не равнодушны к тем процессам, которые происходят в мире, в стране, в том месте, где люди проживают. Простой человек, у которого нет этого призвания, судьбы, огонька, в этой профессии долго не задерживается. Поэтому, вы знаете, может быть, слово не совсем удачное «миссия». Мне сейчас приходит такое сравнение, когда-то миссионеры осваивали североамериканские территории, и вот миссионеры старались колонизировать аборигенов, у них была своя, быть может, религиозная миссия. Но с другой стороны, когда они добирались почти до берегов океана, тем не менее, у них были обычные коммерческие интересы. Поэтому слово «миссия», мне кажется, использовать в этом случае неудачно. Полезней вернуться к таким привычным терминам, как «выбор», «судьба», «призвание». Это для всех будет понятней. Мне кажется, я работаю достаточно много с поколением молодых начинающих журналистов, это люди неравнодушные, которых беспокоит, что происходит. Не учитывать это невозможно. Хотя, конечно же, журналистика разная. Я думаю, что то, что имел в виду Алексей Константинович, скорей относится к так называемой бизнес-журналистике, деловой журналистике. Да, там, вероятно, необходимо больше рассказывать о результатах торгов на бирже, о том, каким там котировки, акции, валюты. Может быть, здесь на самом деле не нужно иметь журналистского образования. Важно иметь некоторые навыки. Но мы с вами знаем, если открыть деловое бизнес-издание, то его будет очень трудно читать неподготовленной аудитории. А те журналисты, которых мы готовим – журналисты такой, как мне кажется, широкой квалификации. Люди, которые разбираются в разных областях, которые рассчитывают не на короткую дистанцию, а на то, чтобы в журналистике провести несколько десятилетий. Я думаю, что здесь без призвания, без выбора определенной судьбы не обойтись.
Маргарита Лянге: Т.е. вы будете продолжать учить студентов тому, что глаза должны гореть, должно быть, призвание, иначе нужно прощаться с этой профессией, не занимать чье-то место.
Андрей Раскин: Вы понимаете, что я в данном случае представляю факультет, который находится в структуре московского университета, который был в свое время создан как часть филологического факультета. Потому отделился, у него началась собственная судьба. Но это филологическая часть, научная составляющая, всегда здесь присутствовала. Люди, которые приходили в аудиторию факультета журналистики, на мой взгляд, во все времена слушали лучших лекторов по литературе, философии, экономике и другим фундаментальным дисциплинам. Это и готовило их к тому, чтобы освещать самые разные темы. Сейчас это во многом сохранено и продолжается. Но я не исключаю, что наступила и некая рыночная потребность по краткосрочным подготовкам, по каким-то узким специализациям, как, например, web-дизайн, компьютерная верстка и другим сложным элементам, которые, так или иначе, сегодня востребованы. Но это не имеет никакого отношения к широкому фундаментальному именно филологическому журналистскому образованию.
Маргарита Лянге: Спасибо большое. Напомню, у нас на прямой связи был доцент факультета журналистики МГУ Андрей Раскин. И, как я поняла, высказывание представителя министерства связи и массовых коммуникаций не поколебало глубокую веру преподавателей факультета журналистики в то, что главное – это призвание, и оно у журналистов есть. Но мы продолжаем беседовать с Андреем Углановым, главным редактором еженедельной газеты «Аргументы недели». Мы находимся в московской студии. И теперь следующий вопрос. Хоть миссия и не подошла вашему тезке Андрею Раскину, тем не менее, ваша газета ведет достаточно четко одну миссию-линию на защиту отечественного авиапрома. Это произошло буквально с первых выпусков и сейчас продолжается. Достаточно жестко вы это делаете. Порой, не стесняясь в выражениях, и иногда даже приходится ставить многоточия, чтобы не употреблять ненормативную лексику, т.е. так зашкаливает градус эмоций. Многие связывают достаточно четкую позицию еженедельника «Аргументы недели» с вашим образованием, потому что вы окончили Московский авиационный институт. И это то, что называется «болит». Вы готовились, как я понимаю, быть авиационным инженером, а стали очень хорошим журналистом в результате. Но вот эта юношеская любовь и знание темы не отпускает и даже помогает в каких-то вещах лучше разбираться. Но эта ваша история, ваша линия, которую вы гнете, как главный редактор. И невозможно ее ничем перешибить. А другим как быть? У многих редакторов нет такого «бэкграунда», такого образования…
Андрей Угланов: Почему же, им остается любить Аллу Пугачеву, Максима Галкина. Это тоже интересное занятие. Как они спят друг с другом или с кем-то еще.
Маргарита Лянге: Но, все-таки, откуда появляются эти линии, ведь вы видите у коллег темы? Я, честно говоря, вижу вашу такую яркую тему, но мало могу назвать в других изданиях такого четкого тренда, чтобы кто-то вцепился прямо как бульдог и не отпускает. У меня очень часто, когда я открываю вашу газету, ощущение, что будто бульдожка вцепилась и все. Во-первых, почему у других нет тем, которые бы тянулись из номера в номер и были бы неким камертоном, под который все остальное подстраивается. Как вы думаете, в чем здесь дело? Опять бизнес вмешивается?
Андрей Угланов: Это всегда выбор главного редактора. Выбор от его вкуса, образования.
Маргарита Лянге: Т.е. это все субъективно очень?
Андрей Угланов: Моя газета совсем молодая, ей всего 7 лет исполняется в мае. Остальные газеты молодые почти все умерли. А старые газеты, из средних, уже набрали свой круг читателей, которых удовлетворяет то, что в этих газетах публикуется. И, слава Богу. Пускай будет сто цветов, как говорил Мао Цзэдун. А что касается авиационной тематики, то дело не в том, что я закончил МАИ, это просто душа российского человека, который воспитывался на деревенских просторах, где русские березки, река Волга огромная, это небо. Историю вспомните, 20-30 годы, когда появились Соколы. Вы помните, когда были перелеты в США. Тысячи, миллионы людей их встречали. Поэтому самолет, мистическая фигура, которая завораживает. Когда ревет мотор, когда мы видим, как над нами летит самолет, всегда провожаем его взглядом. Все, и кто закончил МАИ, и кто нет. Есть даже сумасшедшие, которые часами, днями, месяцами проводят около аэродромов, которые просто фотографируют прилетающие и взлетающие самолеты. Здесь, я считаю, мы попали в такую жилу богатую для журналистики в том числе, когда тупые понятия как «авиационный двигатель», «подъемная сила», «энерговооруженность», «количество пассажиров» и самое главное, где сделан этот самолет, какие имена при этом присутствовали – это стало для многих интересным, интересней даже, чем политика, культура. Поэтому, касательно миссии, то я раньше не осознавал этого, сейчас я вижу какое-то мессианство. Может, газета появилась в нашей стране вроде как случайно, на самом деле какие-то флюиды пришли в тот период, когда группа лиц, которые сегодня находятся у власти и отвечают за авиацию – люди, совершенно не имеющие никакого образования соответствующего, они просто закрывают заводы, банкротят, переселяют конструкторские бюро в какие-то дальние дали, сливают заводы. Апофеозом этого стало то, что российская компания под названием Илюшн-финанс, которая государственная на самом деле, потому что принадлежит группе компаний на 100% государственным. Они заказывают 32 самолета за 2,5 млрд. долларов в Канаде. Мы свою статью назвали «Канадские лесорубы празднуют свой праздник». Где это видано, чтобы авиационная держава, где Юрий Гагарин, был первый человек в космосе. Космос – это следствие авиации. Не было бы самолетов, не было бы и ракет. И в этой стране, люди, которые не имеют образования, которые не любят родину, их сердце не трепещет, когда они слышат такие названия, как фирма Туполева, фирма Илюшн, фирма Антонов, которую я тоже считаю практически российской. Они берут и перегоняют деньги, чтобы заказать самолеты, которых даже на самом деле нет. При этом хвастаются, что 85% денег мы берем в канадском банке и только 15% своих. Хотя 15% - это 375 млн. долларов, столько стоят 10 российских самолетов. Я думаю, тема авиационная возникла больше не на интересе к авиации, а скорей на справедливости. Мы все, кто живет в России, все ждут какой-то справедливости. И на наших глазах, то, что единственное из многого может быть по справедливости распределено (промышленное производство самолетов), вдруг оказывается, что какие-то ничтожные людишки, появившиеся неведомо откуда, и которые сбегут отсюда, как только прокурор им пришлет первое письмо, они исчезнут, растворятся как дым. Их нужно будет искать где-нибудь во Франции, США. Они заказывают самолеты, 2,5 млрд. если разделить на 32 самолета, то получается 80 млн. долларов. Хотя обычный самолет российский стоит 30. Т.е. как минимум 40 млн. пойдет в откаты. Мне уже из этой фирмы пришло гневное письмо, что мы оскорбили в самых лучших чувствах эту фирму. Мы это письмо обязательно по-честному опубликуем, но с моими маленькими комментариями.
Маргарита Лянге: Т.е. я бы сказала, что эта такая битва на информационном поле за справедливость?
Андрей Угланов: Дело даже не в самолетах. Дело в справедливости. Мы уже проиграли битву за автопром. Мы отдали тольяттинский завод, где полный цикл. Кто понимает, знают, что таких заводов в мире больше нет. Где нужно было только за миллион долларов в год нанять управленцев тех же (японцев или еще кого-то), и они бы за 5 лет вытащили бы, потому что все под руками: и производство агрегатов, и литейка, и все, что угодно. И дешевая электроэнергия, которая есть в России. И вместо этого продают за три копейки этот завод французам, которые, конечно же, его гробят.
Маргарита Лянге: Они его гробят, чтобы не было конкуренции?
Андрей Угланов: Конечно! Весь мир – сплошная конкуренция. Зачем производить в России автомобили, когда в Европе сегодня этих заводов чертова туча, и люди ничего не покупают.
Маргарита Лянге: Это такая тяжелая история, как быть журналистом, в этой ситуации: то ли встать на сторону справедливости, исторической правды, но опять же она настолько зыбка, ведь каждый ее понимает в силу своего воспитания.
Андрей Угланов: Вот министр промышленности рос и жил в США, прекрасно знает английский язык, ведь США - страна замечательная, уникальная и поразительная. И понятно, что он находится под тем впечатлением и продолжает служить ей. Может быть, не сознательно, но психолог мог бы сказать совершенно точно, что «недуг», который у него был в детстве, сегодня прогрессирует и приносит стране нашей очень большой вред.
Маргарита Лянге: Это все достаточно субъективно. Но возникает и другая сторона. Вы говорили, что газеты и другие средства массовой информации заинтересованы в рекламе. И крупные корпорации, которые приходят на наш рынок, тоже могут быть рекламодателями. Получается, что главный редактор или журналист оказывается перед очень большой дилеммой. Ему пытаются дать денег, а он, либо эти деньги берет и начинает обслуживать чьи-то интересы, задвигая в дальний угол интересы страны и свое понимание справедливости, либо он не берет этих денег и, понятно, что с его бизнесом, его газетой может «разное» произойти. Тяжелая дилемма, какой из нее выход?
Андрей Угланов: Есть такая грань, когда ты делаешь что-то интересное (газету, телеканал), оказывается, что ты нужен не рекламодателю, а ты нужен большому числу читателей. У нас их уже зашкаливает - 1,2 млн. читателей. Кто понимает, что я сейчас сказал, для газеты, которой 7 лет всего, что это невозможно в современной России, и это гигантский подвиг. И 2 млн. читателей интернет-сайта. Это просто фантастика. Так вот рекламодатели считают за честь публиковаться в такой газете, у которой круг читателей, людей с высшим образованием, как правило, научная и творческая интеллигенция, и национально-ориентированная российская буржуазия – это же люди - потребители рекламы. Это как раз тот случай, когда деньги являются следствием основной работы. В данном случае речь идет не только об авиации, мы пишем и о железных дорогах, которые в последнее время обескровлена совершенно. И их начальник только клянчит у государства деньги, в то время как весь подвижной состав, который давал деньги, отдали в частные руки. После того, как мы это пишем, они на нас в суд подают.
Маргарита Лянге: Ну что ж, резюмируя нашу встречу, можно сказать, что все-таки у журналистики есть призвание и у людей, которые туда идут, это призвание есть. Более того, если журналист крепко держится за это призвание, то рано или поздно он не прогадает и в плане денег.
Здорово, что у нас есть такие редактора, такие издания и такая позиция есть в стране. Это очень хорошо. Но главное, чтобы вы, уважаемые слушатели, еще и поддерживали ее своим вниманием, рублем и неравнодушным отношением именно к таким изданиям. Я напомню, что у нас сегодня гостем пресс-клуба радио Россия был Андрей Угланов, главный редактор газеты «Аргументы недели». На прямую связь выходил доцент факультета журналистики МГУ Андрей Раскин. А я, Маргарита Лянге, с вами на этом прощаюсь.