4 марта в стране пройдут выборы президента. Страсти, как и всегда накануне таких событий, накалены до предела. Просматривая телепередачи, понять что-либо невозможно – все кричат и брызжут слюной одновременно. Предвыборные ролики кандидатов почти все одинаковые.
Главный редактор «АН» Андрей Угланов попробует разобраться в том, что происходит, с известным журналистом, главным редактором самой знаменитой в России общественно-политической радиостанции «Эхо Москвы» Алексеем ВЕНЕДИКТОВЫМ.
Мистика российских выборов
– Опять взрыв дома. Опять на носу выборы, и руководители партии и правительства разговаривают на телеэкранах о том, как помочь людям, и ходят по развалинам. Опять, как черти из коробочки, появились террористы. На этот раз на Привозе – знаменитом Одесском рынке. Помните «Хуторок в степи» Валентина Катаева? Привоз у него описан очень красочно, правда, времён революции 1905 года.
– Конечно, помню.
– Откуда эта напасть – телекартинки с измазанными зелёнкой и каплями крови лицами террористов появляются аккурат под выборы?
– Мне известны подобного типа самодеятельные группы террористов. Они реально в большом количестве существуют в тех странах, которые ведут войну. А мы ведём войну с терроризмом. Американцы мне рассказывали о том, что приблизительно раз в два месяца спецслужбам удаётся обезвредить разных людей и целые группы, которые готовят на президента Обаму покушения. От реально сумасшедших ветеранов афганской или иранской войны, вооружённых снайперскими винтовками, до глубоких профессионалов, связанных с «Аль-Каидой». И каждый день порядка 120 сообщений о возможных готовящихся покушениях на президента.
Поэтому, если говорить серьёзно: возможно это у нас или нет? Конечно, возможно. Если для Доку Умарова, цель номер один – Путин, то – к гадалке не ходи – понятно, что даже если Владимир Владимирович и уйдёт на пенсию, за ним так же везде будут ходить сотрудники ФСО и ФСБ. События 1999-го и последующих 2000-х годов породили террористов-мстителей, причём даже личных, что очень важно. И всё равно, где они находятся.
Надо сказать, что террористы очень часто коммерциализируются. То есть зарабатывают деньги, совершая устранения коммерческих конкурентов. В одесском случае, как ни странно, прозвучало имя одного бизнесмена, на которого был заказ в связи с разборками вокруг Одесского порта. Ну а «по дороге», чтобы поднять себе цену, этому киллеру, пока ещё мелкой сошке, представилась возможность разобраться с самим Путиным.
Этот конкретный случай очень любопытный. Арестованный Осмаев давно находился в розыске. Я посмотрел записи с ноутбука, которые предоставило телевидение. Там есть и очень старые – за 2007 год. Путин ещё был президентом. Вот тогда и была заложена взрывчатка – так, на всякий случай. И вот прошло пять лет. Руководители ФСО и украинской СБУ вышли и сказали: «Вот какие мы молодцы!» И слили всё Первому каналу. Могли, впрочем, и СТС, и МузТВ слить.
– Могли и вам …
– Нет. Мы же поехали проверять. Проблема журналистики в чём? Нам спецслужбы часто рассказывают и показывают какие-то вещи. Но есть правило: «…а теперь поехали проверять». И то, что коллеги не стали проверять, а только воспользовались возможностью взять интервью у террористов под присмотром спецслужб… Ну а что тот может сказать – до кучи припомнит и папу римского… В общем, это отчасти PR. Потому что любое реальное событие в политической жизни в преддверии выборов будет использовано штабом Путина.
Вот штаб и решил не упускать случая. Но при этом полностью завалил всенародное обсуждение статьи Путина, опубликованной накануне. В результате, вместо того чтобы обсуждать внешнюю политику на основе очень содержательной статьи, все обсуждают одесский Привоз. А статья «улетела».
Далеко ли до истины?
– О кандидатах в президенты. Насколько всё это серьёзно? Позволю себе отрывок из романа Пелевина «Вампир V». «Ждать, пока ростки нового сами пробьются сквозь асфальт, сегодня никто не будет, потому что по этому асфальту ездят серьёзные люди. Ростки на спецтрассе никому не нужны. Свободолюбивые побеги, которые взломают всё на своём пути, в наше время принято сажать в специально отведённых для этого точках.
…Какие бы слова ни произносились на политической сцене, сам факт появления человека на этой сцене доказывает, что перед нами блядь и провокатор. Потому что, если бы этот человек не был блядью и провокатором, его бы никто на политическую сцену не пропустил – там три кольца оцепления с пулемётами…» Далёк ли Пелевин от истины?
– Я всё-таки историк. В своё время при Сталине Никиту Сергеевича Хрущёва воспринимали как клоуна: «Никитка? А это – кто?» С Горбачёвым та же история: «Мишку-то молодого из Ставрополя на сельское хозяйство бросили, а это кто?» Да ту же Анну Иоанновну в XVIII веке на царство как приглашали: «Да что нам баба какая-то, да сами будем править…»
Но когда эти люди попадают на самый верх, они тут же бронзовеют. Один мой товарищ, бывший глава администрации президента, рассказывал так: «Леша, ты не представляешь себе, там у всех буквально на третий день башку сносит». «И у тебя?» – спросил я. «Нет, – ответил он, – я устойчивый. Представляешь, слева кнопка вызова генпрокурора, справа – директора ФСБ, прямо – связь с президентом».
На самом деле эти люди очень хитрые. Во всяком случае, двое из них – Жириновский и Зюганов, прошедшие двадцатилетний путь в большой политике, безусловно, жёсткие и, повторяю, очень хитрые. И не надо воспринимать их как клоунов. Хоть каждый из них и занимается во время избирательной кампании клоунадой. Потому что клоунада – это площадное цирковое искусство. А народу нужны развлечения. Но я уверяю, что если те же Зюганов, Жириновский, Миронов, Прохоров, а также Явлинский, Немцов, Касьянов и Лимонов сели бы в президентское кресло, мы увидели политиков мощных. Потому что это люди, которые пробились из-под того самого асфальта, и они тут же вспомнят, как их унижали.
Тот же Никитка Хрущёв, отплясывающий при вожде гопака в вышиванке, когда сел в кресло, чуть не устроил третью мировую войну. Сегодня пройти горнило политической борьбы, когда тебе ничто не благоприятствует, означает стать закалённым человеком. Так что про этих людей, пробившихся через асфальт, пусть и в отгороженной зоне, укатанной катками законодательства, прослушками и т.д., нельзя сказать, что они слабенькие.
Аргумент Венедиктова
А где же Паук?
– Политика по отношению к СМИ изменится сильно?
– Команда Путина столкнулась с Интернетом как с новым и ещё не опознанным ею фактором средств массовой информации и средством коммуникации. С учётом того, что основные советники Путина – как из прошлого, так и нынешние, – не находятся внутри социальных сетей, они не понимают, как это функционирует. Психологически не понимают само новое явление – общение в Паутине.
«А где же Паук?» – спрашивают они. Путин человек внимательный. Он будет долго изучать проблему, прежде чем примет какое-то решение. Но я думаю, что для начала нам стоит ожидать законодательной атаки на Интернет. Потому что первый рефлекс у любого российского политика XX века таков: «Если угроза исходит с Севера – поставить на северном направлении систему «Искандер» и только потом разбираться, что это за угроза. Так всё время и будет – «Сначала Искандер, а потом разберёмся!»
– Алексей, меня часто спрашивают – за кого голосовать? В этом вопросе у многих сквозит одно и то же – голосовать ли за Путина? Лично у меня в голове сложился образ «двойного» Путина. Первый – это тот, что пишет сегодня правильные статьи и говорит правильные речи. Второй – это не он сам, а люди, которые проводят его политику. Это Фурсенко, Голикова, Сердюков, Скрынник, Левитин… Ко всем этим людям есть много претензий. Даже новый министр промышленности и торговли – Мантуров известен тем, что при нём авиапромышленность понесла такие потери, от которых скорее всего не оправится уже никогда. Кому из этих двух Путиных больше верить?
– Когда Путин сам спросил меня, за кого я буду голосовать, я ответил: «Ни за кого!». Не хожу голосовать с 1996 года.
– Может, зря. Могли бы руководить президентской администрацией.
– А для этого необязательно голосовать. Кстати, я не сильно уверен, что некоторые начальники администрации президента голосовали за своего шефа.
Путин, конечно, двойной. Потому что за его плечами есть 12 лет нахождения у власти, или 8 + 4 – чтобы не обижать Дмитрия Анатольевича. При этом есть его слова и есть дела. Что меня напрягает в нынешнем Путине, я говорил публично ещё летом. Владимир Владимирович как человек адаптивный с годами очень легко подстраивается под стремительно изменяющийся мир. Понимая новые вызовы, новые угрозы, чувствуя, что система внутри страны закостенела, он явно осознаёт, что страной больше нельзя управлять вручную. Даже Люксембургом так управлять нельзя и даже невозможно. Само слово «стабильность» в период бурно развивающихся постиндустриальных стран означает «застой».
Так что ещё летом, когда я уже понимал, что он пойдёт на выборы и появится новый Путин 2.0, можно было ожидать, что он представит нам интересную программу на будущее. Обратимся вновь к Истории. Никита Хрущёв был верным «сталинским соколом». А Михаил Сергеевич Горбачёв был верным брежневцем. И тот и другой – верные члены Политбюро. Но они хорошо поняли новые обстоятельства и новые вызовы, в которых оказались, придя к власти. В результате реформировали страну. Я ожидал, что Путин пойдёт таким же путём. Но случились события сентября, когда произошла неловкая, на мой взгляд, рокировка правящего тандема внутри правящей партии. Затем последовала неадекватная реакция на людей, которые вышли на митинги за уважением, а получили «неуважение» в ответ. Видимо, это отбросило его назад, к прежнему Путину. И на самом деле нового Путина я сегодня не вижу, если судить по его статьям.
Среди них есть более удачные, как по оборонке, национальной и внешней политике. Есть менее удачные, которые мне даже не удалось прочитать до конца – да не обидится на меня за это автор. Но не знаю – видит ли он при этом новые вызовы и новые угрозы? Он об этом не говорит.
И второе – это противопоставление рабочих «офисному планктону». Мне кажется, что это чрезвычайно ошибочная тактика, если это не конъюнктура. К примеру, у меня недавно был разговор с одним из рабочих «Уралвагонзавода» из Нижнего Тагила. И он начал меня учить, как надо любить Путина. Но я ему напомнил, что Нижний Тагил дал в декабре за «Единую Россию», а значит, и за Путина, аж 32% голосов. А Москва – 46. И вы нас будете учить? То есть «планктон» как раз и проголосовал за Путина, а рабочие – нет.
Но пока, до 4 марта, это всё – бла-бла-бла. А что будет 5 марта?
– Особенно на «Уралвагонзаводе», где, как известно, делают танки. А начальник Генштаба заявляет, что американские и израильские танки лучше. Явно намекает, что закупать будут именно их.
– Кстати, известно ли публике, куда пошла последняя партия наших танков с этого самого завода? Примерно 40 машин отгружены в Чечню. Что им там делать? Не Кадыров ли их купил? Нет – Минобороны.
– Стало быть, против грузинского милитаризма, который с каждым днём набирает силу.
– Так что мне было бы очень интересно посмотреть на Путина 2.0. Но пока его предвыборный штаб выбрал иной путь. Это тот – «мюнхенский» Путин.
Премьер имеет право
– Несколько дней назад вы заявили, что на выборах Президента России будете голосовать за В. Путина, если он выйдет во второй тур с Г. Зюгановым. По вашим словам, премьер имеет право «попробовать выиграть выборы», и вы не поддерживаете лозунг «Путин, уходи!». Многие восприняли это заявление как поддержку кандидатуры премьера. Еще некоторое время назад этого нельзя было представить. Что случилось? Заставили?
– Разве я похож на человека, которого можно заставить? Меня могли заставить стать доверенным лицом. И тогда я был бы весь «в белом». Я же отказался – сколько у Путина доверенных лиц, 499? Пятисотого нет. На самом деле хочу сказать, что для меня «виртуальная» ситуация второго тура – это ситуация 1996 года. Я уже не был поклонником Бориса Николаевича. Он меня сильно разочаровал. Как помню, в первом туре я голосовал за Григория Явлинского.
Ситуация была такая. В первом туре ты выбираешь президента себе. А во втором туре – президента стране. То есть сначала сердцем, а потом уже умом. То есть мы оказались перед выбором между коммунистом и Ельциным. Вот и сегодня я так сказал, предположив, что у нас могла бы случиться ситуация 1996 года. При этом, как уже сказал, я не пойду голосовать, и мои рассуждения теоретические. Но когда новый, обновлённый Зюганов 2.0, или, если хотите – 4G, и с которым у меня личные и очень хорошие отношения, начинает класть цветочки на могилу Сталина и объясняет мне – и в эфире, и вне его, – что Сталин поднял страну от сохи, я понимаю, что я этого не хочу. Ни себе, ни своему сыну, которому 11 лет. Поэтому если во второй тур выйдут Путин и Зюганов, для многих людей повторится ситуация 1996 года. Не нравится ни тот, ни другой, но сталиниста не хочу точно! И я говорил об этом Путину.
Аргумент Венедиктова
С кем вы, работники культуры?
– Сакраментальный вопрос сталинской эпохи – с кем вы, работники культуры? Почему они как огня боятся театральной реформы, но клянутся в верности Реформатору?
– В дневниках министра промышленности гитлеровской Германии Шпеера был описан такой случай. Где-то в 1940 году надо было выбрать главного архитектора для Берлина. Кандидатур много, за место борются разные кланы. Так вот, когда принесли досье на того, кого выбрал фюрер, оказалось, что тот ненавидит его режим и ко всему – прячет евреев. На недоумённый вопрос фюрер дал такой ответ: «Ну, укрывал! Да оставьте вы работников культуры в покое. Пусть строят для нас Берлин».
Так что лучше оставить в покое и наших работников культуры – если кто-то из них хочет поддержать любого кандидата, не влезайте вы в их тонкую душу. Даже «бесноватый» это понимал.
У прессы – банальная функция
– В вашем эфире присутствуют политики различного спектра, но всё-таки большинство из них: Касьянов, Рыжков, Каспаров, Навальный и т.д. – противники действующей власти. Это сознательная информационная политика? Или официальные чиновники вас побаиваются и не идут на эфир?
– Это сознательная политика по двум причинам. Первая. Если бы этим людям давали эфир на федеральных каналах, они бы не были так заметны на «Эхе». К примеру, недавно один из видных штабистов Путина попенял мне, что у меня в эфире еженедельно ведут передачи двое организаторов митингов оппозиции на Болотной – Сергей Пархоменко и Виктор Шендерович. А я ему ответил, что точно так же еженедельно присутствуют в эфире по часу организаторы митинга на Поклонной – Максим Шевченко и Александр Проханов. Он их не заметил, потому что они всюду.
Второе. Я считаю, что у прессы самая банальная функция – это оппонирование власти. Нам те же упрёки, что и сейчас, шли от Ельцина – якобы у нас много Зюганова. Так что, если информационное поле выровняется, мы будем исполнять эту самую банальную функцию, как и все.
А пока бывает и так. Во время иракской войны у нас в стране было негласное указание не давать слово американскому послу. Так он от нас не вылезал. Потом пришла рекомендация не давать слово уже саддамовскому послу. Но и он от нас не вылезал. Потом оба они встретились на нашем празднике. Это и есть нормальная балансировка. Мы даём то, чего не дают другие. Это нормально.
– Если вдруг перед вами встанет вопрос: смена информационной политики или закрытие радиостанции – что вы выберете, ведь за вами журналистский коллектив?
– Смена редакционной политики для меня – это как операция по смене пола. Это просто невозможно. А вопрос закрытия радиостанции решаю не я.
Не надо верить прогнозам
– Сейчас все гадают по поводу предстоящих выборов. На ваш взгляд, будет ли второй тур или всё закончится 4 марта?
– Я не верю прогнозам. У меня свой собственный счёт. По моим оценкам, Владимир Путин наберёт около 38 миллионов голосов. Я считаю Кавказ, Поволжье, сельское население. Это его электорат, его, так скажем, ядерная оболочка. И этого хватит ему для первого тура. Но в очень крупных городах-миллионниках он может упасть до одной трети голосов.
– А если наберёт больше 50%, как изменится обстановка в стране?
– Во-первых, оппозиция уже сегодня считает, что существуют некоторые факторы, которые не легитимизируют эти выборы. Она объясняет это тем, что не все люди были допущены в качестве кандидатов в лице Лимонова, Ивашова, Явлинского. Второе – оппозиция говорит о том, и она права, что допуск к федеральным медиа для всех был неравным. Но самое важное в митинговой истории – это подсчёт голосов.
Если в Москве, Петербурге, Екатеринбурге, Красноярске и других крупных городах из-за большого количества наблюдателей обстановка будет честная и оппозиция это признает, то митинговая обстановка пойдёт на спад. Тем более на фоне почти принятой «медведевской» избирательной реформы. Я думаю, что после признания результатов выборов Путин сам пойдёт на контакт с оппозицией. Правда, оппозиция хотела сначала переговоры – потом легитимность. Путин же хочет сначала легитимность – потом переговоры.
Команда тактиков, а не стратегов
– И последний вопрос. Я знаком со знаменитым американским футурологом г-ном Тоффлером. Он говорил мне во время нашей беседы, что в конце70-х годов неоднократно встречался в Пекине с Дэн Сяопином и рассказывал ему о мировых тенденциях развития. Рисовал мир будущего с грядущими технологиями и социальными отношениями внутри целых государств. Дэн, как видно, воспринял те беседы всерьёз, и в Китае начало зарождаться то самое, что сегодня называют китайским экономическим чудом.
– Четыре года назад г-н Тоффлер был приглашён в Кремль, где вёл разговоры с Владиславом Сурковым. Не известно, разговаривал ли он с Медведевым. Но даже мне повезло узнать от него о грядущих мировых тенденциях. Почему наша власть продолжает наращивать перечень упущенных возможностей и не прислушивается к мудрецам, имеющим превосходную репутацию? Всё у нас по старинке, всё как-то «от сохи».
Так сложилось, что нынешняя правящая команда, на мой взгляд, это тактики. В начале 2000-х годов перед ними стояли вполне конкретные задачи.
– Ну да, они говорят, что страна разваливалась.
– Я не буду говорить, что Россия разваливалась – ничего она не разваливалась! Это миф. Ну прекратите! Она что, при Примакове, что ли, разваливалась?
Были серьёзные вызовы. Это экономические, и проблемы с Кавказом. И в первой каденции Путина было действительно сделано очень многое для страны, но и здесь не стоит говорить о том, что Россия поднялась с колен. Она на них и не стояла. Всегда была на ногах, правда, иногда – пошатываясь. И вначале было много сделано, чтобы заложить возможность догонять уходящие в будущее ведущие мировые державы. А потом на нас пролился благодатный нефтяной дождь. И, когда первые реформы Путина
2002–2004 годов со всеми девиациями и спорами были сделаны, началась расслабленность – деньги повалили! Тут и принялись не торопясь «красить фасады». И так шло аж до 2008 года, пока не грянул кризис. А они так и остались тактиками. Они уже успокоились и потеряли скорость. Выражаясь спортивными терминами – тот самый пелетон мировых держав ещё дальше вырвался вперёд, а мы так и не смогли укрепиться даже в хвосте, не зацепились.
А сейчас надо опять латать. Мировой кризис 2008–2010-х годов это совсем не шуточки. В том числе и война грузинская – она ещё аукнется межгосударственными взаимоотношениями. Возьмите тот же китайский фактор в Центральной Азии, о котором Путин так и не написал в своей последней статье. А в его команде был шок, когда киргизский президент заявил на днях, что он закроет американскую военную базу в Киргизии. Но при этом заявил, что закроет и нашу! Так и хотелось воскликнуть – а ты кто? А он взял и заявил, потому что китайцы рядом. Причём надолго, если не навсегда.
Кстати, кроме Тоффлера, у Путина часто бывает «без камер» бывший госсекретарь США Генри Киссинджер. Мудрый дядька и много чего умного говорит. А в ответ – да не до этого сейчас! Вот у нас пошла утечка капиталов, и будем ставить батарею «Эскандеров», чтобы эту дыру заткнуть. Или леса горят на половине территории страны – какое там будущее! И так всё время – невозможно выдохнуть и осмотреться. Такое оно – поколение тактиков.
У меня есть маленькая надежда – Дмитрий Анатольевич всё же «выдохнет» от политической сиюминутки – ему предстоит другая работа. И если хочет, чтобы у него было политическое будущее – а он об этом говорит, – то стратегически посмотрит уже из правительства: а где, собственно, Россия? И тогда, с Путиным в качестве «локомотива», у нас, может быть, и появится «окно возможностей».
Пусть тактика перестанет заменять стратегию. А пока американцы арестовали Бута, и перезагрузка кончается. А если те же американцы уйдут из Афганистана, мы границы от наркотиков сами будем защищать? А что в стратегическом плане делать с Ближним Востоком? Это же наше подбрюшье – ракеты из Ирана долетают уже до наших южных границ, а не до американских. К примеру, в Китае рассчитывают стратегию на 50 лет вперёд. А у нас практически не осталось даже научных институтов, которые готовили бы аналитику для принятия далеко идущих решений.
– Ну это уже вопрос не к нам, а к Путину.
– Да. Вот я и спрашиваю Владимира Владимировича – где наши институты, которые могут подготовить вам спокойно, в ваших «башнях из слоновой кости», выдавать разного рода варианты развития событий в стране и в мире, из которых можно было бы выбирать и принимать правильные решения? Нет, вы требуете сиюминутного ответа. Но так в Истории не бывает.