Роман-экшн, превратившийся в роман постижения души

Петр и Ольга Власовы — авторы, до сих пор выступавшие лишь в детской литературе, — выпустили роман «Московская стена» — книгу, действие которой происходит после совершившейся в России революции, мирового политического и экономического кризиса. (Петр Власов, Ольга Власова. Московская стена. — Москва: Эксмо, 2019. — 448 с.).

Ключевые фигуры современной российской политики (и президент, правивший 20 лет, и его оппонент, выступавший против коррупции), как минимум, упомянуты, и поначалу кажется, что в этой, политической, плоскости, лежит весь сюжет романа-боевика: посланник еврокомиссара Голдстон приезжает в Москву, чтобы решить задачи, поставленные начальством, а попадает под обстрел партизан. В романе Москва почти разрушена и находится под властью единой Европы, центр города окружает тридцатиметровая стена, которая защищает наместников от появившихся поблизости вооруженных отрядов. Но затем сюжет резко меняет направление, а роман с точки зрения жанра далеко уходит от чистого экшна и превращается в роман дороги, любви, философии и поиска себя.

Книги о революции (обычно обреченной) с некоторой периодичностью появлялись в современной русской литературе: «Санькя» Романа Прилепина, «Поход на Кремль» Алексея Слаповского, «Хуш» Ильдара Абузярова. Тем не менее, пророчества не сбывались, тема, носившаяся в воздухе, на протяжении всех этих лет оставалась лишь темой литературы, в воздухе и повисала. Роман «Московская стена», показав свершившуюся революцию, а вернее, ее последствия, эту закономерность, тем не менее, почти не нарушил. Если разобраться, революция здесь почти не имеет значения, кроме ее роли для внешнего сюжета, поскольку она, как и пришедшая ей на смену контрреволюция, ничего не меняет в сути происходящего. Тема и материал романа — пространство, а не время, поэтому не так важно, какая по счету революция и власть на дворе.

Самые разные пространства показаны в книге Петра и Ольги Власовых с чувством и наблюдательностью:

«После этой черной дыры Красная площадь показалась безмерно просторной и невыносимо светлой из-за бесчисленных лучей софитов, пронзавших тут и там молочную полутьму серебристыми отточенными иглами. Лишь мавзолей, похожий на плотно сбитый шоколадный торт, придавил ненадолго своей гранитной тяжестью, проплыв торжественно справа за окном. Голдстон подумал: странно, этот языческий зиккурат на удивление ловко вписался в общий рисунок площади. Те, кто поставил его здесь, сознательно или нет принимали историю, обустроившую площадь задолго до них, хотели стать ее частью».

Вызывающие клаустрофобию малые помещения, архитектурные ансамбли Москвы, подземелья под ней, города Поволжья, тайга — все это складывается в одно большое и одухотвореное пространство России в целом. Центральные герои романа, англичанин с русскими корнями Джон Голдстон и русская француженка Серафима, ищут среди русских снегов и монастырей потерянные части себя и обретают их просто от соприкосновения с этой землей. Взгляд со стороны, который оправдывает простоту внутреннего превращения персонажей.

Вероятно, главная мысль книги, к которой герои постоянно возвращаются, —соизмеримость человека с мирозданием. Для чего же в таком случае авторы построили роман столь остросюжетно, что разрушили в рамках этого сюжета Москву и вели бои за нее? Вероятно, для реализации метафоры: индивидуализм, за который последние триста лет боролось человечество, довел до кризиса весь мир, и разного рода стены, построенные людьми, только дают видимость защиты, на самом же деле отгораживают от слияния с космосом. Это соединение, по мысли создателей романа, возможно в любви, в поэзии, в небольшом поэтически осмысленном и разумно выстроенном пространстве. И, как считают некоторые из героев, шанс на то, чтобы снова связать порванные нити между людьми, есть у русских.

Идея единения, связанная с пространством России, безусловно, уже существовала в русской культуре. Некоторые фрагменты романа кажутся не вполне стилистически ясными. Но большое чувство и насыщенность мыслью в сочетании с динамичным сюжетом подкупают и притягивают к книге.

В романе показаны очень разные типы любви к России. Есть герои, несущие ее внутри. Есть предводитель партизан по кличке Ворон, для которого русская идея — почва для наступающего безумия. Освободив Москву, он не может вернуть ее русским и погибает в порыве карнавального веселья-отчаяния. Один из феноменов, который влюбляет англичанина Голдстона в Россию, — своего рода «разговор на кухне», спонтанный диалог с русским интеллигентом, который, где бы он ни велся (в ресторане или в салоне автомобиля), остается все таким же увлекательным, а участники которого — такими же убежденными. В таком диалоге не столь важно, звучали ли подобные идеи раньше в истории культуры. Он своего рода художественный акт, который невозможно воспроизвести заново. Подобное ощущение оставляет эта книга — ощущение умного разговора с собеседником, с которым этот диалог хочется продолжить.

Автор: Мария Савельева