Нужно ли отвечать еврофобией на русофобию?

Как Россия должна реагировать на русофобию? То, что русофобия стала «нормальным» фактом публичного дискурса и политической жизни на Западе, не вызывает сомнений. Если сегодня европейцы и американцы должны быть осторожны в каждом слове, когда говорят об этнических, сексуальных и религиозных меньшинствах, то на русских и Россию культура толерантности, похоже, не распространяется. О России можно говорить всё, что угодно, без комплексов и чувства вины.

Некоторые наивно надеялись, что с окончанием холодной войны эта антипатия Запада к России исчезнет. Однако по многим причинам этого не произошло. В какой-то мере, с принятием в европейские институты государств Центральной и Восточной Европы, таких как Польша и страны Балтии, Европа сегодня стала более русофобской, чем в самые горячие годы холодной войны. Тогда русофобия имела прежде всего англосаксонское и трансатлантическое происхождение, а европейцы в некотором смысле пытались найти способ сосуществования с Россией и советским блоком. Сегодня многие на Западе злорадствуют, наслаждаясь карикатурным образом России, в том числе благодаря многочисленным голливудским фильмам и бесконечной череде массовой халтурной журналистике: русские мужчины, мол, в целом алкоголики, тупые и жестокие полупреступники, поклоняющиеся Сталину; женщины — отчаянные, полусумасшедшие и циничные амазонки, манипулятивные и безжалостные, страстно жаждущие только денег глупых американских и европейских мужчин. Многие в Европе и в Америке до сих пор легко соблазняются подобными карикатурами, бесконечно повторяемыми на протяжении многих лет. Людям, подверженным подобным представлениям, практически невозможно представить, что Россия может быть нормальной страной, населенной нормальными людьми.

Так оправдана ли на фоне всего этого определенная еврофобия со стороны России? Ведь еврофобия была бы вполне естественной реакцией. Когда человека незаслуженно обижают, он не может не ответить неприятием. Этого западные люди, похоже, не понимают. Они погрязли в самой бесстыдной русофобии и не собираются пересматривать свое мнение. Но при этом они каждый раз удивляются и делают вид, что шокированы враждебностью со стороны России. Враждебность России по отношению к Западу якобы является совершенно иррациональной. Даже если бы Россия на протяжении многих лет была менее враждебна к Западу, чем Запад к России. Но должна ли Россия опускаться до уровня Запада?

Конечно, нельзя требовать от России, чтобы она поступила, как Иисус Христос, подставляя другую щеку. Даже если сегодняшняя Россия видит в своем христианстве, как единственно истинном — в чисто достоевской традиции — одну из причин своего превосходства над Западом, считающимся упадочным и безнравственным. Никто не ждет от России евангельской любви к врагу. Человеческая природа слишком далека от идеала христианства, поэтому великий идеал христианства в истории потерпел крах, и люди сегодня, в России в том числе, далеко ушли от этого идеала, который господствовал в европейском мире еще столетие назад. Даже такой великий христианин, как Достоевский, не мог в полной мере полюбить своего врага, символом которого являлись ересь католицизма и цивилизация прогресса в целом.

У людей есть психологическая потребность что-то ненавидеть — это нормальный факт, ненависть — часть базовых эмоций человеческой природы. Природа без ненависти и отвращения невозможна и не встречается даже у йогов, которые семь и более лет уединенно медитируют в горах. Но все же важно не быть ослепленными ненавистью. Не в последнюю очередь потому, что повторение ошибки Запада и ответ на русофобию волной еврофобии могут быть чреваты нежелательными последствиями.

Это в некотором роде новый вариант старой полемики между западниками и славянофилами, между Тургеневым и Достоевским. Западников в России и сегодня много, больше, чем приятно себе представлять, особенно в крупных городах и среди молодежи. А ведь именно в больших городах, хотим мы того или нет (и это не нравится романтикам, ностальгирующим по деревенской жизни), решается судьба страны. И молодежь, при всех ее очень многочисленных недостатках, — это будущее, и Россия не может позволить себе рисковать потерей молодежи. Агрессивная еврофобия чревата отторжением целого поколения молодых людей в России — тех, кто считает себя намного умнее своих родителей. Чужая пропаганда для них часто кажется более изощренной, более показательной и более близкой к истине, чем пропаганда, к которой человек привык — дискурс, которым он всегда был окружен и который определяет границы мыслимого вплоть до оцепенения, вплоть до паралича критического мышления.

Чрезмерная еврофобия и риторика российской исключительности будут иметь негативные последствия даже для тех немногих «друзей», которые остались у России на Западе — европейцев и американцев, которые придерживаются более или менее консервативных взглядов — тех, например, кто не в восторге от проводимой целенаправленной политики разрушения традиционной семьи. Люди, которые могли бы увидеть в России убежище от эксцессов революционного прогрессизма, доминирующего в западном общественном дискурсе в последние годы.

Оказавшись на Западе, многие из этих россиян дружат в первой очереди со своими соотечественниками и другими эмигрантами из бывшего Советского Союза, с которыми их объединяют язык и культура, независимо от количества прошедших лет. Европа, которой они так восхищались в России, оказывается для них принципиально иной, чем они ожидали — не такой богатой, не такой справедливой, не такой демократичной.

Тем не менее, мне кажется, что России не стоит опускаться до карикатур. Если этим занимаются другие, то не значит, что этим же нужно заниматься и в России.

Если Европа сегодня охвачена демоном русофобии и культурой отмены по отношению к России, то Россия может воспользоваться возможностью продемонстрировать свое превосходство и великодушие, не отвечая на такого рода низкие и истеричные провокации.