Много шуму наделала недавняя новость о всеобщей мобилизации в Иваново-Франковской области на Западной Украине. Согласно местному приказу, военнообязанные должны явиться в территориальный центр комплектования (по-нашему – военкомат) в течение 10 дней. Украинские СМИ растиражировали заявление адвоката о том, что такой приказ незаконен (человек сперва должен получить повестку), а российские СМИ интерпретировали новость так: годные для фронта восточные украинцы заканчиваются, поэтому дошла очередь до западных.
Прежде всего возникает вопрос, зачем вообще понадобился особый местный приказ для отдельно взятой области. Неужели она до сих пор не подпадала под приказ президента о всеобщей мобилизации? Это не так, подпадала. В чём же дело?
А дело, видимо, в том, что приказ президента и его исполнение – не одно и то же. Российские СМИ ещё в январе обратили внимание: мобилизационные мероприятия на Западной Украине стали проводить усерднее, чем раньше. Как же так сложилось, что в западных регионах мобилизация оказалась запущена не в пример восточным? Ответ прост: они, западенские регионы, считают себя особенными, и киевский режим думает про них так же.
Корни этого явления уходят в глубь веков. О Восточной Украине и о Западной Украине привычно говорить как о чём-то едином – мол, Украина же(!) – но в действительности это стало актуальным только после присоединения Галиции (Западной Украины) к СССР, то есть включения её в состав УССР в 1939 году. Культурно-религиозное отпадение Галиции от русского мира началось уже в XV веке, когда местные верхи стали массово переходить из православия в католицизм и полонизироваться. Левобережная Украина вместе с Киевом, как известно, воссоединилась с Русским государством в XVII веке усилиями казаков Богдана Хмельницкого, не желавшими терпеть дискриминацию православных со стороны польской короны Речи Посполитой, а Галиция – осталась в её составе.
Далее культурный (более того, цивилизационный) раскол усилился, поскольку в XVII веке Галиция оказалась в составе Австрийской империи с католической династией во главе. Среди галицкого населения всё больше распространялось униатство – признание католических догматов и верховенства папы римского при сохранении внешней православной обрядовости. Под властью австрийской короны во Львове возник проект создания «украинской нации» с претензией на территории России, населённые малороссами (как бы «украинцами»). Там же, во Львове, разработали литературный «украинский язык», специально отбирая в него слова, наименее похожие на литературный русский. Словом, именно здесь – в Галиции – была сконструирована украинская идентичность.
Неудивительно, что большевики, взяв власть в России и решив «освободить» малороссов от «влияния великорусского шовинизма», опёрлись на кадры из Галиции. Тамошняя интеллигенция массово перебиралась в УССР и применялась большевиками в качестве основного исполнителя политики украинизации – переделывала русских-руських-малороссов в украинцев. Галичанин стал образцом, эталоном правильного украинца – свидомого, как говорят сегодня.
Таковым эталоном галичане остаются для киевского режима по сей день. Эталоном чистого, безупречного украинца, который не испорчен москальским влиянием и москальскими генами. Особые люди, носители подлинно-украинской идентичности, которые, если надо, обучат ей несознательных сограждан. Соответственно, этих людей надо беречь.
Но теперь, похоже, беречь уже не получается.
Мнения, высказываемые в данной рубрике, могут не совпадать с позицией редакции