Высокие технологии и мобилизация

Сегодня мы не представляем себе жизни без применения, ставших привычными, высоких технологий. В некоторых случаях они часто используются и для поиска людей. Разобраться в этих технологических возможностях сложно. И возникает вопрос, какие факторы могут способствовать применению этих технологий властями в рамках существующего законодательства, и как положение может измениться, если будет введено военное положение. Позволят ли современные технологии находить граждан, подлежащих мобилизации?

С того момента, когда в стране была объявлена частичная мобилизация, во многих источниках стала появляться информация о том, что, через сеть, можно следить за уезжающими за границу людьми по смартфонам. Кроме того, обсуждается возможность поиска граждан, которые уклоняются от мобилизации при помощи систем распознавания лиц и видеонаблюдения.

Некоторые СМИ и Telegram-каналы после объявления частичной мобилизации стали сообщать о фактах использования столичной системы распознавания лиц для поиска лиц, уклоняющихся от призыва. Так, 28 сентября, на канале Shot сообщили, что при помощи этой системы полицейскими задержаны 4 гражданина, которых потом отправили в военкоматы. 29 сентября канал «Осторожно, новости» оповестил еще об одном подобном случае в Москве. Вопрос о регулярности и успешности применения этой системы остается открытым. Из департамента информационных технологий Москвы, который отвечает за работу городской системы видеонаблюдения и распознавания лиц, разъяснений о том, используется ли система распознавания лиц для поиска уклонистов, не было. Департамент отсылает за информацией по этому вопросу в правоохранительные органы.

Россия, за прошедшие несколько лет, постоянно была на первых местах в мире по темпам увеличения количества камер уличного видеонаблюдения и использования их.

TelecomDaily сообщает, что по результатам 2021 года число камер - 18 млн штук и только с 1,12 млн из них видеопоток идет на серверы центров обработки данных и результат возможно проанализировать. Оставшиеся камеры используются как локальные системы видеонаблюдения. Прогноз агентства на 2022 год предполагает рост числа камер в стране до 21 млн штук. Сервисы в области распознавания лиц предоставляют ЦРТ, VisionLabs, RecFaces и другие.

Отмечается, что увеличение количества камер видеонаблюдения в городах не означает их использования для распознавания лиц. В городах с миллионным населением, чаще всего, камеры записывают и сохраняют видео поток без аналитики. Они нужны для фото-видео-фиксации номеров на автомобилях, для поиска угнанных машин, как, например, работает система «Паутина» от ГИБДД.

Представители профильных компаний рассказывают, что в любом большом городе страны система распознавания лиц развернута, но может охватывать только части города: «Где-то это дворы, где-то — места массового скопления людей. Но технология в той или иной степени добралась до каждого субъекта. Комплексная система распознавания лиц, охватывающая весь город, существует только в Москве».

В Москве система распознавания лиц заработала в сентябре 2017 года. По данным мэрии, 160 тыс. камер (сейчас по официальным данным 213 тыс.) в городе охватывали «95% подъездов жилых домов». Система каждый год увеличивала число камер и расширяла их возможности. Так, глава Департамента Информационных технологий Эдуард Лысенко, в сентябре 2021 года предлагал распространить систему распознавания лиц на московские школы, но тогда от этой идеи отказались. В январе 2022 года был тендер на размещение комплексов охраны с системами распознавания лиц на территориях государственной организации «Жилищник».

Власти Москвы всегда утверждали, что система распознавания лиц очень необходима для обеспечения правопорядка. Она нужна правоохранительным органам для задержания граждан в розыске. Благодаря камерам, по информации сайта Департамента информационных технологий, в 2021 году было расследовано больше 7 тыс. преступлений. Во время пандемии 2020 года систему использовали для отслеживания нарушений режима самоизоляции.

Источник IT-рынка утверждает: «Биометрическое программное обеспечение может одновременно распознавать значительное количество лиц, захваченное камерой, главное условие — это качество полученной картинки и достаточное количество «уникальных биометрических признаков» для узнавания, благодаря которым можно распознать близнецов, лица в масках, очках, распознавать по возрастно-половым характеристикам. Задав специальные фильтры, среди всего массива полученных данных, решения позволяют найти, например, мужчин от 20 до 45 лет. Сегодня каких-либо реестров уклонистов с набором необходимых данных для их поиска через столичные системы распознавания лиц не существует. Чтобы сотрудники полиции получили санкционированный доступ к столичной системе видеонаблюдения и смогли с помощью нее найти человека, необходимо, чтобы этот человек был в базе данных разыскиваемых лиц. Впрочем, пока никто не знает, что будет завтра».

Специалист, знакомый с тонкостями организации работы системы «Безопасный город», утверждает, что «…организовать массовый поиск уклонистов с помощью уличных камер видеонаблюдения и системы распознавания лиц можно лишь теоретически, но не практически. Чтобы найти конкретного человека, в первую очередь, нужна его фотография в высоком разрешении с привязкой к персональным данным. По идее, фотографии запасников есть только у военкоматов, но они не в цифровом, а в аналоговом виде. Как военкоматы смогут собрать и систематизировать такие данные? Поиск уклонистов с помощью систем распознавания лиц возможен в единичных случаях. Условно, нужно найти определенного человека, его фотография находится, обрабатывается и по ней осуществляется поиск, все это делается руками, а не в автоматизированном режиме. Основная проблема при организации такой работы заключается не в ее технической сложности, а в отсутствии централизованных цифровых баз данных запасников и бюрократической волоките».

Кроме камер видеонаблюдения граждане стали боятся активности в соцсетях. Считается, что социальные сети также могут быть источником отсмотра и некоторые возможные призывники даже стали изменять пол в своих аккаунтах — в частности, во «ВКонтакте». Массовых изменений такого рода в соцсетях пока не зафиксировали. Такие опасения пользователей немного оправданы. Так, Инна Святенко, член городской призывной комиссии, в 2015 году сообщила журналистам, что «призывников могут искать через социальные сети. В соцсетях можно отследить местоположение призывника, найти его и вручить повестку». Она призналась: «Нормативных актов о том, как надо взаимодействовать с уклонистами в соцсетях, не существует».

Есть и иные способы поиска людей через интернет. Это чаты и чат-боты в Telegram, специализированные форумы так называемого «пробива». Еще с начала СВО чаты активно использовали представители хакерского сообщества. После начала частичной мобилизации в Telegram-каналах появилась база с данными якобы призывников 1-й волны. В файле была информация о больше, чем 300 тыс. человек. Там указывались их имена, фамилии, адреса, даты рождения, серии и номера паспортов. База оказалась фейковой со множеством ошибок. Она выполняла задачу усиления паники среди граждан. Хотя рост количества фальшивых вбросов не означает, что в даркнете не распространяются подлинные сведения. Продавцы таких сведений хотят получать за них материальное вознаграждение.

Более серьезным инструментом поиска являются сервисы «пробива» - «Глаз Бога» (больще 66 млн пользователей), и «Интернет-розыск». Последняя называет себя «аналитической компанией по предупреждению и расследованию преступлений против субъектов бизнеса». Государственные органы, при необходимости, могут воспользоваться этими сервисами. Если нужна помощь «Глаза Бога», то «если оформят заявление за подписью руководства». В «Интернет-розыске» и не скрывают, что они сотрудничают и с бизнесом, и, в рамках розыскных мероприятий, с силовыми структурами.

Ашот Оганесян, основатель сервиса разведки утечек данных и мониторинга даркнета DLBI, утверждает: «У правоохранительных органов достаточно обычных ресурсов для поиска всех, кто им нужен. И первый в ряду этих ресурсов — абсолютно легальный доступ по всем базам данных, системам распознавания лиц и установления местоположения абонентов мобильной связи».

Доступ к данным о местоположении своих абонентов имеют и мобильные операторы связи. Они определяют эти данные по базовым станциям. Это осуществляется с помощью 3-х и больше базовых станций с поправкой на данные от GPS или ГЛОНАСС в телефоне, по принципу определения сигнала. По расстоянию телефона до ближайших базовых станций достаточно точно определяется местоположение абонента – от 2 м до 5 м.

Правда, такие данные не общедоступны. Ранее, можно было запрашивать у операторов связи такую информацию для силовых органов только по решению суда. Но в июле 2021 года в Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности» (144-ФЗ) были внесены поправки о запрашивании данных о местонахождении абонента в рамках оперативно-разыскных мероприятий в течение 24 часов с момента начала поиска, с целью облегчения поиска пропавших людей. Данные должны быть представлены операторами в течение суток. Мобильные операторы и провайдеры должны хранить весь интернет-трафик абонентов, информацию о звонках, в соответствии с законом Яровой от 6 июля 2016 года. Эта информация органам власти также должна быть передана по запросу.

Во время пандемии властями Москвы, помимо видеонаблюдения, использовались данные сотовых операторов для контроля режима самоизоляции. Место нахождения горожан на домашнем карантине контролировалось при помощи приложения «Социальный мониторинг», которое они были обязаны установить. Приложение имело доступ к GPS-данным пользователя. Кроме того, нужно было периодически делать селфи в доме.

Сегодня операторы связи пользуются сведениями о геолокации для поиска пропавших людей. Так, в 2019 году, «МегаФон» вместе с поисковым отрядом «Лиза Алерт» создал сервис автоматической СМС-рассылки для тех, кто мог быть возможным свидетелем происшествия. Свидетели определялись, по геоданным, недалеко от человека, который потерялся. В том же, 2019 году, «Вымпелком» выпустил приложение «Поисковый центр». Оно мониторило перемещения детей и пожилых людей в городе и имело кнопку экстренного реагирования, если поступал сигнал помощи.

Юристы утверждают, что у военкоматов есть только строго ограниченные полномочия для розыска резервистов. Егор Редин, управляющий партнер юрфирмы «Позиция», сообщает: «В первую очередь они используют ту информацию, что имеется у них в базе данных. На протяжении всего времени военкоматы вели учет военнообязанных граждан, запрашивали информацию с мест работы (например, о получении новых профессий и специальностей), учебы, вызывали резервистов для уточнения сведений».

В военкоматы не все военнообязанные приходят сами. Редин говорит: «Кто-то не захочет, другие не получат информацию в связи со сменой адреса или контактных данных. Но военные комиссариаты — это не правоохранительные органы, у них нет полномочий для розыска граждан. Эту работу выполняет полиция. Это происходит следующим образом. Сотрудник военкомата направляет в полицию сведения о гражданах, которых необходимо найти. После чего полицейские могут направить запросы в ФНС и ПФР для получения сведений о работе разыскиваемых, обратиться к работодателям для получения информации, запросить данные о месте регистрации, выехать по месту регистрации и жительства, опросить соседей».

Многие организации, такие как сотовые операторы, соцсети, сервисы доставки еды и другие, обязаны отвечать на официальные запросы правоохранительных органов. Но как, утверждает партнер юридического агентства Kaminskiy, Stepanov & Partners Кирилл Степанов, правоохранители требовать предоставление информации имеют право только в рамках рассмотрения или расследования уголовного дела, а, также, дела оперативной проверки: «В запросе должны быть сведения, указывающие на связь с конкретным делом, например, фамилия подозреваемого, информация о преступлении, иначе запрос можно рассматривать как незаконный. Если уголовное дело не возбуждено, то запрос может быть осуществлен и в некоторых других случаях, при наличии сведений о действиях, создающих угрозу государственной, военной, экономической, информационной или экологической безопасности РФ».

Нужные данные можно запросить у Роскомнадзора. По закону «О связи» операторы связи обязаны предоставлять в Роскомнадзор данные об абонентах по соответствующему запросу. Степанов сообщает: «В число таких сведений, входят: ФИО, место жительства, дата рождения, номер телефона, информация о функционировании сим-карт (то есть сведения о местоположении средств, с помощью которых осуществляются соединения между абонентами или пользователями услуг связи, о фактах передачи или получения голосовой информации, текстовых сообщений, изображений, звуков, видео- или иных сообщений, сведения об объеме переданной или полученной информации, датах и времени их передачи и получения. При этом ст. 63 закона «О связи» устанавливает тайну переписки, звонков, сообщений, передаваемых по сетям электросвязи. В связи с этим, право получения полицией информации у сотовых операторов, соцсетей, IT-компаний, сервисов доставки еды зависит от того, какие именно данные запрашиваются».

По ч. 2 ст. 8 закона 144-ФЗ проведение организационно розыскных мероприятий, в том числе и получение компьютерной информации, которые могут ограничивать конституционные права человека и гражданина на тайну переписки, почтовых, телеграфных и иных сообщений, передаваемых по сетям электрической и почтовой связи, телефонных переговоров, а также право на неприкосновенность жилища, сначала  требует санкции суда.

Кирилл Степанов объясняет: «Она может быть выдана в нескольких случаях: в рамках уголовного судопроизводства (например, контроль и запись переговоров; осмотр и выемка электронных, почтовых и телеграфных сообщений, если сведения имеют значение для уголовного дела), в рамках мероприятий ФСБ по борьбе с терроризмом, в рамках организационно розыскных мероприятий. Иногда ограничение тайны связи (прослушивание телефонных звонков, контроль сообщений) возможно без судебного решения, на основании постановления руководителя органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность. К таким случаям относятся обстоятельства, не терпящие отлагательств, которые могут привести к совершению тяжкого или особо тяжкого преступления, при наличии данных о событиях и действиях, создающих угрозу государственной, военной, экономической, информационной или экологической безопасности РФ. И, после издания такого постановления, в течение 48 часов орган должен уведомить об этом суд».

Заведующий бюро адвокатов «Де-юре» Никита Филиппов говорит: «В рамках розыска граждан, не исполняющих воинскую обязанность, органы внутренних дел вправе без судебного решения получить данные, не связанные с тайной переписки, например, у оператора связи о геолокации лица или у сервиса доставки еды о его адресе. Тем не менее, правовой статус геолокационных данных в законодательстве не конкретизирован. По этой причине некоторые операторы связи и информационных систем отказываются дать такие сведения без мотивированных оснований (возбужденного уголовного дела или решения суда)».

Частичная мобилизация подтолкнула процесс вывода средств с банковских счетов. В Ассоциации банков России сообщили: «В период возникновения волнений и недопонимания многие граждане всегда предпочитают изъять часть своих средств с банковских счетов и держать их наличными».

Это еще связано с тем, что граждане, которые попадают под мобилизацию, боятся отслеживания по платежам.

Кирилл Степанов подчеркивает: «Согласно ч. 5 ст. 26 закона о банках «справки по операциям, счетам и вкладам физлиц выдаются кредитными организациями только на основании судебного решения, которое могут получить осуществляющие организационно-розыскные мероприятия органы (например, ОВД, ФСБ). Причем, в суде такие органы должны доказать наличие сведений о признаках подготавливаемых, совершаемых или совершенных преступлений лицом, по которому запрашивается информация».

Положение может измениться, и юристы сообщают, что, в некоторых случаях, видеонаблюдение на конкретных общественных площадках обязательно. Это аэропорты, ж/д вокзалы, участки полиции, больницы. Кирилл Степанов уточняет: «Это места общественной важности и те, где скапливается большое количество людей. Также распространено видеонаблюдение на главных улицах города, в метро, на остановках с целью предотвращения террористических атак, а также иных противоправных деяний».

Юрист Никита Филиппов продолжает: «Принципиального запрета на использование камер видеонаблюдения для идентификации и розыска граждан в законе нет. Учитывая, что деятельность по розыску мобилизованных граждан осуществляется на основании 144-ФЗ, полномочия органов внутренних дел могут охватывать и подобные мероприятия».

Егор Редин считает, что полиция может использовать систему распознавания лиц все-таки только в рамках уголовного дела. Так же считает и Кирилл Степанов: «Теоретически система распознавания лиц может работать с целью поиска мобилизованных, но не любых. Скорее всего, речь идет о тех, кто скрывается от призыва и в отношении которых возбуждено уголовное дело. В случае введения в стране военного положения, существующие системы видеонаблюдения и распознавания лиц в городах могут направить на обеспечение контроля за населением и установление местонахождения лиц в целях выполнения указа о военном положении».

Никита Филиппов предполагает: «Также наиболее вероятным развитием событий может стать снятие требований о получении санкции суда для запроса сведений, подпадающих под тайну переписки, а также ограничение права на неприкосновенность жилища. Спрогнозировать конкретные изменения сложно, поскольку в период действия военного положения права и свободы граждан РФ могут ограничиваться в той мере, в какой это необходимо для обеспечения обороны страны и безопасности государства».

Кирилл Степанов считает: «Последствия будут прописаны в самом указе о введении военного положения, например, могут ограничить въезд и выезд из страны, запретить собрания, забастовки и митинги. В целях обеспечения общественного порядка возможно усиление деятельности правоохранительных органов».

По словам Егора Редина, с формальной точки зрения, закон о военном положении не имеет никаких особенностей о дополнительных мерах розыска уклонистов, он только накладывает на граждан новые ограничения, которые связаны, в первую очередь, с сохранением общественного порядка и расширяет полномочия государственных органов.