Ну, кто о чем, а мертвый о припарке. Да, не помогает, но наболело настолько, что душа просит высказаться. Словом, накипело. И сегодня чайник рассуждает по поводу трудового воспитания в школах, да и в семьях, пожалуй, тоже.
А накипело почему? Сейчас я в рамках своей акции «Седьмой лепесток» усиленно вяжу и шью вещи деткам из Донбасса. Мне очень здорово помогают наши читатели со всей нашей необъятной России – огромное им за это спасибо! Но почему я об этом заговорила? Дело в том, что мои дети, которые так или иначе принимают участие в процессе, задают мне порой настолько нелепые вопросы, что впору задуматься… В общем, я, конечно, спрашиваю их о том, чему их учат в школе. В рамках трудового воспитания, я имею в виду. У них это называется «технология». Только вот чему учит эта технология, я так и не поняла, особенно учитывая, что даже учебников (по крайней мере, в нашей школе) по этому предмету нет.
Помню, еще пару лет назад, моя старшая приёмная дочь принесла как-то из школы домашнее задание – им нужно было «создать проект ужина». Помню, я тогда искренне удивилась: «Карина, а ты чем впоследствии мужа будешь кормить? Проектами что ли?» Ну да ладно, задали так задали. Сделала она этот проект, благо, что готовить к тому времени я её более-менее научила. Но осадочек остался, как говорится.
Идём далее. Если что-то у моих детей порвалось, они зашивают сами – ну разве что в сложных случаях помогаю. Конечно, объясняю, но… Вот я лично не помню, чтобы меня мама учила каким-то специфическим швам. Вязать – да. Но чтобы шить… Этому нас, девочек, учили в школе. Швы вперёд иголкой, назад иголкой, ленточный, ёлочкой, лепестковый, бельевой, с вывертом и переподвывертом… Потом взаутюжку, вразутюжку, потайной, крестиком, козликом… Пуговицы тоже пришивали, ага. С ножкой, без ножки, с двумя дырочками, с четырьмя… Потом мы уже шили какие-то фартуки, юбки, ночные рубашки…
Спросила как-то в одной из школ: а почему не преподают такие элементарные вещи? Мне ответили, что для того, чтобы установить швейные машинки, нужно, во-первых, помещение, а во-вторых, куча разрешений. Ну хорошо, понятно. Но ведь для того, чтобы вручную освоить швы и пришивание пуговиц, никаких помещений и машинок не нужно. Мы, к примеру, это делали в тетради. Большая такая была, основательная. У каждой девочки. А в ней все эти образцы со швами в крестик и взаутюжку. Так скажите, в чём сложность сделать так и сейчас? Или «проект ужина» это предел мастерства, которое должны усвоить наши девочки, обучаясь в школе?
Словом, перейдём к готовке. У нас в школах, помню, были плиты, на которых мы учились варить гречневую кашу, жарить блины. Сейчас во многих школах, опять же, нет возможности эти самые плиты поставить. Ладно, нельзя. Но ведь, помнится, и помимо того, что мы жарили и варили в школе, нас учили делать салаты, квасить капусту даже. Что-то делали дома, а потом приносили для оценки учителю. Скажите, а сейчас это нельзя сделать? У нас что, капуста с морковкой стоят как чугунный мост? Я вас умоляю. Думаю, что каждый родитель сможет найти средства на эти продукты. Тем более что нас вообще-то итак вынуждают покупать всякую ерунду вроде всевозможных КИМов и рабочих тетрадей по предметам, которые, положа руку на сердце, никому не нужны. За исключением учителя, которому куда проще порой дать задание в этих самых тетрадях, чем проверять детские писульки в простых, в клеточку или линеечку. Разленились мы, ребята, донельзя. И учителей это, увы, тоже касается. Так что тогда говорить об учениках?!
Но что-то я всё про девочек. А что же с мальчишками? Тут, конечно, сложнее, без специализированного кабинета труда не обойтись. Но, опять же, можно найти выход. К примеру, учить выпиливать лобзиком – это можно сделать и в обычном кабинете. Или вооружить пацанов отвёртками и отправиться чинить столы и стулья в школе. Можно же? Почему нет? Да много чего можно. Только, к сожалению, это никому не надо.
Я уже не говорю о том, что нас когда-то посылали на поля. Полоть свёклу, собирать морковь… И это тоже было не просто так придумано. Во-первых, мы учились взаимодействовать друг с другом, во-вторых, так или иначе проникались уважением к крестьянскому труду и осознавали, что овощи не растут прямо из прилавка. В-третьих, мы тоже были в некотором роде добытчиками. Каждый потихоньку уносил в ведре морковку с поля. А нам с одноклассницей Галей, помню, за хорошую работу и вовсе разрешили не таиться – так что мы «официально» утаскивали сей замечательный овощ с поля. Чем не помощь семье?
Когда я спросила несколько лет назад, практикуется ли работа в полях в нашей, сельской (!) школе, услышала, что родители против. У нас вообще сегодня такое законодательство, что особо «умные» родители могут школу и к суду привлечь за то, что их ребёнок, не приведи Господи, полы в школе помоет. В общем, как сказала мне учительница, согласились тогда всего несколько человек. Им по итогам «полевой» практики выдали, если не ошибаюсь, по пятилитровой баклажке подсолнечного масла. Скажите, разве это плохо, если ребёнок с младых ногтей понимает, что продукты так просто не достаются?
И знаете, я как тот дурень со ступою, снова талдычу о великом, на мой взгляд, педагоге, Антоне Макаренко. Возможно, памятуя об утверждении Чарльза Дарвина о том, что труд даже из обезьяны сделал человека, Антон Семёнович изо всех сил пытался лепить из отбросов общества людей. Самое интересное, что ему это удавалось. Ребята, которым светила как минимум тюремная камера, а некоторым даже и «вышка», своими силами сделали колёсную, столярную мастерские, восстановили мельницу, наладили на землях севооборот и получали урожай. Даже завод впоследствии построили. И это при том, что у них на начальном этапе не было ни-че-го! Кроме удивительного гения педагогики, который с нуля создал целую систему образования. Господи, ну почему? Почему мы используем какие только можно западные системы, не обращая внимания на свои, проверенные годами?!
А что умеют наши дети сегодня? Как-то разговорилась пару-тройку лет назад с классным руководителем одной из моих девочек. Я всё переживала, чтобы моя дочь не отлынивала от работы и делала всё, что полагается. Реакция учительницы меня обескуражила. Впрочем, как и моя – её. «Что вы, - сказала она мне. – Удивительно, что вы вообще об этом спрашиваете. У нас многие дети в седьмом классе даже тряпку отжать не могут, включая девочек».
Или вот ещё пример. У нас, как и во всех, наверное, школах и классах, есть родительские чаты. Так вот, пишут как-то в таком чате родители пятиклассников, что вот, мол, надо прийти и помыть класс, особенно линолеум, который сильно загрязнился. На моё возражение о том, что наши дети уже достаточно взрослые для того, чтобы как минимум хорошенько отчистить пол, посыпались возражения – да вы что, мол, они ещё маленькие. Маленькие? Вы серьёзно? Это в 9-10 лет?
И это я не говорю о системе… не помню то ли УПК, то ли ОПК – это когда ещё в школах ребята занимались профессиональным обучением. Учились водить машины, осваивали более глубоко навыки шитья, изучали агрономическую науку… Моя подруга, к примеру, вышла из школы с профессией телеграфиста. Если не ошибаюсь, третьего разряда. Вот так, прямо с корочкой. Со школьной скамьи. Пошла работать на телеграф и параллельно учиться – на сессии её, согласно тогдашнему законодательству, отправляли без проблем. Но теперь этого нет, увы. Всё уничтожили. Всё! В том числе и профессиональное образование, которое сегодня, положа руку на сердце, на ладан дышит…
Не знаю, может я и не права, но мне кажется, что если мы не начнём внедрять в школах нормальное трудовое обучение, то ещё пару десятков лет, и начнётся обратный процесс – по превращению человека в обезьяну. Хотя, откровенно говоря, думаю, что он уже идёт полным ходом.
Мнения, высказываемые в данной рубрике, могут не совпадать с позицией редакции