Возможно ли сближение позиций Эрдогана и Асада?

Как известно, с началом внутреннего вооруженного конфликта в Сирии, Анкара решительно встала на сторону противников режима Асада в лице вооруженной оппозиции и радикальных исламистских группировок. Несколько лет турецкие власти предоставляли также свою территорию и для транзита десятков тысяч боевиков и сторонников Исламского государства (запрещено в РФ) в Сирию и Ирак, турецкие бизнесмены закупали у джихадистов нефть, продукцию сельского хозяйства, музейные артефакты, поставляли им оружие и боеприпасы, раненые боевики имели возможность лечиться в турецких лечебных учреждениях. После разгрома курдскими ополченцами при поддержке Международной коалиции и ВКС РФ бандформирований ИГ на северо-востоке САР Анкара сосредоточилась на военной и военно-технической помощи противникам Асада на северо-западе и севере страны, проведя несколько военно-карательных операций и оккупировав значительную часть провинций Идлиб, Алеппо, Ракка, Хасеке.

В качестве предлога для своих агрессивных действий на севере Сирии Эрдоган и его окружение выдвинули мнимую курдскую угрозу национальной безопасности Турции со стороны сирийской Партии демократического союза (ПДС), якобы аффилированной с турецкой Рабочей партией Курдистана (РПК). И, хотя РПК уже давно свернула свою вооруженную борьбу и отказалась от идеи создания курдского государства в Турции, а ополченцы ПДС ни разу не нарушили сирийско-турецкую границу и не совершили на территории Турции ни одной диверсии или теракта, Анкара навешивает на сирийских курдов ярлык террористов и планирует все новые вторжения своих войск в курдские районы САР для проведения карательных операций.

Чем заканчиваются такие операции, можно судить по результатам вторжения ВС Турции, подконтрольных ей формирований оппозиции и исламистов в сирийский административный район Африн, предпринятого в январе 2018 года. Сотни курдских ополченцев и мирных жителей были убиты или ранены, десятки тысяч курдских семей вынуждены были спасаться бегством в другие районы страны или за рубеж. Начались этнические чистки, вместо курдов в этот район заселялись арабы-сунниты, туркоманы из лагерей беженцев в Турции или из сирийской провинции Идлиб.   

После рабочей встречи В. Путина и Р. Эрдогана в Сочи 5 августа т.г. в ряде СМИ появились сообщения о возможном диалоге Анкары и Дамаска по вопросам дальнейшего урегулирования сирийского конфликта и предложении Москвы вернуться к двустороннему сотрудничеству по вопросам безопасности в рамках Аданского соглашения 1998 года, которое касалось в основном борьбы с турецкой Рабочей партии Курдистана на территории Сирии. Подписанное Хафезом Асадом под угрозой военного вторжения ВС Турции в САР соглашение предусматривало возможность преследования курдских ополченцев турецкими подразделениями на сирийской территории на глубину до 5 км.

Вряд ли в нынешних условиях можно реанимировать давно утратившее силу и правовой статус Аданское соглашение. И хотя обстановка в какой-то мере напоминает ту самую, конца 90-х годов прошлого столетия, атмосферу шантажа и угроз Дамаску из Анкары, ситуация здесь в корне изменилась. Объективно, Сирия распалась на три анклава: асадовский, проиранский; оппозиционный, протурецкий; курдско-арабский, опирающийся на помощь США. Ожидать, что Эрдоган в ближайшее время откажется от обвинений в адрес Асада в актах государственного терроризма и гибели миллиона сирийцев не следует. Скорее всего, турецко-сирийские контакты могут иметь место лишь по линии силовых ведомств, чтобы предотвратить новые масштабные боестолкновения. Анкара бы не возражала и против взаимодействия с частями ВС САР в борьбе с курдскими ополченцами. Если Эрдогану не удалось уничтожить курдов руками джихадистов ИГ, то почему бы не попробовать сделать это с помощью Асада или его иранских партнеров.

Турция уже создала в результате ряда военных операций несколько обширных плацдармов на сирийской территории глубиной 50-100 и более километров (провинция Идлиб). Президент Турции вот уже несколько месяцев твердит о необходимости проведения очередной военной операции ВС Турции против курдских Отрядов народной самообороны на севере Сирии и создании свободной от курдов 30-километровой зоны безопасности на протяженности всех 900 км общей границы. Свои угрозы Эрдоган подкрепляет ударами боевых беспилотников и артобстрелами по курдским населенным пунктам.

На оккупированных турецкими войсками и их сателлитами сирийских землях создаются альтернативные Дамаску органы власти, вооруженные силы, полиция, спецслужбы, вывешиваются турецкие флаги, вводится в обращение турецкая лира, в школах преподается турецкий язык. Эрдоган заявляет о планах построить на подконтрольных ему территориях САР около 200 тысяч новых домов, куда будут переселены свыше миллиона сирийских беженцев из лагерей на территории Турции.

Анкара не возражает и против мирного урегулирования ситуации в Сирии, но лишь путем продолжения переговоров оппозиции с Дамаском в Женеве, принятия принципиально новой конституции, проведения всеобщих демократических выборов с участием беженцев и перемещенных лиц, а также жителей неподконтрольных Асаду территорий. Эрдоган при этом рассчитывает привести к власти протурецко настроенное арабо-суннитское большинство Сирии во главе с умеренными исламистами типа «Братьев-мусульман» (организация признана террористической и запрещена в РФ).   

Общее неприятие таких агрессивных действий Анкары со стороны Москвы, Тегерана, Дамаска и Вашингтона несколько сдерживает амбиции Эрдогана, но полностью остановить турецкую экспансию на севере Сирии пока не в состоянии. Воспользовавшись отвлечением внимания мирового сообщества событиями на Украине, турецкие власти активизировали свои действия не только в Сирии, но на севере Ирака, подталкивают Баку к силовому решению карабахского конфликта. Эрдоган на фоне набирающего силу финансово-экономического кризиса в стране пытается повысить свой рейтинг за счет хоть каких-то успехов на внешнеполитическом фронте. Ведь уже 8 июня 2023 года в Турции пройдут парламентские и президентские выборы. На кону стоит власть Эрдогана и правящей ПСР на очередные 5 лет.