Сирийцы оказались заложниками внешних сил

Прошедший 19 июля 2022 года в столице Ирана Тегеране саммит так называемой Астанинской тройки (Иран, Россия, Турция) продемонстрировал неспособность или нежелание Анкары и Тегерана урегулировать сирийский кризис в интересах многострадального народа этой страны.

За дежурными протокольными и в общем-то правильными фразами совместного заявления по итогам очередной встречи глав государств в Астанинском формате скрывается ожесточенная борьба между региональными хищниками в лице Эрдогана и иранских аятолл за доминирование в Сирии и регионе в целом.

Принимая решение на привлечение властей Ирана и Турции к урегулированию сирийского конфликта в качестве посредников и гарантов безопасности российское руководство не учло коренные разногласия и противоречия между этими региональными державами в Сирии и их агрессивную внешнюю политику.

Дело в том, что иранские аятоллы давно уже сделали ставку на безоговорочную поддержку в Дамаске представителей арабо-алавитского меньшинства САР во главе с кланом асадов. В свое время в Тегеране признали сирийских алавитов (10 % населения страны) шиитской ветвью ислама со всеми вытекающими из этого последствиями (тесный военно-политический союз и т.п.). Естественно, что по мере концентрации власти и бизнеса в руках алавитов и их все более тесного сближения с Ираном среди арабо-суннитского большинства страны (80 % населения) нарастали оппозиционные настроения, которые и вылились в ходе «арабской весны» 2011 года в восстание против правительства Асада. Национальные меньшинства (курды, туркоманы, другие) также поддержали общее антиасадовское движение. В ходе последующей гражданской войны в стране возникли и радикальные исламистские группировки типа ИГИЛ, «Джабга ан-Нусра», «Гейят тахрир аш-Шам» (запрещены в РФ), другие.

Чтобы спасти оказавшийся на грани краха режим Асада, иранские аятоллы оказали ему срочную военную помощь, направив в Сирию не только военных советников и специалистов, но и боевиков КСИР, ливанской «Хизбаллы», наемников-шиитов из Афганистана, Пакистана, Йемена, Ирака, палестинцев, других. Позже для борьбы с силами международного терроризма подключились ВКС РФ, ЧВК «Вагнера», международная коалиция во главе с США.

Правительству Асада удалось отстоять Дамаск и со временем установить контроль над двумя третями территории САР, где осталась примерно треть от довоенного населения страны. Большая часть сирийцев сегодня проживает на неподконтрольных Дамаску территориях (северо-запад, север, северо-восток) и в лагерях беженцев в сопредельных государствах (Турция, Ливан, Иордания, Ирак, другие). Лига арабских государств исключила асадовскую Сирию из своего состава, западные страны ввели против Дамаска жесткий санкционный режим, утверждая, что правящий в Дамаске режим антинародный. Поэтому положение оставшихся под Асадом сирийцев довольно сложное, они испытывают трудности в снабжении продуктами питания, медикаментами и предметами первой необходимости, нарушены системы электро и водоснабжения, репрессии против сторонников оппозиции не прекращаются.

Иранские аятоллы рассматривают асадовскую Сирию как важное звено в своих стратегических интересах в регионе. Для них крайне важен транспортный коридор: Иран – Ирак – Сирия – Ливан – порты Средиземного моря, а также плацдарм, с которого можно угрожать Израилю. Тегеран выделяет ежегодно 8-10 млрд долларов из госбюджета в качестве финансовой помощи Дамаску, которая идет в основном на содержание силовых структур Асада и иностранного шиитского легиона.

Эрдоган изначально оказался по другую сторону «баррикад» и с началом «арабской весны» сделал ставку в Сирии на вооруженную оппозицию и исламистов типа «Братьев-мусульман». Длительное время турецкие власти поощряли и деятельность террористической группировки «Исламское государство» (запрещена в РФ). Анкара ставила себе целью свержение Асада любым путем и лоббирование прихода к власти в Дамаске протурецкого правительства во главе с умеренными исламистами. Вмешательство Ирана и России на стороне Асада в сирийский конфликт нарушило планы Эрдогана, и он под предлогом борьбы с терроризмом осуществил несколько военных операций на севере САР, поддержав отступавшие отряды оппозиции и разношерстные исламистские группировки типа «Джабга ан-Нустра», «Гейят тахрир аш-Шам» и другие. В результате турецкие войска оккупировали значительные территории северной части Сирии (провинции Идлиб, Алеппо, Хасеке, Ракка), а в захваченном административном районе Африн провели этнические чистки курдского населения, сотни курдских ополченцев и мирных граждан были убиты и ранены, десятки тысяч вынуждены были спасаться бегством в другие районы Сирии и соседний Ирак.

Эрдоган обвиняет Асада в государственном терроризме и гибели около миллиона сирийцев, заявляет, что подконтрольные ВС Турции районы Сирии никогда не вернутся под юрисдикцию Дамаска. Анкара создает так называемый 30-километровый пояс безопасности вдоль всей турецко-сирийской границы на сопредельной сирийской территории, а на захваченных плацдармах строит альтернативное Асаду государство (органы региональной и муниципальной власти, вооруженные силы, службы безопасности, полиция и прочее). Все это сопровождается вывешиванием турецких флагов, вывесками на турецком языке, введением его в обучение в школах, а также заменой сирийского фунта на турецкую лиру. Турецкие власти планируют построить до 200 тысяч новых домов на севере Сирии и переселить в них свыше миллиона сирийских беженцев из лагерей временного проживания в Турции.

Таким образом, цели и задачи Ирана и Турции в Сирии не просто не совпадают, а прямо противоположны. Тегеран стремится продлить существование режима Асада как можно дольше, а Анкара делает все, чтобы сместить его. Эрдоган опирается на арабо-суннитское большинство САР и исламистов, пользуется поддержкой в этом вопросе Лиги арабских государств, США, других западных стран и Израиля. По его мнению, любые свободные и демократические выборы в Сирии приведут к смене власти в Дамаске на лояльных Турции лидеров арабов-суннитов. Понимают это и в Тегеране, поэтому всячески поощряют саботаж Асадом всех мирных инициатив, отказ от участия в переговорах с оппозицией в Женеве, диалога с лидерами курдов, обсуждении текста новой конституции страны в рамках конституционного комитета и т.д.

Иранских аятолл и окружение Асада вполне устраивает сложившееся патовое положение в стране: «ни мира, ни войны». Они не теряют надежды рано или поздно добиться вывода небольшого контингента ВС США с Восточного берега реки Евфрат, разоружения курдских ополченцев и отрядов арабских племен Заевфратья, ликвидации курдской автономии «Рожава», взятия под контроль нефтегазовых объектов на северо-востоке страны.

Вслед за этим правительственные войска при поддержке Ирана могут попытаться продолжить наступательные действия на северо-западе страны в провинции Идлиб и поставить вопрос об освобождении САР от турецкого военного присутствия. Насколько такие планы реальны - покажет время. Сам Асад не исключает при благоприятном для себя развитии событий и установлении контроля за всей территорией страны проведения очередных парламентских и президентских выборов, но уже сейчас заявляет, что беженцы (7 млн), перемещенные лица (4-5 млн), бывшие боевики вооруженной оппозиции, исламисты разных мастей лишены избирательных прав и не смогут участвовать в выборах. Расчет делается на то, что в условиях сохраняющегося военного положения режим сможет организовать и провести выборы в нужном для себя ключе, а население на подконтрольных Асаду территориях проголосует как надо властям.

При таком антагонизме между Анкарой и Тегераном в САР говорить о перспективах мирного урегулирования сирийского конфликта с их помощью нонсенс. Надо признать, что Астанинский формат оказался неудачной попыткой приблизиться к миру в Сирии. Вряд ли и межсирийские переговоры под эгидой ООН в Женеве удастся реанимировать в условиях обострения отношений между Россией и другими членами Совета Безопасности ООН. Скорее всего, придется смириться с тем, что искусственно созданное по мандату Лиги наций Францией на осколках Османской империи сирийское государство оказалось нежизнеспособным. Внутренние противоречия национального и конфессионального характера при активном военном вмешательстве иностранных государств (Иран, Турция, США, РФ) привели к распаду САР на три враждебных анклава (проиранский, протурецкий, проамериканский). Не исключено, что сложившийся на сегодня статус-кво сохранится надолго. Никто из внешних сил не хочет уступать своих позиций, а сирийцы стали заложниками их амбиций и претензий на лидерство в регионе.