О смысле затягивания СВО

Необходимо признать, что западный мир садомазохистически увлёкся ожиданием санкционного разрушения российской экономики настолько, что забыл про критические и опасные процессы происходящие на украинском внутриполитическом и экономическом поле. Эти садомазохистические ожидания экономического разрушения России не оправдались. Во всяком случае не произошло того, что ожидалось.​

Теперь западный мир наблюдает за собой, за тем, что опасного может произойти с ним? Похоже на то, что садомазохистическое​ западное безумие​ в отношении России начинает убавляться, в силу критических и опасных процессов в западной и американской экономике. Прочность​ западной экономики достаточна. А вот насколько прочна экономика Украины в той ситуации в которую она попала? Насколько эти процессы опасны с точки зрения устойчивости украинской власти, вероятности украинской гражданской войны и протестных движений? Об этом в потоке экономического антироссийского санкционного садомазохизма США и Запад мало задумываются.​

Мой экономико-политический анализ показал, что имеет место смысл затягивания СВО, так как деструктивные украинские внутриэкономические, внутриполитические и социально-экономические процессы, если им дать волю, могут привести к процессам саморазрушения экономики и политической системы Украины. Таковы условия, в которые попала сейчас Украина, благодаря, СВО.​ Вряд ли экономическое положение Украины выправится в ближайшее время, даже несмотря на помощь Запада.​

Необходимо признать, что затягивание СВО снижает уровень смысла​ украинцев воевать​ с Россией. Мотивация украинцев к войне с Россией падает ежедневно. Если боевые действия прекратятся, то все эти мотивы остынут.​

Эти брожения в сознании украинцев уже начались. Могут​ начаться протестные настроения против украинской власти.​ Пока только война отвлекает от этих протестных процессов.​

Теперь все взоры направлены на то, что будет с экономикой Украины, если она не будет воевать.​ Что будет с властью на Украине? Устоит ли теперь она?​ Спасет ли её помощь​ Запада, которую​ она​ требует как спасительница Европы?​