Отсутствие бумаги нередко доводило гениев пера до отказов от литературной деятельности

«Бумага подорожала», «Красителей нет», «Что делать? Куда бежать?». Весь интернет заполнен подобными заявлениями. Некоторые индивидуумы уже говорят, что бумага скоро станет невыносимо дорогим удовольствием. Панику раздувать отдельные люди умеют мастерски, как и нагонять пессимизм. Однако отсутствие бумаги и проблемы с этим делом всплывали в своё время в литературных сообществах. Особенно это было популярно в 20-м столетии.

Проще говоря, за последнее столетие с подобными проблемами много раз сталкивались. И литературные мэтры часто жаловались на «сии бесчинства» и пребывали в бурном негодовании. Как же так, как говорится, писал-писал, не спал ночами, а напечатать не можно?!

Вот, например, телеграмма Николая Телешова о сборнике «Слово» из 1916 года. Телешов пишет, что бумаги нет, и есть только 3 страницы для написания стихов Бунина. На что Бунин был в буквальном смысле взъярён. Мельчить всё в 48-ми строках он посчитал невиданным безобразием, и потому отозвал свои тексты из сборника. Ну а поэт Вадим Шершеневич в 1918-м приглашал легендарного Алексея Толстого выступить в кружке «Музыкальная табакерка». «Вы понимаете, Алексей Николаевич, - говорил он маэстро Толстому. - Нет возможности издавать книг. Теперь альманахи «живыми» будут». Под живыми он подразумевал обычные вечеринки поэтов и писателей. Толстой от участия отказался, а вот Шершеневич решил посвятить время чтению эротической поэзии. Закончилось это дело знатным скандалом.

С такими вопросами сталкивались и другие знаменитые гении пера. В 1919 году Максим Горький отказал Сологубу взять в печать полное собрание его сочинений. И причина была всё та же – «Бумаги нет». Ни одно из произведений, указанных в письме Горького Сологубу, так и не было опубликовано при жизни самого Фёдора Кузьмича. В том же самом году Корней Чуковский законспектировал в своём дневнике гневную речь наркома Анатолия Луначарского. Результатом недовольства властного представителя стало наделение большими полномочиями и ресурсами издательства «Всемирная Литература», и, соответственно, самого Максима Горького. А в 1920 году Владимир Вернадский так и не сумел закончить свою статью о «живом веществе». И всё опять же из-за отсутствия бумаги. «Нет бумаги, и дорого», - отмечал учёный.

Николай Островский тоже негодовал по поводу бумажного вопроса. «Конец книги срезали очень… Нет бумаги, повырезали кое-где для сокращения, немного покалечили, но что делать – первый шаг», - описывал он публикацию в журнале «Молодая Гвардия» в 1932 году. Речь идёт о первой части романа «Как закалялась сталь». Полное авторское издание романа так и не состоялось. Хотя Островскому и удалось вернуть в последующие издания удалённые фрагменты из первой версии. На отсутствие бумаги жаловалась даже Анна Ахматова. «Моей второй книги не будет, - писала она. - Говорят, нет бумаги, но это из вежливости». Правда в том случае дело крылось вовсе не в отсутствии печатного материала, а в сугубо политических причинах.