Потёмкинские деревни - наша народная традиция

Смотря ТВ и слыша восхищения современных журналистов, которые с восторгом изрекают «впервые», я вспомнил случаи из своей жизни. Показуха была и есть, она неистребима в крови чиновников, как военных, так и гражданских. Я не привожу современных примеров, с ними на каждом шагу встречается каждый. Я вспомнил прошлое, когда услышал по ТВ, что Президент дал указание МО по проведению военно-морского парада в честь Дня ВМФ. Что у меня получилось, судить читателю.

В богатом русском языке есть такие самобытнее обороты, что их трудно перевести на другие языки и даже объяснить – что же они означают? К таким относится выражение «потёмкинские деревни» и слово «халява».

Про слово «халява» мне рассказывал мой покойный брат, который 15 лет проработал в тогда ещё Восточной Германии и Западном Берлине в советском торгпредстве: «Однажды я как-то сказал одному из миллионеров Западного Берлина Бауэру, «а кто же не любит на халяву?» Его это заинтересовало. Я минут тридцать растолковывал ему смысл этого слова. А когда до него дошло, он целый час закатывался от смеха. Потом целый месяц, когда звонил мне, обязательно говорил: «Гер Володя, как на халяву?» - и закатывался хохотом». Оно и понятно, это сладкое слово «халява» ласкает душу бездельников.

Со вторым понятием посложнее. «Потёмкинские деревни» придумал не князь Григорий Потёмкин, они существовали в нашей крови и до него, просто масштабом не выделялись. А между тем, с этим явлением, иначе его трудно охарактеризовать, связана вся наша жизнь. Попытка разоблачить его иногда, а вернее чаше, выражаясь языком народного артиста Бориса Новикова, часто приводила, да и сегодня приводит, к другому явлению «Загреметь под фанфары!». А ведь «потёмкинских деревень» сегодня тьма, стоит только взглянуть в телевизор.

Не хочу утомлять читателя примерами «Потёмкинских деревень», которые мы ежедневно зрим почти на всех каналах телевидения. Скажу только одно, что, будучи в провинции, услышал такой анекдот, который хорошо характеризует это, чисто русское явление: «Если у вас в микрорайоне положили новый асфальт, покрасили дома, поставили новый забор, оборудовали детскую площадку, и никто не приехал – значит, вы живёте в Германии!» Я всегда говорил, что народ у нас очень смышленый и талантливый, вот только ему не хватает гордости и смелости перед начальством, а попросту перед властью, которую он сам же и выбирает!

В России только через «Потёмкинские деревни» и можно чего-то добиться. Гриша Потёмкин, показав императрице, как говорится «товар лицом», добился её благосклонности для развития Малороссии. Как этот процесс развивался – это другой вопрос.

Я же хочу здесь рассказать сюжет из такой же оперы, который напрямую повлиял на развитие советского подводного флота в 60-е годы прошлого столетия. Этот ляпсус в истории Флота повторяют многие молодые историки.

Сегодня мало кто помнит, что вытворял Никита Сергеевич Хрущёв с нашим Военно-морским флотом. И то, что наш флот в 60-70-е годы прошлого века достиг наибольшего расцвета, так это - не благодаря, а вопреки воле Генсека. Никита был авантюристом, этого никто не отрицает. Многие его решения принимались под влиянием шоу, которые ему показывали устроители современных «потёмкинских деревень».

Летом 1962 года Никита Хрущёв посетил Северный флот, где ему устроили показное учение. Изюминкой этого учения был подводный старт баллистической ракеты с подводной лодки. Тогда все СМИ не преминули сообщить: «Атомоходы стреляют с глубин!» До этого ещё было далеко, но Хрущёв был доволен, а флот получил финансовую поддержку.

На самом деле это было так. Ниже приведу воспоминания командира подводной лодки, которая произвела этот пуск. Это была легендарная «К – 142», проекта 629Б, которой командовал тогда капитан 3 ранга Сергей Иванович Бочкин, бортовой номер этой лодки был «777», в составе экипажа которой были офицеры Старкин и Наливайкин, чем не «водочная» лодка. За год «К – 142» произвела 29 испытательных пусков, в том числе и тот показательный, чем позволила нам достичь паритета с американской системой «Полярис». Я полностью подтверждаю эти воспоминания Сергея Бочкина, так как в то время проходил службу на лодке «К -  82» проекта 629, входившую в ту же дивизию, что и «К – 142».

- Мне памятен ещё один эпизод, - продолжил свои воспоминания Сергей Иванович, - и своей значимостью, и тем, как порой искажает события наша пресса, а потом это трактуют как исторический факт. В июле 1962 года на Северном флоте проводилось учение с показом высшему руководству страны новейших образцов военно-морского оружия. Н.С. Хрущёву и сопровождавшим его высокопоставленным лицам, находившимся на борту крейсера, следовавшего из Мотовского залива в Гремиху, устроили «шоу» по полной программе. Были и пуск баллистической ракеты Р-13 (надводный старт с атомной подводной лодки 658 проекта), и атака ракетных катеров, и уничтожение зенитным ракетным комплексом большого противолодочного корабля авиа мишени, и подныривание под крейсер атомной подводной лодки 627 проекта… Но главным номером был, конечно, подводный старт баллистической ракеты.

К этому мероприятию нас, командиров кораблей, участвовавших в учении, довольно долго готовили в штабе флота. Всё проигрывалось по минутам с участием самого Главкома. Помню последний инструктаж Главнокомандующего ВМФ адмирала флота Советского Союза С.Г. Горшкова, на котором он отметил, что всё, что планируется показать Н.С. Хрущёву, тот уже видел на Тихоокеанском флоте. А вот подводный старт – это ново!

Пуск ракеты следовало выполнить точно в назначенное время «Ч» плюс-минус одна-две минуты.  На мои возражения, что это пуск испытательный и могут быть любые неожиданности, он ответил примерно так: «Ракета должна выйти точно в 12.15 и скрыться с глаз. Куда она у вас полетит, мне неважно!» Конечно, это была шутка, но она подтверждала категоричность требования. Надо понять и Главкома. Крейсер следовал 20-узловым ходом, а Главком вёл репортаж: «Посмотрите налево, сейчас всплывёт атомная подводная лодка, которая только что произвела пуск баллистической ракеты из-под воды, посмотрите по курсу – ракетные катера атакуют морскую цель…» и т.д.

Если задержаться с пуском ракеты на длительное время, Никита Сергеевич может его не увидеть по тому направлению, которое укажет Главком, руководствуясь находящимся перед ним сценарием.

К счастью, пуск  мы произвели точно в 12.15, всё мероприятие прошло гладко. Подводный старт незабываемое зрелище. Среди свинцовых волн с ревом показывается могучий цилиндр, ракета как бы нехотя выползает из воды. Немного зависает, из-под неё выбивает пламя. И вот она, набирая скорость и оставляя за собой грохот маршевых двигателей, устремляется ввысь… Никите Сергеевичу понравилось, и кадры с вылетевшей из-под воды ракетой прочно заняли место в выпусках кинохроники, рассказывающей о нашем ВМФ. Неожиданностью для меня и других специалистов оказался опубликованный на следующий день в газетах очерк «Атомоходы стреляют с глубин!»

Позже точно такое же искажение появилось и в книге «Н.С. Хрущёв, кризисы и ракеты», написанной Сергеем Никитичем Хрущёвым, очевидцем события. В этой книге он вспоминает: «Вдоль борта крейсера прошла и погрузилась, готовясь к стрельбе, одна из первых советских атомных подводных лодок».

Но стреляла-то «К-142», а не атомоход! И атомные и дизельные подводные лодки тогда имели на вооружении ракетный комплекс «Д-2» с надводным стартом баллистических ракет Р-13.

Правда, на флоте все знали, что стреляла из-под воды «Портвейная». Такое неофициальное название получила наша «К-142» с первых же дней по той причине, что имела бортовой номер «777» - название популярного в те времена портвейна «три семёрки».

Так  проходила морская часть «потёмкинских деревень». А на берегу, экипажи кораблей, не задействованных в учении, белили камни и красили траву. Проводилась операция «Палтус» по встрече высоких гостей… Это мероприятие похлеще Гришкиных «деревень»!   

Не буду описывать «деревни» Северного флота, а обращусь к воспоминаниям тихоокеанца Балакирева Николая Михайловича на эту тему – страна у нас большая, но нравы одинаковые:

-  УТС (учебная тренировочная станция – В.К.) стаяла на берегу на заводе, на кильблоках. Среди ремонтируемых небольших рыболовных судов, подводная лодка (УТС) выглядела внушительно. В то лето в Находке ждали Никиту Хрущёва. В связи с этим в городе царила суматоха: что-то строили, что-то рушили, где-то красили, в другом месте краску сдирали, там яму рыли, здесь зарывали и так бесконечно… В критический момент в помощь населению города из бригады подводных лодок были выделены моряки. Задача -  убрать строительный мусор с главной площади города вокруг строящегося там какого-то здания. Я был назначен старшим над моряками. Здесь на площади располагалось здание горкома и горисполкома, перед ними намечался общегородской митинг, и выступление на нём Никиты Сергеевича. Участвуя в привычной для подводников работе по приборке выделенной территории, я успевал наблюдать общую суету, которая творилась на площади. Более десятка строительных рабочих, в основном женщин, штукатурили и тут же красили фасад недостроенного здания, другие рабочие откуда-то привозили и вставляли в пустые глазницы окон, остеклённые рамы. Напротив горисполкома, через площадь, на краю обрывистого берега бухты, стояло пол дюжины хат. Около хат суматошно носились хозяева – вытаскивали домашний скарб и складывали на улице. Тут же грохотал бульдозер, возле которого с недовольным видом маялся мужчина в сером макинтоше и такого же цвета шляпе. Как только хозяева хаты прекращали работу, мужик в шляпе давал отмашку рукой, и бульдозер спихивал домик в обрыв, потом подъезжала грузовая машина и куда-то увозила жильцов с пожитками.

Во второй половине дня из штаба бригады прибыл рассыльный – командир бригады приказывал мне оставить за себя старшего из команды, а самому немедленно прибыть к нему. С чего бы это? – думаю, - вроде ничего дурного за этот день не совершал.

Прибыл. Комбриг приказал мне немедленно отправиться на завод, и привести там УТС и личный состав в полный порядок. Завтра в 10.00 перед общегородским митингом на завод прибудет Никита Сергеевич Хрущёв. Около нашей подводной лодки (так и сказал: «около вашей подводной лодки», видимо ранг корабля был повышен по соглашению с дирекцией завода – не показывать же Генсеку какую - то УТС) состоится короткая встреча с рабочими завода, а мне с командой по форме три (парадная) быть в строю на кормовой надстройке.                                                 

Пришёл на завод. Там бригада девчат уже орудовала пульверизаторами на лесах вокруг лодки. Остаток дня и вечер я потратил на смотры и пересмотры личного состава, чистку и утюжку своей одежды. К ночи наружная покраска корабля была завершена, а леса убраны. Утро мы встретили во всеоружии: корпус сверкал свежей краской, а моряки, опрятно одетые, сидели в курилке в ожидании команды построиться для встречи высокого начальства. За полчаса до назначенного времени мне позвонил директор завода:

- Встреча с товарищем Хрущёвым отменяется. Потраченную краску верните заводу, поскольку покраска корпуса лодки в ремонтной ведомости не предусмотрена.

- У меня нет краски, - бодро ответил я.

- Берите на своей береговой базе.

- Об этом вы, пожалуйста, договаривайтесь с комбригом сами, - вежливо ответил я.

Я твёрдо знал, что пытаться получить краску у Ивана Михайловича Колчина, нашего комбрига, - напрасный труд. Он был старый подводник, ещё военной закалки, и прекрасно знал цену шкиперскому имуществу в части поддержания вверенных ему кораблей в чистоте и порядке. Этому он неизменно уделял пристальное внимание, как, впрочем, и повседневной службе моряков, их быту, дисциплине, которая в последнее время стала не в почёте, каким до недавнего времени был патриотизм.

Кто-то возразит мне, что такое могло быть только при Советской власти и то, в основном, при Никите Хрущёве. Не буду переубеждать, приведу ещё один пример из тех времён, но при другом Генсеке. Сегодняшние времена трогать не буду, только скажу – сравните картинку на ТВ с действительностью…, и пусть каждый разбирается со своей совестью!  

В своё время незабвенный Генсек Леонид Ильич Брежнев осчастливил Дальний Восток своим посещением, Ему решили устроить «спектакль» с выходом в море на крейсере «Адмирал Сенявин». Вице-адмирал Н.В. Усенко (политработник) расписал те события как весьма и весьма благолепные: «Л. И. Брежнев, Д.Ф. Устинов и сопровождающие их лица, постоянно находились на мостике крейсера и очень внимательно следили за ходом учения. Адмирал Флота Советского Союза С.Г. Горшков пояснял отдельные эпизоды. Было видно, что настроение у высоких гостей хорошее.

Учение завершилось, тихоокеанцы показали в нём высокий уровень боевой подготовки. Все мы испытали удовлетворение» («Океанский максимум», Воениздат 1980 г., стр.265).

На самом деле учение в присутствии Леонида Брежнева больше походило на учение по пуску пыли в глаза.

Режиссура на крейсере «Адмирал Сенявин» соответствовала режиссуре, которая была отработана на крейсере Северного флота для Никиты Хрущёва, о чём читай выше.

К этому учению Тихоокеанский флот тщательно готовился. Заранее проводились соответствующие тренировки. «Чтобы, не дай Бог, торпеда не прошла мимо крейсера, - рассказывал Донат Ильич Герасимов, командир подводной лодки «Б-213», непосредственный участник того «спектакля», - всё флотские мудрецы предусмотрели до мелочей».

Заранее в заливе Петра Великого была назначена точка погружения лодки и там поставлена веха, был задан боевой курс и скорость лодки, время и точка выстрела торпеды, и опять в той точке поставлена веха. И, конечно же, время, место, курс и скорость прохождения крейсера строго регламентировалось и доведено до командира лодки.

Навигационным обеспечением атаки занимался флагманский штурман бригады, который вёл прокладку пути лодки, выстрел торпеды был задержан на пару минут от запланированного времени. За этот «вопиющий» промах флагманского штурмана сняли с должности. Кажется, какая разница, когда торпеда пройдёт под крейсером? Ан, нет! Очевидно, по разработанному сценарию похода «Сенявина» с Генсеком на борту, все действия сил, участвующих в учении, были рассчитаны до секунды: «Гляньте, Леонид Ильич, в-о-о-о-т слева по борту отрылся остров Аскольд, а справа, извольте видеть, на нас мчится торпеда!»

Слава Богу, при фактическом присутствии Брежнева на учениях всё прошло как по нотам, и Леонид Ильич наградил командира лодки Герасимова часами «Командирские», самый распространённый подарок того времени.

А я представил себе состояние «режиссёров спектакля», если бы вдруг Л.И. Брежнев обратился к Главкому:

- Сергей Георгиевич, когда там по плану атака подводной лодки?

- Через час, Леонид Ильич.

- А скомандуйте, Сергей Георгиевич, пусть крейсер район патрулирования лодки пройдёт противолодочным зигзагом. Посмотрим, справится ли командир с поставленной задачей.

Но Брежнев этого не предложил, да и никто из присутствующих ему старому и больному этого не подсказал. Конечно, опытный командир и в этом случае с высокой степенью вероятности атаковал бы крейсер. И радость экипажа и командира от внимания и подарка Верховного главнокомандующего удесятерилась бы… Но этого, увы, никогда не происходит. Не знаю, что говорил Леонид Ильич на разборе учения, да и был ли такой разбор, но в книге почётных гостей крейсера он записал: «…С большим удовлетворением наблюдал за учениями кораблей Краснознамённого Тихоокеанского флота. Вы показали хорошую морскую выучку, умение владеть  современным оружием и техникой…» И даже в этой записи брежневский только автограф, а остальное опять же сочиняли те же «режиссёры».

Всё тогда это было при Генсеках, но сегодня у нас Президенты… А что изменилось?!