Недавно в свет вышла российская драмеди об изнанке индустрии вебкам-порно под названием «Happy End». Сама премьера нас, конечно, волнует мало, зато волнует повышенный интерес к этим самым сексуальным трансляциям, подноготная которых стремительно выходит из тени. Почему же вебкам становится так популярен, привлекая в бизнес все больше моделей, которым за эротические эфиры зрители готовы платить порой ну очень хорошие деньги? Может, дело вообще не в легком заработке, а по ту сторону экрана совсем не извращенцы?
Для далеких от прелестей порноиндустрии консерваторов стоит пояснить, что вебкам – это очень прибыльный бизнес, построенный на эротических шоу на специальных сайтах для взрослых. Веб-модель перед камерой делает все, чтобы ублажить зрителя, который называется «мембером», и получает за это большие, самое главное, «легкие» деньги.
Ограничений для устройства на такую работу нет никаких. Моделями могут стать и женщины, и мужчины. Образование – не важно, требований к внешности и возрасту тоже нет. Есть только одна поправка: хочешь доход выше – учи английский, потому что работать приходится в основном на иностранную аудиторию. Зарплата между тем зависит от рейтинга (читать как «умение зацепить»). Рейтинг составляется из оценок, которые ставят мемберы, количества зрителей, частоты трансляций, качества и много чего еще. Чем больше модель нравится – тем больше рейтинг. И заработок тоже.
Задачи тем временем разнятся: некоторые модели выбирают своей нишей флирт с клиентом без обнаженки, а другие пускаются во все тяжкие и занимаются в прямом эфире тем, на что большинство поглазеть, собственно, и собралось – мастурбацией и сексом на камеру. Надо сказать, что интерес к простому флирту практически у всех моделей быстро гаснет. Так много не заработаешь. Поэтому из одной категории в другую в этой индустрии один шаг. И если модель работает не на себя, а в студии – руководство решиться на это манипулятивно, но помогает.
Заработок веб-моделей
• Топовые веб-модели получают от $10 000 в месяц.
• Больше всего девушки и молодые люди зарабатывают в приватных чатах. За минуту тет-а-тет можно получать от $2 до $10. Там моделям приходится исполнять все и желания мемберов, но право отказа от каких-то неприемлемых вещей все-таки есть, с риском того, конечно, что мембер покинет трансляцию.
• Модели продают фото и видео альбомы, указывая за них собственную сумму. Топовые модели загружают примерно одно видео в неделю. При ста продажах девушка уже имеет $1000.
• Чтобы заработать больше веб-модели используют специальную секс-игрушку «lovense», которая вибрирует, когда в чат поступают деньги.
Кстати, если модель работает со студией, прибыль чаще всего делится 50 на 50. Думается, выгоднее работать на себя, но не совсем. Студии выбирают новички. Им предоставляют комнату, свет, оборудование и даже операторов, которые сидят рядом и, если модель не знает английского, переписываются с мемберами за нее, пока она делает вид, что печатает. Почему модели работают для иностранцев? Потому что русские мало платят или не платят вообще. Модели жалуются, мол, заговаривают зубы, тратят время и выпрашивают услуги бесплатно. И тут наша вселенская любовь к халяве вылезла. Так и не поймешь: мы просто нищие или таким интересным способом против «эксплуатации тела» боремся. Но к моральному аспекту вернемся позже.
Потому что сейчас важнее еще один решающий фактор нежелания моделей работать на россиян – сохранение анонимности. Шантажируют работников этого сектора порноиндустрии чаще всего именно наши сограждане. Пробивают по фото, находят в соцсетях, угрожают рассылкой записей трансляций модели всем друзьям и близким. Этот фактор становится и причиной того, почему модели выбирают студии – там не только можно начать с нуля, но еще и получить инструкции по работе и безопасности, а иногда даже маломальскую, но защиту. Хотя, конечно, полностью уберечься от сливов точно не удастся. Порой и студии сами шантажируют экс-работников, если они расстались не очень хорошо.
А причин расставаний огромное множество. 90% моделей из неблагополучных семей или сильно нуждаются в деньгах. Манипулировать ими, понятно, проще. Давить тоже. Они ведь зависят от студий финансово, скорее всего психологически неустойчивы. Поэтому и отношение к ним почти всегда как к кускам мяса. Сталкиваются модели и с насилием или принуждением к чему-либо со стороны работодателя. Да и деньги до них не всегда доходят. Многих менее востребованных и неопытных моделей часто штрафуют или лишают выплат.
Но это конечно в худшем случае. Если в деле топовая модель, деньги зарабатываются очень легко и студии ими дорожат. К этому начинающие и стремятся, строя розовые замки безбедной жизни в ближайшем, но не факт, что сбыточном будущем. Хотя и «лучшая жизнь» – не единственная причина. Некоторые модели в вебкаме совсем по другому вопросу. Страдая от недостатка внимания или низкой самооценки, они избавляются от комплексов. Вебкам – это про модное слово «бодипозитив». Там независимо от веса или внешних данных для каждой модели найдется своя аудитория, которая будет ее боготворить. Девушкам нравится, что их хотят, нравится нравиться. Как бы этому не сопротивлялись феминистки, уверенные, что ни одной даме не будет льстить такое желание. Потому что некоторым все-таки льстит.
Тем не менее моделей, которым все происходящее реально доставляет удовольствие не так много. Большинство из них употребляют стимулирующие вещества и наркотики, чтобы работать больше и справляться с отвращением к своему «грязному телу». В итоге депрессии, алкоголизм или наркозависимость. А уйти – очень сложно, особенно после сливов. Потому что общество тебя уже порицает, значит дороги остаются две – проституция или порно.
И вот в этом порицании как раз кроется большой пласт всех вытекающих проблем. У нас принято, что работа в секс-индустрии – что-то мерзкое, плохое, неправильное. Принято, что сексуальность – это отвратительно и грязно. Но разве так оно и есть? Голое тело – не преступление. Наше стыдливое постсоветское общество просто привыкло к тому, что секса нет и быть не должно, но что, если кому-то это не только доставляет удовольствие, но и приносит доход? Проституцию в том числе запретили, потому что «продажная любовь» делала работниц индустрии незащищенными, давала возможность клиентам совершать сексуальные преступления. Но вместо защиты – появился запрет. При этом секс за деньги никуда не исчез, а представительницы древнейшей профессии оказались только более уязвимыми не только перед клиентами, но и перед законом.
Потребность в сексуальном удовлетворении – абсолютно нормальная человеческая потребность. Смотреть, участвовать и заниматься – не порок. Если, конечно, это не приносит физического и морального вреда каким-либо сторонам. Мы видим, как общество раскрепощается и отходит от пуританских привычек, так есть ли в этом что-то плохое на самом деле? Любая работа – это получение прибыли за оказываемую услугу. Танцоры тоже зарабатывают своим телом. И если чьим-то моральным нормам оказание секс-услуг не претит, а наоборот доставляют удовольствие: почему нет?
Другой вопрос в том, зачем в индустрию для взрослых идут девушки и молодые люди, которым все это чуждо. Ведь именно их судьба складывается как нельзя хуже, со всеми прелестями самобичевания и клеймления себя алой буквой. И вот тут уже важен социальный аспект: благополучие, экономическая состоятельность, образование и так далее. А вопросы-то к стране. Как девчонке из глубинки, которая все детство нянчила младших братьев и вытирала слюни папаше алкашу поступить бесплатно в хороший вуз? Экзамены завалила, надо учиться платно. А где взять деньги? Многие ведь идут на подобные работы именно поэтому. Хотят выучиться и обеспечить себе достойную жизнь. Или не выучиться, но финансовую безопасность получить. Потому что без денег, как и без «бумажки», в реальном мире ты известно кто.
Так может быть нам стоит заниматься не запретами, а решением проблем обнищания населения, безработицы, полового и личностного воспитания, доступности образования и других социальных вопросов? Тогда может многим и страдать бы от последствий секс-заработков не пришлось? Как и порицать их, и запрещать.
Мнения, высказываемые в данной рубрике, могут не совпадать с позицией редакции