Феминитивы – это вам не шутки: почему мы отвергаем «докторку», «психологиню» и «адвокатессу»

Дискуссии о феминитивах в русском языке с каждым годом ведутся все ожесточеннее. «Дипломатка», «докторка» и «авторка» – эти слова у русского человека вызывают отторжение на уровне, кажется, подсознательном. Хотя мы на самом деле активно используем их еще со времен появления «революционерки» и «комсомолки». Но, конечно, форма и значимость феминитивов на сегодняшний день совсем иная, нежели была в начале прошлого века. «Аргументы Недели» разобрались в том, что же за зверь такой «феминитив», с чем его нужно кушать и не «шутка» ли он, как ошеломлённо заявила на недавней пресс-конференции Мария Захарова, удивляясь тому, что кто-то о таких вещах вообще спорит всерьез. 

Сегодня, чтобы нагнать ужас на некоторого обывателя, достаточно одного слова и парочки суффиксов в придачу. Феминитив – это про женщин и для них. Любое слово, которое обозначает в женском роде профессию, национальность религию, гражданство и дальше по списку относится именно к этому пугающему термину. Надругательство над родным языком? Или его эволюция? Сопротивляться? Или внедрять?

Точного ответа ни на один из вопросов не будет. Все потому, что в обиходе уже огромное множество прижившихся феминитивов, которые мы используем изо дня в день. Дело в том, что наш язык достаточно ленив, потому он (как и мы – говорящие) стремится к упрощению. Для этого существует термин «лингвистическая экономия», когда мы неосознанно стараемся вложить максимум информации в минимум букв. Способов такой экономии несколько:

– Сокращения – это когда метрополитен становится метро;

– Заимствования – когда модная песня – шлягер;

– Замена описательного наименования одним словом – женщина-поэт – поэтесса.

Последнее – как раз по нашу душу. И если с тем, что феминитивы с нами рука об руку (чего там сопротивляться-то), убедились, идем дальше. Что там с внедрением? А там еще проще: язык не будет подстраивать под себя действительность – он сам подстраивается под нее. И насильственные внедрения ему не нужны. Как и не нужны попытки защитить его от изменений. Если что-то должно стать частью нормы – так будет, а если нет – се ля ви. И изменить это никто не сможет.

Но кто и зачем пытается менять или защищать?

А вот тут обратимся к истории. Феминитивы часто встречаются в документах, сохранившихся еще с XVII века: дворница, банщица, золоторица. Позже с возможностью получать университетское образование и доступностью большинства профессий появляются учительницы, продавщицы, акушерки, телеграфистки и много кто еще.

В 1970 на Западе публикуется интересное исследование. Американский лингвист, писатель и педагог Мэри Ричи Кей выпускает книгу под названием «Мужской/Женский язык» и проводит в Калифорнийском университете семинар о проблеме андроцентричности языка, то есть модели, при которой мужская норма выдается за универсальную. Это исследование считается первой попыткой показать проблему языка с точки зрения гендера, и утверждает: такая языковая традиция уничижает образ женщины.

Именно после этого зарождается так называемая концепция «феминистской лингвистики», после чего исследований по теме на западе становится все больше, а ряд языковых норм начинает меняться.

Через двадцать лет – в 90-х – проблема доходит и до россиян. Но на серьезном уровне об этой теме говорят только в последние лет пять. Вот только не как о способе сокращения языка (как это было раньше), а как о способе равноправия и ухода от стереотипов.

Сторонники феминитивов уверены, что новые формы слов сделают женщин видимыми в обществе. Якобы в нашем патриархальном мире, где всем правят мужчины и все достижения приписываются тоже им, нужны слова, которые ясно обозначат, что речь идет о женщинах. Происходит это, дескать, из-за гендерных стереотипов, которые диктуют, что интеллектуальный труд — не женское дело.

Лично мне, если честно, поверить в то, что такое мракобесие в современном мире все еще существует и кто-то там не знает, что женщины не умственно отсталые, сложно, но идея того, что люди будут знать, что профессор, который что-то изобрел, вполне себе даже профессорка, ясна.

«Проблема феминитивов относится к сфере так называемых «gender studies», которые стали актуальны в начале XX века, – говорит социальный философ Олег ДОЛГИЦКИЙ. – Симона Де Бовуар в работе «Второй пол» отмечает, что женщина раннее не участвовала в общественном производстве, поэтому не была в нём представлена и не обладала гражданской самостью. При этом в эпоху капитализма основную ценность составляют деньги, которые человек может на этом самом производстве зарабатывать. Все капиталы, наукоёмкие открытия и достижения человечества по этой причине в основном ассоциировались с мужчинами.

В XX веке, когда женщина стала участником процесса производства, она стала заявлять о себе в женском роде в профессиональной сфере, в результате чего мир узнал об актрисах, художницах, поэтессах, директрисах. Таким образом феминитивы постепенно приживались в русском языке, вместе с новой волной профессионалов. Но сейчас предпринимаются попытки искусственного внедрения феминитивов, которые, на мой взгляд, вряд ли приживутся. Среди таких примеров: фотографка, директорка, пиар агентка и так далее. Все это выглядит как попытка заставить дерево расти быстрее».

А заставить пытаются с помощью языковой симметрии. Есть адвокат, пусть будет адвокатка. Есть корреспондент, пусть будет корреспондентесса. Вот только почему от этих конструкций нет-нет да и начинает подташнивать?

Дело в том, что, когда занесенных в словарь форм слов нет, люди пытаются, исходя из своих знаний об их появлении, слепить новые. Феминитивы также просто придумываются на ходу – такие слова называются «окказионализмами» – сделанными по случаю, составленные под свои нужды. Поэтому и выглядят они как собака с пришитой пятой ногой и режут слух, потому что противоречат сложившимся шаблонам словообразования. Феминистки просто приставляют ко всему суффиксы -к-, -есса- -ин-, -ниц-, -щиц- и дальше по списку. Но забывают о принципе словообразования и сочетаемости. Например, если у основы последний слог ударный, тогда подойдет суффикс -к-. Так журналист стала журналисткой. В словах, где последний слог безударный, должен использоваться суффикс -ш-. Те же редакторша и библиотекарша звучат роднее из-за правильно подобранного суффикса. Спотыкаться в родном языке, конечно, не нравится никому. А нарушения правил сочетаемости к этому и приводят.

Сюда же относится и вопрос с уничижением. Суффикс -к- (мы заостряем на нем внимание, потому что его для образования феминитивов употребляют чаще всего) обычно используют для выражения пренебрежительного отношения. Отторгает он, потому что в голове сразу появляются ассоциации со всякими «тетками».

Тем не менее лингвисты и филологи против использования феминитивов ничего не имеют. А еще уверены: это хороший тон.

«Стремление уравнять в правах женщин и мужчин в профессиональной сфере путем феминитивов – идея не новая, – отмечает доктор филологических наук и профессор Татьяна КАМИНСКАЯ. – Дискуссия в «Новой газете», разгоревшаяся в ответ на манифест Богомолова в феврале 2021 года, была в этом плане весьма показательна. В манифесте Богомолов утверждал, что «Россия прошла все это в 17-м. И феминитивы, и прочие надругательства над языком, и попытку освободиться от половой или культурной принадлежности, и собрания с обсуждениями морального облика».

Ответную петицию из двух слов «Ок, бумер» (ответ поколения Z поколению беби-бумеров) подписали более 500 человек, многие из которых характерны своим никнеймингом. Так многие женщины именовали себя не характерными для русского языка феминитивами «авторка», «писательница» или иронично называют себя по статусу социального активизма «мученица науки, эмигрантка в неправильную Европу».

Это говорит о том, что теперь у нас возникла новая социальная идентичность – феминистка, блогерка, авторка. Вот только глобальным образом проблему неравенства полов все это вряд ли решит. Много феминитивов прижилось в русском языке давно («спортсменка», «отличница»), а некоторые – типа «авторка», «редакторка» просто противоречат произносительной норме русского языка.

В лингвистических исследованиях о современном языке стало хорошим тоном упоминать феминитивы. Я замечаю активную поддержку идеи внесения новых форм в речевую практику и среди студенческой молодежи. Несмотря на это, даже я сама сталкивалась и с проблемой профессионального «женского потолка», и с различными нюансами в отношении карьерных перспектив. Вот только оттого, назовут ли меня «докторшей», а не доктором филологических наук, «профессоршей и ученой», всерьез что-то вряд ли изменится».

А почему проблему-то не решим? Может быть, потому что добиться полной языковой симметрии просто невозможно? Мужской род, дамы и господа, нейтральный и нулевой. Ни о каком господстве и речи быть не может. У слов мужского рода всегда была выражена идея лица, а вот у слов женского рода как раз таки – идея пола.

И то, что мы наблюдаем, на мой взгляд, выглядит скорее не как попытка уравнять, а как попытка превознести. Выставить в первую очередь не специальность, а гендер. Морфемами повлиять на язык через сознание невозможно. Потому что сознанию все равно на то, учит нас профессор или профессорка. А если бы нет – мы бы сами уже давно стали использовать другую форму. А не выдумывали ее и пытались внедрять. Когда языку понадобилась учительница – это слово появилось и вошло в обиход само собой. Потому что разграничение потребовалось самому языку. Никто и никогда не вынуждал говорить так, а не иначе.

И кстати о равенстве: феминитивы все еще загоняют нас в бинарность (прим. ред.: способ общественного устройства, при котором пол и гендер разделяются на две отдельные и противоположные друг другу категории: мужчин и женщин), против которой многие представители фем-сообщества так же яро протестуют. Разберитесь, пожалуйста, в требованиях, товарищи (или товарки) активистки. Как же права тех, кто не относит себя ни к одному из двух гендеров? Или важнее все-таки побороться еще хоть за что-нибудь лишь бы уже побороться?

Равноправие – это прекрасно и бороться за него надо. Но подобные ухищрения, увы, текущего положения дел точно не изменят. Зато могут изменить отношение к способам такой важной борьбы за равенство и толерантность. И не в лучшую сторону.

И нет, это не призыв отказаться от феминитивов, потому что они уже есть и никуда не денутся. Но это призыв к здравомыслию. Проблемы там, где ее нет, придумывать не надо. А язык – он все еще сам как-нибудь разберется.