Президент России Владимир Путин внес на ратификацию в Госдуму конвенцию Совета Европы о выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности и о финансировании терроризма.
О том, как навеки конфисковать коррупцию, размышляют...
Александр ГУРОВ, генерал-лейтенант МВД, доктор юридических наук, профессор, депутат Госдумы III-V созывов, член Союза писателей РФ:
«В одном кармане лежат наркотики, в другом - деньги»
- Так это же еще надо доказать - были доходы от преступной деятельности или не от преступной! Кстати говоря, такой спор идет у нас уже давно.
Вот у человека два кармана: в одном лежат наркотики, в другом - деньги. Наркотики я у тебя изъять могу, а деньги - нет. Я же должен доказать, что эти деньги являются доходами именно от преступной деятельности.
«А как это докажешь? Да никак!»
Ведь не удалось же доказать, что часть доходов той же Васильевой нажита преступным путем, - и теперь она требует всё это обратно! А как это докажешь? Да никак!
Думаю, ей всё вернут, да еще и с извинениями, потому что нет никаких законных оснований об изъятии ее имущества.
А вот был бы закон о конфискации как о дополнительной мере наказания, то у нее давно бы всё изъяли.
«Этого страшно боялись расхитители!»
Ведь что такое «конфискация имущества» как дополнительная мера наказания...
Это когда доказывается основное преступление и к нему, ну как бы боком еще идет конфискация. То есть получается, что помимо срока осужденному еще дают конфискацию как дополнительную меру наказания.
В советское время было именно так, - и этого, конечно, страшно боялись расхитители! А как сейчас это доказать...
«Вот изъяли у губернатора коллекцию часов на миллионы...»
Вот изъяли у губернатора коллекцию часов на миллионы - ну и попробуй докажи, что он добыл это имущество преступным путем!
Он скажет, мол, это мне просто подарили, это я купил, да еще и чек покажет!.. А то, что был преступный путь, тут не докажешь
В советское время был ряд статей о хищении. Возбуждались дела, допустим, по 93-й статье («хищение в особо крупных размерах») или по 89-й статье («крупная кража»), давали меру наказания, ну и описывали имущество.
Например, человек получал 5 лет с конфискацией, которая опять же была в качестве дополнительной меры наказания. И тогда это, конечно, действовало, а сейчас нет никакой конфискации...
«Звучит красиво, но попробуй докажи!»
Что касается всех этих разговоров о ратификации в Госдуме конвенции Совета Европы...
Ну, знаешь, это звучит, конечно, красиво, но попробуй докажи!.. Когда-то в будущем это, может, и сработает, а сейчас...
По-моему, это не борьба с коррупцией, а только часть такой борьбы.
«Надо лишать чиновника монополии на те или иные действия»
Кстати, борьба с коррупцией заключается не только в том, чтобы взяточник попал за решетку.
Например, наше государство руками чиновников исполняет сегодня много ненужных функций. Вот и надо лишать чиновника монополии на те или иные действия.
Но и надо отметить, что сейчас государство много делает в этом смысле: открываются различные «электронные приемные», услуги «одного окна» и т.п.
«СМИ – это важно!»
И еще необходим общественный контроль, особенно для, так сказать, высоких коррупционеров.
Я уверен, что гласность - это самое мощное оружие в этой борьбе! На чиновника значительно страшнее, чем лишение свободы, действует упоминание его имени в СМИ.
Подумаешь, дело длится... ну год, ну два-три... а потом его и вообще прекращают. А вот СМИ – это важно!
И, конечно, должна быть неотвратимость наказания.
* * *
«Коррумпированный чиновник записывает свои дома на родителей-пенсионеров и кошку Мурку!»
Александр АМЕЛИН, генеральный директор юридического бюро, эксперт по вопросам уголовного, административного и гражданского права:
«Ратификация выполняет роль антибиотика»
- Что ж, коррупция – это чума, которая изнутри буквально разъедает нашу страну! И к ней надо подходить именно, как к смертельной (не путать с неизлечимой) болезни, причем лечение должно быть комплексным.
Ратификация в данном случае как раз и выполняет роль сильного антибиотика...
То есть теперь коррумпированный чиновник, записывающий свои дорогие дома на родителей-пенсионеров, несовершеннолетних детей и кошку Мурку, уже не сможет, как он себе думает, пользоваться нажитым, вернувшись из тюрьмы. Поэтому тысячу раз подумает прежде, чем брать взятку.
«Мы долго к этому шли...»
Да, мы долго к этому шли... по сути, шли с 2009 года, но это не значит, что мы бездействовали! На протяжении всех этих восьми лет велась полномасштабная работа.
Так, в 2012 году по инициативе президента в Уголовный кодекс была внесена статья об изъятии нажитого преступным путем имущества, затем в законодательстве последовали и другие изменения, принимались законопроекты, вносились правки в Административный и Уголовный кодексы и т.д.
«Построить мощную боевую машину!»
По сути, внесение на ратификацию данной конвенции стало финальным актом работы государства в этом направлении.
В результате те меры, которые были приняты в последние годы (а теперь и в тандеме с ратификацией), позволяют построить мощную боевую машину, направленную против преступности, коррупции и терроризма!
«Теракты становятся более тщательно организованными»
Что касается проблемы терроризма, то она за последние несколько лет приобрела глобальные масштабы и продолжает набирать обороты.
С каждым годом террористические акты становятся более тщательно организованными и жестокими.
Основная причина такого «расцвета» – именно масштабное финансирование террористических организаций.
«Принятие данного документа позволит более жестко отслеживать...»
Поэтому ратификация конвенции безусловно необходима. Принятие данного документа позволит более жестко отслеживать финансовые потоки, которые поступают через подставные фонды и общественные организации для подрыва целостности государства, смены власти и для формирования террористических ячеек на территории России.
Мнения, высказываемые в данной рубрике, могут не совпадать с позицией редакции