«Мат – это универсальный язык: одним словом можно выдать целый текст»

Президент России Владимир Путин подписал закон о запрете нецензурной брани в СМИ. Закон запрещает использовать нецензурную лексику в теле- и радиоэфире, в кинопрокате и при публичном исполнении произведений искусства. Вопрос: «Теперь не ругаемся нехорошими словами?»

Давид Якобашвили, президент некоммерческого партнерства «РусБренд», член бюро Российского союза промышленников и предпринимателей:

«…и куда же ты полез со своим нехорошим танком?»

- По-моему, в СМИ мата и так особо не было. Ну, может быть, иногда что-то проскальзывало… А раз в СМИ мата не будет, то и хорошо.

А вот в обиходе такие слова, конечно, не запретишь. Иногда люди так выражают свое отношение, ведь мат – это универсальный язык: тут можно одним словом выдать целый текст.

Что касается кинофильмов, то, например, в фильмах про битву на Курской дуге люди выражались очень смачно. Но теперь в картинах подобного рода герои могут сказать так: «Ах, какой плохой немец, и куда же ты полез со своим нехорошим танком?» Но зритель-то поймет, о чем идет речь.

Теперь все мы будем слушать одно, а воображать то, что хотел сказать герой, каждый будет по-своему. То есть, у нас теперь прибавится воображения, - и это тоже хорошо потому, что у нас появятся дополнительные мысли…

Карен Шахназаров, кинорежиссер, сценарист, гендиректор киноконцерна «Мосфильм», народный артист России:

«Закон должен быть един и для трамвая, и для театра, и для СМИ»

- На мой взгляд, все абсолютно просто. У нас почему-то в трамвае нельзя ругаться матом, и даже есть соответствующая статья, а вот, скажем, в театре было можно. Тогда уж вообще легализуйте нецензурную брань в кино, театре, в Думе и на заседаниях правительства.  

Строго говоря, если ругаться матом, например, в трамвае, то человека можно привлечь к ответственности. Но ведь закон должен быть един и для трамвая, и для театра, и для СМИ. Так что я даже не понимаю дискуссии, которая сейчас ведется.

Что касается кинематографа, то я не думаю, что кино от такого запрета потеряет свою художественную правду. Например, я никогда не употреблял в своих фильмах нецензурную брань и не считаю, что они от этого менее художественно правдивы.   

Я вообще не приемлю ненормативную лексику в художественных произведениях, СМИ и т.п. Более того, я не смотрю картины, в которых такая лексика присутствует.

Михаил Буянов, психиатр, президент Московской психотерапевтической академии, председатель Российского общества медиков-литераторов, профессор:

«Когда слышу по телевизору диалоги на грани мата или уже мат, то переключаю»

- Когда я слышу по телевизору диалоги на грани мата или уже мат, то просто переключаю на другой канал. А вот если дети смотрят всякие гадости, так это не вина телевидения, но вина родителей, которые не должны позволять детям смотреть гадкие передачи.    

По-моему, у наших теленачальников должна быть внутренняя цензура. Если в какой-то конкретной передаче что-то работает на разложение человека и вызывает у него некие низменные пристрастия, - это плохо и не стоит это демонстрировать. Это же аксиома.

Александр Гуров, генерал-лейтенант МВД, доктор юридических наук, профессор, депутат Госдумы III-V созывов, член Союза писателей РФ:

«Лучше иметь некий Кодекс чести…»

- Не секрет, что юристы Древнего Рима говорили, что закон управляет людьми, а разум законом. Да и у нас есть пословица: закон, что дышло, куда повернул, туда и вышло. По-моему, лучше иметь некий Кодекс чести или же договор…

Аркадий Арканов, писатель-сатирик, телеведущий:

«Порочное и сомнительное очень часто воспринимается как некая романтика»

- Как бывший врач могу сказать, что в юные годы все порочное и сомнительное очень часто воспринимается как некая романтика. Что ж, это просто физиология данного возраста.

К сожалению, почти на всех наших каналах это порочное и сомнительное как раз и смакуется, а люди, которые это преподносят нам и нашим детям, судя по всему, очень далеки от понятия «физиология». Они не понимают, что делают, и просто «подсаживают» молодое поколение на все это, как на наркотик.

У молодежи очень развит элемент подражания во всем, скажем, в одежде, в манере говорить, употреблять нецензурные слова и, главное, в поступках.