«Нам будет, чем Родину защищать, и об этом можно не беспокоиться»

Президент России Владимир Путин продолжил серию встреч с руководством Министерства обороны и главкомами войск и обсудил вопросы противоракетной обороны (ПРО) страны. Специально для «АН» на вопрос «Нам для защиты Родины хватит боеголовок?» отвечают…

Алексей Арбатов, руководитель Центра международной безопасности Института мировой экономики и международных отношений РАН, член-корреспондент РАН

«Во-первых, в отношении глобальной ПРО…»

- Нам будет, чем Родину защищать, и об этом можно не беспокоиться.

А вот в долгосрочном плане, скажем, на 10-15 лет вперед, для России нет проблем сократить свои заряды в несколько раз. Однако такое сокращение уже будет предполагать целый ряд важных условий с нашей стороны.

Во-первых, в отношении глобальной ПРО. Либо мы делаем ее вместе, и американцы ее жестко ограничивают с тем, чтобы мы знали, что это делается не против нас, а, скажем, против Ирана или Северной Кореи.

Во-вторых, речь идет о превращении стратегических носителей в носители высокоточного обычного оружия. И это тоже должно быть ограничено, потому что для нас важно, чтобы это не превращалось в новую угрозу для наших сил сдерживания.

Безусловно, не будет обойдено вниманием и расширение НАТО, и космические системы, которые могут быть созданы если не в ближайшие годы, то в течение 10-15 следующих лет.

Американцы прекрасно понимают, что в России тоже не дураки живут. Так что, если они имеют какие-то задние мысли в части строительства ПРО, что подрывало бы российское сдерживание, то в этом случае Россия ни за что не пойдет на дальнейшие сокращения.

Если США хотят дальнейших и более глубоких сокращений (у них есть обязательства в этом плане), то они должны, в том числе и с ПРО, идти на компромисс.

Но и компромисс может быть двояким: либо мы делаем ПРО вместе, и тогда американцам по определению бояться будет нечего, либо они строго ограничивают свою новую ПРО с тем, чтобы мы четко знали, что она направлена против третьих стран.

В нынешних условиях, когда нет «холодной войны» и прямого противостояния, наш солидный потенциал ядерного сдерживания избавляет нас от угрозы каких-то больших войн. Нам не нужно держать огромную армию, как ее держал СССР для того, чтобы вести большую глобальную войну не ядерным оружием. И это дает нам огромную экономию. Мы можем перестраивать свои силы общего назначения, ориентируясь на локальные задачи.

Правда, эти задачи должны качественно выполняться. Кстати, и США свои силы перестраивают именно под это. Так что, в части противостояния мы можем «расцепиться» с США на уровне обычных вооружений. Они будут заниматься своими локальными задачами, мы – своими, а где-то сможем и совместно с ними решать какие-то задачи, скажем, под эгидой Совбеза ООН.

А вот солидные стратегические силы сдерживания, примерно равные американским (пусть даже на пониженных уровнях), дают нам гарантии от крупных угроз.

Сергей Караганов, председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике:

«По-настоящему глубокие сокращения невозможны без отказа от ПРО»

- Думаю, что если есть 1500 высокоточных, живучих и эффективных боезарядов, этого будет вполне достаточно.

Кроме всего прочего, есть такое понятие, как «эффективные силы». Если произойдет сокращение устаревших и абсолютно неэффективных сил, которые все равно придется сокращать, то хорошо это будет сделать во время договора. 

Да, мы готовы сокращаться. Но по-настоящему глубокие сокращения невозможны без отказа от ПРО, от которого США очень трудно отказаться. И мы не пойдем на уровень минимального количества вооружений, скажем, до нескольких сотен боезарядов. Но ведь и Обама хочет договориться, и нам это выгодно.

Андрей Климов, заместитель председателя комитета Совета федерации по международным делам, доктор экономических наук:

«Ключевое значение имеют именно количественно-качественные соотношения»

- Если проанализировать весь ход наших переговоров с США на темы ядерной безопасности, то ключевое значение имеют именно количественно-качественные соотношения. С одной стороны, хочется снизить пороги, с другой – сделать это максимально разумно.

Но одно дело – носители, и другое – боеголовки. При этом мы еще говорим о том, чтобы найти развязку правовому обеспечению этого процесса.   Переговорные позиции бывают очень разные. Можно идти вперед или назад по миллиметру, а можно сказать: ребята, мы готовы двигаться до такого-то объема и при таких-то условиях.

Но если США будут ориентироваться только на количественный параметр, это будет только полдела...