«Семена независимости»: академик РАН С. Каракотов о белой и чёрной сторонах селекции семян и импортозамещении

О достижениях российской аграрной науки, рекордных урожаях зерновых, импортозамещении семян, разработке отечественных гибридов и загадочных карантинных ограничениях для нашего сельского хозяйства очередной разговор с академиком РАН. Гость главного редактора «АН» Андрея УГЛАНОВА – российский учёный в области защиты и биотехнологии растений Салис КАРАКОТОВ.

– Здравствуйте, уважаемый Салис Добаевич! Продолжим серию бесед с академиками Российской академии наук. Вы давно избраны академиком и являетесь одним из ведущих специалистов в области агрохимии, защиты растений и семеноводства. Поэтому в начале 2025 года сам Бог велел обсудить с вами эти темы. Меня, как и многих, поражает и радует огромный урожай зерновых культур, который наша страна собирает в последние годы. Я так понимаю, что даже в Советском Союзе таких показателей не было.

Скажите, пожалуйста, с точки зрения науки: понятно, что трудовые подвиги и благоприятные погодные условия играют роль, но какие агротехнические и агрохимические приёмы, а также методы защиты растений позволили достичь таких результатов? И какие перспективы вы видите? Насколько я знаю, существует потенциал урожайности зерновых до 200 центнеров с гектара и даже выше. Выходит, что предела этим достижениям нет?

– Вы совершенно правы: к концу года действительно стоит подводить итоги не только уходящего года, но и обозревать предыдущие. Например, урожай 2022 года был рекордным и достиг 137 миллионов тонн. Однако первый значительный рекорд был зафиксирован ещё в 2017 году, когда российский показатель превзошёл советский рекорд 1985 года. С тех пор мы наблюдаем устойчивую тенденцию роста. И 2017, и 2022, и 2023 годы, пусть последний и уступил предыдущему, подтверждают, что эти успехи – не случайность, а система. Урожай 2024 года, например, составил более 131 миллиона тонн зернобобовых культур.

Это стало возможно благодаря созданию в России своей системы воспроизводства и обеспечения высоких урожаев, которая работает из года в год. Конечно, вы правильно упомянули науку. Но нужно признать, что долгое время участие российской науки в агросекторе было недостаточно признано. Мы привыкли говорить о том, что активно финансируем сельскохозяйственное производство: дешёвые кредиты, поддержка техники, импортных семян. Однако часто упускаем из виду отечественные технологии, включая использование российских минеральных удобрений. Надо прямо сказать, что Россия остаётся мировым лидером в производстве минеральных удобрений – как это было в советское время, когда мы превосходили даже Норвегию. Российская технология применения удобрений, разработанная академиком Каюмовым ещё в 1950-х годах, остаётся актуальной и сегодня.

Особую роль сыграл Леонид Аркадьевич Костандов, великий министр химической промышленности, который в 1960–1980‑е годы организовал мощную промышленность минеральных удобрений. На этом фоне советская наука интегрированной защиты растений, к сожалению, утратила былую активность. Были институты в Москве, Уфе, Краснодарском крае, Крыму и на Украине, которые занимались разработкой систем защиты растений, комбинируя их с применением удобрений. Благодаря этим усилиям в советский период был достигнут высокий уровень урожайности, который только в 2017 году удалось превзойти.

За последние 20 лет объёмы применения средств защиты растений выросли в 8 раз – с 29 тысяч до 240 тысяч тонн. Эта комплексная система, включая селекцию и семеноводство, позволила добиться впечатляющих результатов. Особенно за последние 4–5 лет, когда начали активно работать над проблемой нехватки отечественных семян. Здесь стоит отдать должное Министерству сельского хозяйства, которое возглавило процесс импортозамещения. Потребление минеральных удобрений действительно должно расти. Мы видим, что способны производить не только 150 миллионов тонн зернобобовых культур, но и гораздо больше. Ведь перед нами стоит задача, поставленная президентом, – к 2030 году увеличить экспорт на 50% и повысить внутреннюю производительность на 20%. Это позволит достичь ещё большей аграрной, продовольственной и технологической независимости. Что касается средств защиты растений, то здесь мы стремительно вытесняем иностранное присутствие.

– Да, я вспоминаю такие компании, как Monsanto, Bayer, другие западные фирмы. Именно оттуда шло подавляющее большинство этих средств, причём в огромных количествах.

- Стоит отметить, что к началу 2000-х, а скорее даже к концу 1990-х, наша отечественная промышленность, производившая эти препараты, практически перестала существовать. В советский период Россия выпускала 215 тысяч тонн средств защиты растений и в значительной мере обеспечивала себя – более чем на 90%.

Причём это касалось не только самих препаратов, но и их составляющих. Однако к 2000 году производство прекратилось. Это было связано с тем, что отрасли тонкого органического синтеза, такие как нефтехимия, газохимия, коксохимия, пришли в упадок. Нам стало проще перерабатывать нефть в лёгкие нефтепродукты и экспортировать сырьё, чем развивать сложные технологии. Таким образом, мы открыли рынок для таких компаний, как Monsanto, Bayer, Syngenta, и других. Однако ситуация начала меняться. Сегодня доля отечественных производителей средств защиты растений составляет, по предварительным оценкам, более 72%. Окончательные данные мы получим в конце первого квартала.

Наша компания «Щёлково Агрохим» является одним из лидеров в этой отрасли, покрывая около 20% внутренней потребности. Более того, Россия стала мировым лидером в разработке новых нанотехнологичных препаратов. Мы первыми создали средства в виде коллоидных систем и микроэмульсий, которые эффективны в малых дозах и оказывают минимальное воздействие на природу. С 2015–2016 годов отечественные компании начали активно наращивать производство, а с февраля 2022 года, после ухода с рынка двух крупных западных компаний, мы полностью заполнили возникший вакуум.

- Давайте перейдём к вопросу семенного фонда. Всегда было важно, чтобы в стране был достаточный запас качественных семян. Но, как оказалось, в последние годы мы сильно зависели от импортных поставок, особенно гибридных семян. Скажите, как обстоят дела с обеспечением России семенами?

– Долгое время казалось, что ситуация более-менее стабильна. Например, Россия обеспечивает себя пшеничными семенами на 98%. Но по сахарной свёкле этот показатель равен нулю, по сое – 30%, по подсолнечнику – 25%. Средний уровень самообеспечения составляет около 66%, но если углубиться в детали, то ситуация гораздо сложнее.

В деталях видно, что нам нужно активнее работать над обеспечением страны семенами сои, овощных культур и таких важных масличных культур, как подсолнечник. Россия производит много подсолнечника, но долгое время мы зависели от импортных семян.

А сейчас о гибридах. Это «сложные» семена, которые дают больше урожая благодаря своей генетической основе. Гибриды создаются из двух чистых линий, их скрещивание даёт гетерозисный эффект, который обеспечивает более высокий урожай. Однако в разработке гибридных культур мы отстали, в то время как в сортовых культурах, например по пшенице, ржи и ячменю, мы остаёмся мировыми лидерами.

Создание гибридных культур требует больших затрат и времени. Селекция гибридов связана с развитием биологического разнообразия и конкуренцией между селекционными школами. Тем не менее за последние 5–6 лет Россия сделала значительный рывок благодаря Федеральной научно-технической программе развития сельского хозяйства до 2030 года.

В 2024 году доля российских семян свёклы на внутреннем рынке достигла 10%. Это стало возможным благодаря работе нашей селекции и работе семенного завода «Бетагран семена» в Воронежской области. Однако многие гибриды до сих пор завозятся из США, Германии, Швейцарии, Франции, Нидерландов и Бельгии. За последние 10 лет Россия потратила на импорт семян около триллиона рублей. Важной мерой стало квотирование ввоза импортных семян, что стимулирует развитие отечественного производства. В 2025 году, согласно прогнозам, доля российских семян свёклы составит до 30%, а также ожидается рост посевов отечественного подсолнечника, кукурузы и сои.

– А могут ли китайские или индийские поставщики заменить западных?

– У Китая есть хорошая селекция сои, но ни подсолнечника, ни сахарной свёклы у них нет. Более того, мы регистрируем российские семена в Китае, а также в Египте, Марокко, Алжире, Турции и Сербии. Наша наука, несмотря на сложности, сохранила огромный потенциал. Её развитие опирается на достижения российских учёных, в том числе академиков, которые продолжают вносить значительный вклад.

– В прошлом году Россия экспортировала около 60 миллионов тонн зерновых. Появились новые сорта пшеницы, такие как Лира‑98 и Кубанская‑85. Насколько эти сорта важны для продовольственной безопасности и нашего экспорта?

- Продовольственная экспансия – это благородное дело. Она позволяет поддерживать развивающиеся страны, нуждающиеся в продовольствии. Рост урожаев помогает снизить стоимость экспорта, делая его доступнее. Новые сорта, например Кубанская-85, уже показывают рекордные результаты. В 2024 году сорт «Школа» установил рекорд урожайности – 109, 7 тонны с гектара на большом поле в Краснодарском крае. Этот сорт демонстрирует потенциал нашей селекции.

– Могут ли хозяйства и сельхозпредприятия обратиться к вам, чтобы приобрести этот сорт?

– Да, у нас есть сорт, который размножается, и он принадлежит Федеральному научному центру зерна, расположенному в Краснодарском крае. Кроме «Школы» у нас есть и другие рекордсмены, такие как «Ермоловка», «Система», «Изумруд Дубовицкого», Сорт ДФ-2020 и ряд других сортов, разработанных нашей компанией. Эти сорта показывают высокую урожайность, например, в Центральной чернозёмной зоне. «Школа» бьёт рекорды на Кубани, в Краснодарском крае и соседних регионах. Надо сказать, что селекция на урожайность никогда не остановится.

Наши селекционные центры, такие как знаменитый Центр зерна имени Лукьяненко и крупнейший центр по зернобобовым культурам в Орловской области, создают сорта, которые превосходят мировые аналоги. Исторически российская селекция ориентировалась не только на урожайность, но и на высокое содержание клейковины.

– Вы упомянули проблемы в Орловской области. Это связано с Россельхознадзором? Мы писали об этом в нашей газете. Россельхознадзор заявил, что на ваших семенах могла оказаться бактерия Tilletia controversa Kühn. Расскажите, что это за проблема и как с ней справляться?

– Это не бактерия, а грибок, называемый карликовой головнёй. Он не встречается в России и является карантинным объектом. Карантинные меры защищают территории страны от распространения опасных болезней.

Карликовая головня была описана немецким учёным Кюном в позапрошлом веке. Она распространена в высокогорных регионах Индии и Пакистана. В России споры этой болезни фиксировались последний раз в 1950-х годах на Ставропольском плато.

В 2017 году Россельхознадзор включил карликовую головню в список карантинных объектов, хотя она давно исключена из аналогичного списка Европейской комиссии по защите растений. Более того, учёные доказали, что болезнь не способна выживать на территориях ниже 200–300 метров над уровнем моря. Российские учёные из независимых центров, таких как Институт защиты растений РАН, Ботанический институт РАН в Санкт-Петербурге, Институт биоорганической химии имени Шемякина в Москве и Ставропольский аграрный университет, в один голос заявляют, что карликовой головни на наших полях нет. Это подтверждено судебными экспертизами. Похоже, что у Россельхознадзора есть лишь два инструмента – микроскоп и глаз. Они видят только эту болезнь и больше ничего. Тем не менее в двух из четырёх судебных разбирательств, связанных с карантинными объектами, мы уже добились побед в самых высоких инстанциях и успешно идём вперёд в остальных делах.

– Вспоминаются случаи с польскими яблоками и турецкими помидорами, в которых находили плодожорку и другие болезни. Неспециалисты объясняли это обострением отношений с Польшей и Турцией. Но почему подобные претензии возникают к вам, крупнейшему производителю семян, активно занимающемуся импортозамещением? Руководитель Россельхознадзора Сергей Данкверт – уважаемый человек, специалист. Неужели мнение наших выдающихся учёных не может повлиять на ситуацию?

- Вы абсолютно правы, Сергей Данкверт действительно крупная фигура в сфере карантина. Однако действия его службы в ряде случаев вызывают огромные сомнения в адекватности карантинного надзора. Карантинное законодательство играет важную роль в защите внутреннего рынка. Но когда начинают бороться со своими же производителями, как в нашем случае, это вызывает недоумение. Наша компания – «Щёлково Агрохим» единственный производитель отечественных семян сахарной свёклы, активно увеличивающий объёмы производства семян подсолнечника, сои, зерновых пшениц (яровой и озимой), а также других культур.

Проблемы начались, когда мы создали крупный селекционный центр по зерновым и бобовым культурам в Центральной России. До этого в регионе не было таких центров, в отличие от юга страны, где работают селекционные центры в Краснодарском и Ставропольском краях, а также в Ростовской и Саратовской областях.

Сложно сказать, кто заинтересован в том, чтобы наши семена не выходили на рынок, но в последние годы мы понесли серьёзные потери. Например, в 2022–2023 годах не смогли экспортировать крупные партии семян в Кыргызстан, Туркменистан и Узбекистан, поскольку Россельхознадзор признал их «карантинно поднадзорными».

При этом наша профессиональная наука доказала, что в образцах нет следов карантинных объектов. Но огромные объёмы семян были уничтожены. Это абсурдно. В былые времена такие действия назвали бы вредительством. Тем не менее мы продолжаем бороться. Как и в предыдущих делах, мы уверены, что добьёмся справедливости.