Банк России в очередной раз повысил ключевую ставку до невиданной высоты. Банки в ответ дружно повысили свои ставки по кредитованию предприятий, объясняя это этим самым повышением ключевой ставки. Инвестиции в экономику, которых требует президент, в таких условиях физически невозможны. Но так ли безусловно коммерческие банки привязаны к ключевой ставке? Или это просто удобный повод загребать каштаны из огня чужими руками? На эти и многие другие вопросы главному редактору «Аргументов недели» Андрею УГЛАНОВУ отвечает удивительно разносторонний человек, лауреат Государственной премии СССР, действительный член Инженерной академии и Академии транспорта, автор многих научных трудов, бывший член правления Российского союза промышленников и предпринимателей, генеральный директор НПО в СССР и предприниматель, кандидат экономических наук, участник Олимпийских игр Мельбурна и Рима и многократный чемпион СССР по академической гребле Валентин ЗАНИН.

Льготы не для всех

– Недавно президент страны посредством телемоста поучаствовал в открытии сразу нескольких новых предприятий – автомобильных, текстильных, целлюлозно-бумажных и так далее. Пошло дело с инвестициями?

– Только в отдельно взятом случае. Но в целом по стране обстановка ухудшилась. Открыли предприятия? Замечательно. Только забыли сказать, откуда взялись средства, чтобы их открыть. Я уверен, что эти предприятия по распоряжению властей разных уровней, от президента до руководителей регионов, имели льготный инвестиционный режим. То есть они получили финансовый ресурс для создания под 4–5%.

– Разве так сейчас бывает?

– Например, для новой дороги Москва – Санкт-Петербург деньги выделяются под 4%. Вот только всем остальным, в том числе и мне, деньги предлагают не под 4, а под 24%. Объекты льготного кредитования можно сосчитать на пальцах. А организаций, которые хотят развиваться, 7 миллионов. Им под 4% никто ничего не даст.

– Это невозможно в принципе?

– Как раз наоборот. Само существование тех, кому смогли выделить деньги под 4%, доказывает, что это, во-первых, возможно. А во-вторых, что процесс инвестирования у нас построен неправильно и его надо улучшать. И для этого вовсе не нужно полностью ломать имеющийся механизм. Это можно сделать в рамках существующего механизма при некоторой коррекции отношений центральных властей, прежде всего Центрального банка, всех остальных банков и поведения самих организаций. Сегодня все организации, которым требуются деньги на развитие, со слезами на глазах смотрят, как действуют финансовые организации. Центральный банк поднимает ключевую ставку. Остальные банки к этой ставке добавляют свой «интерес» – кто 4%, а кто и 8.

– У кого же такой аппетит?

– У многих. Газпромбанк добавляет 8% и предлагает мне кредит под 24%. Плюс я должен внести залог и выполнить ещё кучу пунктов, чтобы они позволили мне прильнуть к их денежному ручейку.

– Хорошо устроились.

– Это потому, что существует глобальное непонимание инвестиционного процесса.

– И каким оно должно быть?

– Очень многие из 7 миллионов зарегистрированных в России юридических лиц, т.е. предприятий, желают расширить бизнес, увеличить объём продукции, качество товаров и услуг. Для этого они должны приобрести новые станки, построить новые цеха, расширить торговые площади, нанять более квалифицированных рабочих или обучить новых. То есть они должны произвести инвестирование. Без этого расширить бизнес невозможно. Доходов от выручки, может быть, для роста процента на два-три и хватит. Но для качественного скачка, как этого хочет президент и ждёт страна, недостаточно. Но ориентироваться на ставку Центрального банка при инвестировании предприятий абсолютно невозможно. И самое главное, чего никто не знает, для этого нет никакой необходимости.

– В каком смысле?

– Когда Центральный банк объявляет ключевую ставку в 21%, как сейчас, банки говорят – мы даём 21 плюс 6–8. Так вот, они всех обманывают. Это было бы понятно, если бы они выдавали кредиты по схеме «взяли у Центрального банка и выдали заёмщикам». Так ведь нет! Они же не берут эти деньги у Центрального банка под 21%! В абсолютно подавляющем числе случаев они выдают кредиты из средств клиентов банков, а не из средств Центрального банка! У них и так денег примерно 50 триллионов рублей! Эти деньги наши граждане принесли в банки и положили на депозиты со ставками от 0% до «n»%.

Откуда у Сбера прибыль?

– Сбербанк только что объявил, что прибыль за прошлый год у него составила полтора триллиона.

– Это только прибыль. А на депозитах у него лежит на порядок больше. И находится под весьма невысокий процент. 19% они дают только самым богатым старым и новым богатым клиентам, причём на небольшой срок, по истечении которого процент по вкладу резко снижается. Поэтому деньги-то у банка лежат не под 27%, как он объявляет. Говоря, что они не могут давать под более низкую ставку, они просто обманывают население и президента. Чтобы получать прибыль, банку достаточно выдавать кредиты не дороже чем на два-три пункта выше процентов по «депозитам», которые обеспечивает банк своим вкладчикам и клиентам. Если депозиты он принимает под 8%, то кредит он должен выдавать под 10 максимум. Откуда у Сбера взялась такая прибыль? От того, что он наживается на сверхпроцентах. Он получает у населения деньги в среднем, видимо, не более чем под 6%, а кредиты выдаёт под 26! Когда Греф докладывает президенту об успехах, он благоразумно не рассказывает, какой в его банке средний процент по счетам клиентов. Если банки будут кредитовать под инвестирование с разницей в 2–3 пункта от тех процентов, под которые они имеют деньги от клиентов, то предприятия смогут развивать бизнес, расти. Они смогут выплачивать эти проценты, сравнимые с их прибылью. Сегодня не существует ни одного предприятия, чем бы оно ни занималось, которое могло бы зарабатывать прибыль в 27%, чтобы покрывать набегающие проценты по кредиту. А ведь надо ещё и само тело кредита отдавать! А это, если пересчитать на пять лет, ещё дополнительные 20%. Вернуть такой кредит просто невозможно, если ты занимаешься производством. Я считаю, что это настоящее преступление против нашего народа.

– Может, Греф просто не понимает этого? Ну все дают под 26, вот и я даю под 26. Ничего личного, только бизнес.

– Нет там наивных, все прекрасно всё понимают. Но даже если допустить существование банкиров, которые не знают, как они сами зарабатывают деньги, в т.ч. и на чрезмерных комиссиях, то незнание закона не освобождает от ответственности. Так и банки не могут быть освобождены от ответственности за чрезмерное ограбление всей нашей страны.

Как победить ФРС

– Но зачем сам Центральный банк так задирает ключевую ставку?

– Говорят, что это борьба с инфляцией. А на самом деле когда ЦБ объявляет о повышении ставки, то для богатых вкладчиков сразу же повышается ставка по депозитам. Те понимают, что можно заработать, ничего не делая. Они несут деньги в банк под 19–20%, а точнее, перекладывают имеющиеся вклады. И эти деньги, естественно, выводятся из оборота, ведь богатые на них уже ничего не покупают. Не движут спрос и инвестирование. И предложение тоже не движут. Потому что зачем ему вкладывать деньги в те предприятия, о которых так переживает президент, если можно их просто положить в банк под 20%? Ведь ты хоть умри у станка или у прилавка, больше 10–12% прибыли в год ты никогда не получишь. А потом эти деньги, вырванные из экономики, банк ссужает под огромные проценты беднякам, которые без этого до получки не могут протянуть. Или, если этому богатому понадобятся всё же деньги на бизнес, банк ему его собственные деньги и деньги других клиентов щедро выдаст под бешеный процент.

– Круг замкнулся.

– Этот замкнутый круг образовывается от незнания одних и от молчания других, тех, кто всё знает, но помалкивает. Потому что им этот круг выгоден. Выдавать кредиты дороже, чем депозитные вклады, чем средние ставки за деньги, поступающие от клиентов в банк, плюс 2–3% должно быть запрещено законодательно, потому что это преступление против нашего народа.

– То, что вы сейчас говорите, через день повторяют на государственном российском телевидении в программе Владимира Соловьёва. Там частый гость Александр Бабаков, заместитель председателя Госдумы. Он про это говорит постоянно.

– Так Бабаков не по телевизору должен об этом рассказывать! Он должен написать закон, запрещающий банкирам грабить наше государство, и направить их способности и возможности на развитие страны! Он же законодатель! Это мы можем критиковать, а он должен обязать банкиров умерить аппетиты. А раз не может, значит, банкиры влиятельнее, чем зампред Госдумы.

– Вы сказали, что нормальному бизнесу кредит под такие проценты вернуть физически невозможно.

– На самом деле – возможно. Предприятие должно понимать, что тело кредита – это не его деньги. Тело кредита возвращается через амортизационное начисление в цене. Сегодня в общественном сознании да и в нашей науке отсутствует понимание того, что, когда ты получил от потребителя заложенную в цене амортизацию, – а ты всегда её получаешь, – не имеешь права тратить это на себя. Это не твои деньги! Это часть тела кредита! И ты должен взять эти амортизационные отчисления и отдать банку. А у нас все 100% предприятий, получив выручку, считают её своей, кроме того, и налоговая считает это выручкой и частью прибыли, и тратят на текущие вещи и излишний налог. В результате им эти 20% больше взять неоткуда. Предприниматель забирается в новые кредиты, чтобы погасить старые, и получается то, что получилось с замечательным птицеводческим предприятием «ЕвроДон», о котором вы много писали. Это, к сожалению, происходит от непонимания природы движения денежных средств. Получил деньги – немедленно отдай эти 20% банку, и законодатель должен поправить Налоговый кодекс. Тогда ты сможешь потихоньку начать рассчитываться по кредиту и тебя хотя бы не будут банкротить за смелость инвестирования! Тогда катастрофическая ситуация с инвестированием если не рассосётся совсем, то будет в значительной мере сглажена.

– Вы считаете ситуацию катастрофической?

– Разумеется! 30% наших предприятий планово убыточны. Никто не будет инвестировать, когда видит такой процент планово убыточных предприятий в экономике. Если оно заведомо убыточно, то ты никогда не получишь обратно вложенные деньги.

– Говорят, что принятый в начале 90-х годов закон о Центральном банке России подгонялся под существовавшую тогда во всём мире систему долларовых расчётов. В результате Центральный банк России, как и все центробанки в мире, за исключением ФРС США, которая сама печатает доллары, находится в прямой зависимости от Америки. Почему и ходят слухи, что руководитель Банка России выполняет распоряжения из Вашингтона и поступает так, как выгодно США, а не России.

– Даже если эта проблема реально существует, бороться с ней очень просто. Не брать деньги у Центробанка. Наша общность должна жить своей жизнью. Наши банки – это наш бизнес, а не американский. Они должны работать по нашим правилам. Не американцы же заставляют их завышать ставку по кредитам.

– Откуда вообще взялось правило брать за основу ключевую ставку Центробанка, прибавлять к ней свои проценты и выдавать кредиты под ставку плюс свой процент? Это разве указано в каком-нибудь законе или указе?

– Нет, конечно. Это просто выгодно. Если банк получает деньги у населения в среднем под 6%, а выдаёт под 24 – он получает 18% из ниоткуда, из воздуха. Если ему это разрешать и не наказывать, то разве он добровольно откажется получать эти «воздушные» деньги? В Англии есть даже общеупотребительный термин для такого – «принесло ветром».

– А почему бы тогда не взять и обложить сверхприбыли банков таким налогом, чтобы им стало невыгодно проворачивать такие фокусы?

– Да зачем облагать налогом? Просто законодательно запретить банкам устанавливать кредитные ставки выше, чем на 3% от средних депозитных ставок на все виды вкладов граждан, как это делается в Еврозоне. Это можно сделать решением правительства, это можно сделать, приняв закон в Госдуме. Для этого нам не нужны ни Центробанк, ни разрешение ФРС США. Это наша жизнь и наше право.