Артист в камуфляже: Руслан Банковский о поддержке военных

Выдающийся артист и руководитель Московского Современного Художественного Театра Руслан Антонович Банковский в интервью с «Аргументами недели» поделился своими мыслями о важности искусства в это непростое время и о том, как он, несмотря на напряженный график и бесконечные репетиции и гастроли, продолжает вдохновлять и поддерживать тех, кто защищает нашу страну.

— Как вы совмещаете свою творческую жизнь, наполненную гастролями и аплодисментами, с неожиданным образом в камуфляжной форме и деятельностью, связанной с Луганской Народной Республикой?

— Эти две ипостаси только на первый взгляд кажутся несовместимыми. На самом деле, все очень просто. Я ведь сам из семьи военных. Причем корнями это семейное призвание прослеживается на много поколений назад. Еще во времена Отечественной Войны 1812-го года мои предки сопровождали в походе нашего выдающегося полководца Барклая де Толли. И это только те факты, которые мне известны. Хотя что-то мне подсказывает, что военная служба нашего рода уходит корнями еще более глубоко. Ну а в ближайшем прошлом служили все. И отец, и мама, и бабушка и дедушка. Так что с этой стороны как раз все просто и естественно.

— Тогда у меня возникает противоположный вопрос: как при такой потрясающей родословной вы оказались в мире театра?

— Промысел Божий. Можно по-разному это называть. У меня была мечта, и я ее реализовал. Безусловно, моим родителям очень хотелось, чтобы я продолжил семейную традицию, но однажды они поняли, что давить на меня бессмысленно, и, что называется, махнули рукой. И вот я здесь. В конце концов, в театре ведь тоже служат.

— Судя по количеству времени, которое вы посвящаете выступлению для военных, можно сказать, что и к армейской службе более чем близки. А с чего началось ваше посещение зоны специальной военной операции?

— Наши поездки на Донбасс начались задолго до ее начала. Еще с 2017-го года мы ездили на территории ДНР и ЛНР с постановками. Знакомились с людьми. Медленно, но верно приобретали друзей. Так что для нас с началом СВО ничего сильно не поменялось. Как выступали, так и выступаем. Как помогали, так и помогаем.

— Как вы воспринимаете раскол в обществе, особенно среди культурной интеллигенции, возникший после начала специальной военной операции в 2022-м году, и сталкивались ли вы с критикой вашей деятельности со стороны близких и коллег?

— Абсолютно нет. В близком круге моих друзей все относятся к моей позиции с одобрением и пониманием. В театре же у нас совершенно уникальный коллектив. В нем отчего-то не задерживаются ненастоящие люди. Причем специально никто никого не преследует, никто никого со свету не сживает. Но вот проходит время, и новые члены коллектива либо незаметно покидают театр, либо становятся его монолитной частью. И вот эта основная часть очень сплоченная. Готовая к самоотдаче. У нас общие идеалы, как бы пафосно это ни звучало. Вот сейчас вы присутствовали на репетиции нашей новой пьесы. Мы ее специально форматируем для выступления перед военными. Ведь что такое спектакль в «полевых» условиях? Минимум декораций и максимум актерской игры. Нас очень просят выступить в ближайшее время перед нашими военнослужащими. А новой программы для них пока нет. Вот и выходим из положения. Естественно, в свободное время. Готовим репертуар буквально в ускоренном темпе на всех парусах. Старые пьесы везти не хотим и не можем. Артисты это понимают, и поэтому мы сейчас здесь готовимся.

— Гуманитарную помощь тоже привозите?

— Конечно. Но вот что характерно, мы получаем очень много писем и приглашений от разных воинских частей. И никто никогда не написал «приезжайте скорее и гуманитарную помощь привезите». А вот о том, как люди ждут наших спектаклей, мы читаем постоянно. Это ведь так здорово.

— И, тем не менее, с пустыми руками вы не приезжаете.

— Да: там сейчас наши друзья. И если есть возможность помочь друзьям, то мы будем помогать в любой доступной нам форме. В том числе и привозя гуманитарную помощь.

— Каким образом получается помогать финансово?

— У нас есть масса друзей, столь же неравнодушных, как и мы. Вот с их помощью мы и привозим на фронт все, что можем привезти. Люди откликаются на наши просьбы. Вот, например, Аксенов Илья Сергеевич, давний друг нашего театра и партнер. И если мы с вами говорим о людях неравнодушных и, более того, великодушных, то умолчать о нем я не могу. Он всегда готов прийти на помощь и всегда отзывчив к чужой беде. Сказал – сделал. Без какой-либо саморекламы, не для «чинов и наград». Илья Сергеевич, кстати, возглавляет попечительский совет Благотворительного Фонда имени Святых мучеников Андриана и Наталии «Твори Добро». Побольше бы таких людей.

— Вы считаете институт волонтерства важным звеном в цепи общего дела?

— Безусловно. Во-первых, я все же вернусь к тому, что мы, прежде всего, приезжаем со спектаклями или театрализованными представлениями. Помогаем нашим солдатам и офицерам на несколько часов ощутить себя частью мирного пространства. Выдохнуть. Ненадолго сбросить с себя часть постоянного груза ответственности и напряжения. Это наша главная и первоочередная задача. Во-вторых, я по своему опыту знаю, что гуманитарный груз на каких-то этапах поступает адресату быстрее, чем по официальному запросу. Армия – это ведь прежде всего дисциплина и порядок. И, соответственно, регламент. И вот это регламентирование иногда снижает скорость принятия решений. С гуманитарной помощью ситуация другая. Ее же не надо по приказу проводить. Есть просьба о помощи, и если есть возможность ее выполнить, то результат быстрее. Считаю, что гуманитарная помощь – это очень мощное подспорье для наших вооруженных сил, как бы хорошо ни было налажено снабжение.

— Как вы относитесь к названию «специальная военная операция»?

— На мой взгляд, оно немного устарело.

— Под обстрелы попадали?

— Бывало. Мы же выступаем во всех частях, где нас ждут. Вне зависимости от удаленности от линии боевого соприкосновения. Мы там, где мы нужны нашим бойцам.

— Могли бы вы поделиться самым ярким своим впечатлением от СВО? Что больше всего тронуло?

— Исключительная человечность людей. Чем ближе они к линии фронта, тем ближе к Богу. В каждом блиндаже я видел Красный Угол – место, где стоят иконы. Место для общения с Богом. Чистые и отважные души. Во многом напоминают детей. Дети, кстати, часто пишут бойцам на фронт, и этих писем наши солдаты ждут с таким же нетерпением, как письма из дома. А еще очень часто дети от себя в посылки на фронт добавляют какие-то свои самые любимые игрушки. Вы представляете? Делятся самым ценным, что у них есть, с неизвестными бойцами. Почти у каждого такой вот талисман на рюкзаке. Напоминание о доме, о мирной жизни. О детях, которых они защищают. Так и воюют. Бог в сердце и Чебурашка на боевом ранце.

— Что самое сложное в вашей деятельности в местах проведения СВО?

— Сохранять хладнокровие в личных беседах с бойцами, в которых они порой вспоминают погибших друзей, боевых товарищей. Им нужно эту боль кому-то высказать, иногда поплакать. Нам же, артистам, нужно вдохнуть в себя и любя выслушать эту исповедь. Затем обнять и тихо сказать простую, но энергетически сильную мысль «Все будет хорошо! С Богом!»

— Что хотите пожелать тем, кто сейчас на фронте?

— Будьте всегда мужественными и настойчивыми, непоколебимыми и оптимистичными. Никогда не теряйте своего боевого духа и веры в себя, всегда стремитесь к победе внутри себя. Любя – побеждайте! Живыми вернитесь к семьям своим, храните клятву Родине нашей – России!

— Продолжите приезжать?

— Непременно. До победы.