Анна Александер родилась в Севастополе. Окончила Школу-студию МХАТ. Служит в Театре Гоголя. Зритель знает актрису по ролям в таких фильмах и сериалах, как «Ночная смена», «Последнее средство», «Детектив на все руки» и др. 23 октября зрители могут увидеть первые серии картины «Стой! Не то мама будет гадать», где Анна Александер сыграла одну из сквозных ролей.
- Как вы попали в этот проект телеканала «ТВ-3»? Что за роль, чем она была интересна, какой характер у героини?
- Режиссёр Гузэль Киреева нашла меня, когда я ещё училась на четвёртом курсе Школы-студии МХАТ. Прошлым летом она снимала «Детектив на все руки», и я сыграла там небольшую роль. А через пару месяцев Гузэль позвала меня в картину «Стой! Не то мама будет гадать». Я сыграла соседку, любовницу главного героя, роль которого исполняет Михаил Кремер. Мы с моей тёзкой Аней полные противоположности, я совсем на неё не похожа. Она грезит семьёй, что не типично, как мне кажется, для нынешнего поколения двадцатилетних. Молодые девушки сейчас занимаются карьерой, самообразованием, мечтают о чём-то грандиозном, а не о том, как поскорее выскочить замуж.
- Докатились! Шучу…
- Ну, по крайней мере, в моём окружении таких девочек нет. И я далека от подобных грёз. А вот моя героиня Аня вся в подобных мечтах. А пока она живёт со своим котом-сфинксом. Интересно, что и в предыдущем фильме «Детектив на все руки» Гузэль пристроила ко мне кота, обычного, непородистого. Я люблю животных, но сниматься с ними непросто. Вот ты сидишь с котом в кадре, сначала всё нормально, потом нужен другой ракурс, ты передвигаешься, а животное существует по своим законам и следует по своим траекториям. Но все «шишки» за испорченный дубль падают на тебя!.. Сфинкс, впрочем, оказался более спокойным, чем предыдущий, он без шерсти, и когда было холодно, он просто сворачивался у меня на коленях и аккумулировал энергию. Что забавно, в этой роли я всё время с котом. Дома, на улице, у любовника…
Так вот, Аня влюбилась в героя Миши Кремера, следователя, ничего другого ей как будто не нужно. А тот весь в работе, в расследованиях, ему не до высоких чувств. Такие вот взаимоотношения. Но я старалась, чтобы это не выглядело однозначно и плоско. Хотя больше люблю персонажей с множеством разных проблем, которые они энергично решают, стремятся к чему-то. Непросто мне было и в постельных сценах. Я не ханжа, но мы толком с Мишей не успели познакомиться, пообщаться, перекинулись парочкой слов на площадке и всё. А в кадре нужно было целоваться, обниматься – это непросто, когда совсем не успел прочувствовать человека, понять, какой он. Но, в общем, справилась.
- А как взаимодействовали на площадке с главной героиней, «мамой-гадалкой», роль которой исполнила известная актриса Инга Оболдина? Какой она партнёр и человек?
- Инга – потрясающая, у неё очень сильная энергия, от неё веет огромной любовью и теплотой, она располагает к себе моментально, при первом же знакомстве. Ты попадаешь в её поле – и тебе становится хорошо, ты понимаешь, что работать будет легко и свободно. Инга часто что-то подсказывала, комментировала, но это было не с позиции «умудрённого опытом наставника», а мягко и дружелюбно. Это были ценные и дельные замечания, и я всегда к ним прислушивалась.
- Героиня Оболдиной, как уже было сказано, гадалка, прорицательница, помогающая сыну-следователю в его работе. А вы в жизни мистически настроенный человек? Верите в прорицания, гадания, астрологию?
- Я определённо верю, что есть нечто большее, чем мы видим. Было время, я гадала друзьям на картах Таро, даже немножко зарабатывала на этом. Лет с 16 увлекаюсь психологией, медитативными техниками, а к гаданию отношусь всё же с некоторым скепсисом. На мой взгляд, не нужно знать, что с тобой будет. Чтобы понять себя, лучше применять вот как раз всякие техники. И когда меня научила гаданию на Таро одна девушка в Москве, я стала раскладывать карты именно с точки зрения «разруливания» конкретной ситуации, когда кто-то из друзей не знал, как ему поступить. Я делала расклад и говорила о разных вариантах, которые могут быть: вот есть такие аргументы «за», а вот такие «против». Никогда не давала готовое решение, просто помогала шире посмотреть на ситуацию.
Что касается астрологии, «матриц судьбы», которые сейчас очень популярны, натальных карт, я отношусь к этому нормально. Не то что там есть ответы на все вопросы и предписание твоего будущего, а именно потому, что там могут быть некие «крючки», которые помогут лучше себя понять. Ведь основополагающая цель для человека – как можно глубже понять себя.
Моё увлечение психологией очень помогает в актёрской деятельности. Например, в фильме «Последнее средство», мистическом, фантасмагорическом, фигурирует некий чернокнижник, который влюблён в свою подругу. И вот он пьёт «лекарство от любви», чтобы заглушить чувство. Ну, в принципе, это метафора. Я играла ту самую лучшую подругу, которая прибегала к чернокнижнику и говорила, что влюбилась в очередного Васю или Петю. Она хотела со всеми этими влюблённостями покончить, тоже пила «лекарство от любви»… Так вот, эту героиню я разбирала перед съёмками с точки зрения психологии: нарциссичная, достигает, чего хочет, любыми способами, манипуляциями, хитросплетениями разговоров. Короче, нарцисс с комплексами отверженности и одиночества, что сформировалось с юных лет. Когда я это осознала про неё, мне стало легко и просто играть роль. Ты находишь детали, и появляется решение, как это сделать.
- В Театре Гоголя идёт довольно шумный спектакль «Гроза. Искушение», где вы играете роль Чёрной Барыньки. Здесь тоже без разбора психотипа не обошлось?
- В этой роли я не прибегала к такой технике, мне кажется, что к классике нужно подходить с чувствами, а не с психологическим разбором. Надо погрузиться эмоционально в сюжет, в характер. Всем известная «Гроза» Александра Островского, уже много раз поставленная, у нас преобразуется в некое мистическое действо. Главная героиня Катерина в нашей постановке – отнюдь не «луч света в тёмном царстве», как написал знаменитый русский публицист Николай Добролюбов сто пятьдесят лет назад. У нас она – абсолютно обычная женщина, со своими светлыми и тёмными сторонами, которая просто потерялась в жизни, и не может найти выход.
Режиссёр Антон Юрьевич Яковлев прописал мою Чёрную Барыньку специально и отдельно, в пьесе её нет. Никто из героев меня не видит, только Катерина. Моя героиня и альтер-эго главной героини, и её совесть, и рацио. Огромный спектр. Может показаться, что мой персонаж искушает Катерину, но Чёрная барынька – это та теневая сторона, которая хочет, чтобы её замечали, признавали, понимали. Не действовали по её совету, а хотя бы принимали в расчёт.
В работе над этой постановкой была одна интересная история. В студенческие годы я пришла к мастеру Игорю Золотовицкому и сказала: хочу выучиться играть на виолончели, можете сделать мне такой подарок?
- Однако!
- У нас были разные инструменты в институте – фортепьяно, гитары, барабаны. А виолончели не было – не самый ходовой инструмент. И вот мне купили виолончель, я начала учиться играть, освоила некоторые азы. Самое сложное, что нот ты не видишь, нужно вспоминать расположение пальцев мышечной памятью. Плюс, струны очень тяжёлые, их сложно зажимать, чтобы был красивый звук, вообще непросто соединить пальцы и смычок… Так вот, в институте у меня был один отрывок, где я играла на виолончели, но совсем чуть-чуть. И вот мы начали ставить «Грозу», я обмолвилась, что немного играю, и Антон Юрьевич решил: Чёрная Барынька будет играть на виолончели! Так что пригодилось умение…
- После такого мистического опыта в «Грозе» вы, наверное, легко бы снялись в каком-нибудь ужастике? Любите этот жанр?
- Долгое время я не могла одна смотреть хорроры, только в компании друзей, когда можно за кого-то спрятаться, вместе покричать. Когда ужастик смотришь в компании, вырабатывается больше адреналина, вам веселее и интереснее. И до сих пор я одна не смотрю, но вот когда жила в общежитии Школы-студии МХАТ, у меня была соседка, прекрасная Даша Балабанова, она любительница этого жанра, и она меня «подсадила» на хорроры. Мы с ней часто вместе наблюдали за страшными перипетиями того или иного фильма, и сейчас, встречаясь, вечера проводим за просмотром какого-нибудь нового ужастика…
Конечно, я бы с удовольствием снялась в подобном жанре, но, на мой взгляд, он очень сложный. Там невозможно погрузиться в действие по-настоящему, поверить, что это реально происходит с тобой. Но я бы, повторяю, попробовала. И в роли маньячки, конечно, мне более интересно, чем в роли жертвы. Во мне есть «негативное обаяние злодея», по крайней мере, мне так говорили зрители, посмотрев ту же «Грозу» на сцене Театра Гоголя.
- А какие у вас в жизни есть страхи? Может, какие-то удалось преодолеть?
- В детстве я заполняла всякие анкеты и в графе «чего ты боишься» неизменно писала – «я ничего не боюсь». Ну, приукрашивала, конечно. Долгое время боялась полной тишины – как в космосе, в вакууме. Сейчас каких-то иррациональных страхов у меня действительно нет. Есть экзистенциальный, как у любого творческого человека – страх не реализоваться. Он не мешает мне двигаться, никак не сковывает. Но всё равно иногда настигает, ведь хочется, чтобы у меня всё получилось, чтобы я была востребована.
