Политический философ Александр Щипков: «Предлагаю дать название русскому геноциду: плаха»

Слово «геноцид» образовано от греческого genos («род») и латинского cidium («убийство»). ООН определяет геноцид как «действия, совершаемые с намерением уничтожить, полностью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую». Ключевые слова здесь – «как таковую», то есть речь идёт о массовом уничтожении людей именно по признаку принадлежности к некоей этнокультурной группе. Является ли секретом, что нацисты относили народы Советского Союза к «низшим расам» и на этом основании целенаправленно истребляли его гражданское население?

Широко известно слово «холокост», означающее геноцид евреев. Гораздо меньше известно слово «пораймос», означающее геноцид цыган. Что же касается геноцида русских – или, если брать шире, советских, – то название ему в широких кругах не дано, и вообще ставить вопрос об этом геноциде не очень-то принято. Такое положение дел недопустимо, уверен политический философ Александр ЩИПКОВ, доктор политических наук, кандидат философских наук.

– Отнюдь не любые действия, влекущие за собой массовую гибель гражданского населения, можно отнести к геноциду, так ведь?

– Разумеется, не любые. Часто приходится слышать, что коллективизация, или Гражданская война, или 1937 год – это геноцид. Всё перечисленное (и раскулачивание, и братоубийственная война, и репрессии) – вещи недопустимые, подлежащие осуждению. Однако к геноциду они не имеют ни малейшего отношения. Геноцид – понятие очень точное: оно означает, что людей уничтожают по национальному признаку, уничтожают только потому, что они русские, армяне, евреи, цыгане…

Геноцид русских я разделяю на три этапа. У нас практически неизвестны обстоятельства, связанные с первым этапом – австрийским. 1914 год, началась Первая мировая, австрияки двигают свои войска на восток. В Карпатах живут русские (русины). Живут со своей русской культурой, своими русскими газетами, вузами, предприятиями, но без армии. Австрийские стратеги решают: армии у русинов нет, но вдруг, когда мы продвинемся вглубь Российской империи, они восстанут, поднимут бунт у нас в тылу? Этнические (западные) украинцы не особенно симпатизируют России, а русины – ещё как. Давайте на всякий случай предпримем меры – уничтожим русинов, прежде всего мужское население. Сказано – сделано. Создаются (задолго до Освенцима, замечу) два концлагеря – Талергоф и Терезин, где истребляют 250 тысяч человек. Истребляют только за то, что они русины, русские.

Второй этап геноцида русских – германский, он основной и прекрасно всем нам известен. Говоря о русских, я в данном случае имею в виду все народы СССР. Речь, конечно же, о событиях Великой Отечественной войны. Оппоненты мне возражают: мол, война – это не геноцид. Что ж, давайте разбираться. В ходе Великой Отечественной погибло около 8–9 миллионов советских военнослужащих (немецких – примерно столько же). Остальные 20 миллионов погибших советских граждан – не военные. Они не держали в руках оружия, их уничтожали только за то, что они «не той» национальности. Женщины, дети, старики… 20 миллионов человек. Это чистой воды геноцид.

– А третий этап?

– Третий этап происходит сейчас, на наших глазах. С 2014 года.

– Русских Донбасса убивают за то, что они русские?

– За то, что они русские и хотят оставаться русскими.

– Вы называете этот этап геноцида украинским?

– Нет, главные виновники – вовсе не украинцы. Проведу аналогию. В геноциде 1941–1945 годов участвовали не только немцы, но и многие другие народы Европы (финны, французы, румыны и другие), однако инициатором и идеологом выступала Германия, поэтому я считаю правильным называть этот этап русского геноцида именно германским. А нынешний этап геноцида – англосаксонский. Государство Украина – лишь «руки», которыми распоряжаются США и Великобритания. Украинский этногенез (формирование этнонациональной идентичности. – Прим. «АН»), как и любой другой этногенез, – процесс длительный. Преследуя свои геополитические цели, англосаксы его искусственно форсируют. В истории подобное уже было с сербами: части сербов навязали латиницу и католицизм, убедили их, что они отдельный от сербов народ – хорваты – и натравили на сербских братьев.

Периодизация геноцида, которую я предлагаю (австрийский, германский и англосаксонский этапы), не является общепринятой. Да и вообще мало что можно прочесть по проблеме геноцида русских. И немудрено: долгое-долгое время эта тема была строго табуирована.

– Из-за чего была табуирована?

– Чтобы ответить на ваш вопрос аргументированно, нужно провести специальное научное исследование. Могу лишь высказать предположение: советская власть считала эту тему слишком национальной, слишком русской, опасалась подъёма русского национального самосознания. Коммунисты, как известно, – убеждённые интернационалисты (я сейчас не даю этому оценок, лишь озвучиваю факт). Вспомним так называемое «ленинградское дело» – разгром «русской партии», русского движения внутри КПСС. Или вспомним, как притесняли писателей-деревенщиков: они пробивались с большим-большим трудом.

Но вот случилась революция 1991 года – казалось бы, тема русского геноцида должна была получить огласку. Однако же этого не произошло. Она оставалась табуированной ещё долго – до середины 2010-х годов. Все помнят мюнхенскую речь Владимира Путина, но гораздо реже вспоминают другое его знаковое выступление – на заседании Валдайского клуба в 2013 году. Эту речь можно назвать «Русской речью Путина», она обязательно займёт своё почётное место в истории русской политики и русской мысли. Среди либералов она вызвала истерику. Её нужно читать с карандашом в руках (речь размещена на кремлёвском сайте). Конкретно геноцида президент не коснулся, но его выступление сработало как выстрел – общественная повестка заметно изменилась. Вскоре о геноциде прямо заявил тогдашний председатель Госдумы Сергей Нарышкин, возглавивший в 2012 году Российское историческое общество. Теме дали зелёный свет.

Мы с коллегами в 2012-м начали работу над философским сборником и издали его в 2013-м под названием «Перелом». Никто тогда не знал, что очень скоро произойдёт возвращение Крыма, не знали этого и мы, но у нас было предчувствие: вот-вот случится нечто очень важное, случится перелом в развитии русского общества. Речь в сборнике шла о том, что идеология либерализма исчерпала себя и ей на смену грядёт социальный консерватизм. Наши прогнозы сбылись на сто процентов.

– После «Перелома», уже в 2015 году, вы издали второй философский сборник – «Плаха». Именно это слово – «плаха» – вы предложили в качестве наименования геноцида русских.

– Наименование необходимо. Трудно говорить о явлении, которое никак не называется. Русский геноцид был и, увы, продолжается, а названия у него нет. Евреи подошли к наименованию своего геноцида весьма ответственно и выбрали крайне удачное название. «Холокост» по-древнегречески – «жертва всесожжения». Очень яркий и насыщенный образ, к тому же вызывающий религиозные ассоциации. И ведь тема холокоста не стоит на месте, её продолжают развивать. Израильские учёные проделали не только гигантскую научно-историческую работу, но и богословскую.

Мы, русские, находимся в самом начале этого пути. Начать нужно с названия. «Русоцид»? Сразу понятно, о чём речь, но слишком уж неблагозвучно для русского уха. Поэтому мы с коллегами предложили другое наименование – «плаха». Думаю, смысл ясен: казнь, место казни. Наш народ пытались казнить. Не получилось. Не получится и впредь.

– Двигают ли вами помимо стремления к истине ещё и практические соображения? Должна ли популяризация плахи послужить интересам русских на международной арене?

– Об этом мы с коллегами не задумываемся. Не считаю, что русские должны кому-то отомстить, кого-то наказать, потребовать с кого-то деньги. Если государство решит потребовать – пускай, я не против, но меня волнует не это. Мы, наш народ, должны осмыслить плаху сами для себя. Если будем помнить, кто, когда и из каких соображений хотел нас уничтожить, – мы будем непобедимы. Наша задача – защитить себя, защитить русский мир, защитить свой цивилизационный суверенитет.

К тому же это напрямую связано с другой, ещё более важной интеллектуальной задачей – осознанием нашей исторической миссии. Важно не попасть в ловушку самопревозношения: в неё попадают представители многих народов, особенно англосаксы, создатели колониализма и расизма с их «бременем белого человека». Нет, я имею в виду не самопревозношение, а самопознание. Каждому народу Господь определил своё предназначение, каждый народ вносит вклад в общемировую копилку человеческой цивилизации. Наш народ – в том числе.

– Когда в 2006 году Верховная рада Украины объявила голодомор геноцидом украинцев, мало кто в России не разглядел в этом паразитирование на общей трагедии. Не будет ли популяризация плахи воспринята в мире схожим образом?

– Если под «миром», как это часто делается, вы понимаете Запад, то нам не должно быть дела, как и что они там воспримут. На них нечего оборачиваться. Если же вы говорите о традиционной части мира, то не думаю, что возможно какое-то недопонимание по этому вопросу. Муфтии и раввины, с которыми мне доводится общаться, одобряют нашу инициативу, да и вообще поддерживают русский мир, который готов выстраивать братские равноправные отношения с арабским миром, китайским миром, угро-финским миром и так далее. Вместо англосаксонской тотальной диктатуры псевдодемократической унификации русские предлагают человечеству цивилизационную многополярность.