Боец СВО и волонтёр Дмитрий: Донбасс в моей жизни проходит красной линией

Помощь бойцам на фронтах СВО оказывает громадное число людей. Мы уже знакомы с массой волонтёров и гуманитарщиков, которые возложили на себя эту нелёгкую миссию. Но собеседника «Аргументов недели» Дмитрия Т. такая необходимость стать волонтёром за короткое время заставила авария в подразделении его фронтового друга, где на мине подорвалась машина, – бойцы остались без необходимого транспорта. За короткое время их боевой товарищ сумел поправить ситуацию – наш разговор о рукотворном чуде.

– Дмитрий, доброго дня! Давайте знакомить читателей с Вами и удивительной Вашей историей. Расскажите, откуда Вы, чем занимаетесь?

– Здравствуйте! Рассказывать много не знаю о чем. Я родом из Подмосковья, мне 32 года. Биография обычная: рос, учился в родных местах, потом срочная служба, работа, после служил по контракту.

– Давно ли стали волонтером?

– Волонтером я себя не считаю. Самопроизвольная операция с «Буханкой» выдалась спонтанной и сумбурной. А волонтерскую деятельность считаю очень ответственной. А по духу мне ближе передний край фронта, чем это весьма необходимое занятие.

– Как связана Ваша жизнь с Донбассом, Новороссией?

– Жизнь моя практически связана с Донбассом с первого дня развития этой трагической истории. Во-первых, я следил за событиями, которые были в Крыму, будучи уже контрактником. А в 2014 году здесь в Москве я познакомился с дорогим и любимым человеком, которая оказалась родом из бывшей Луганской области, из Донбасса. Стало больше информации по поводу жизни людей там. Внимание стал уделять более пристальное, возникло сопереживание, сочувствие. Сейчас для меня Донбасс – родной край. Хотя историческая моя Родина – Тамбовская область. Но пересекая «ленту», теперь чувствую себя как дома. Что касается борьбы, военной хроники края, на протяжении 8 лет были изучения вопроса, потом какие-то посты в соцсетях, поездки. Меня очень впечатлило в первое посещение шахтёрской земли ощущение, что приехал к себе домой. Буквально после пересечения условной границы тогда. Сначала немного нервничал даже, первый раз все же ехал, но потом возникали только теплые, позитивные чувства.

– Значит Ваша поддержка была осознанной?

– Да, я начал знакомиться с людьми, имеющими отношение к Донбассу. Бывали и стихийные сборы гуманитарки. А в другом месте просто что-то организовывали для гуманитарщиков. В принципе, Донбасс в моей жизни проходит красной линией и по сей день.

– Дмитрий, знаю, что в прошлом году Вы побывали на фронтах СВО. Расскажите о боевом опыте, пожалуйста!

– Действительно, в прошлом году, в июле я записался добровольцем в один из батальонов БАРС. Изначально хотел пойти в мае, но житейские обстоятельства затормозили. В середине лета, при повторном наборе поехал сразу в Ростов, где у нас был пункт сбора, и там уже подписал контракт с Минобороны: вся моя командировка заняла время с июля по сентябрь. Таким образом стал участником СВО. Наш батальон находился на Харьковском направлении: это «Шервудский лес», село Богородичное Изюмского района на границе с ДНР. Мы несли службу на опорных пунктах, сдерживали противника в своего рода позиционной войне. Поначалу на нашем участке не было ни отступлений, ни наступлений. Затем пришлось, к сожалению, оставить это направление. Мы отошли в тыл на переформировку, в город Старобельск. 

– Как влились в свое подразделение? Быстро сошлись с однополчанами?

– С однополчанами сошелся довольно быстро. Среда эта мне близка и знакома, хоть до этого я не принимал участия в боевых действиях. С этим проблем не было. Да и на войне всё как-то происходит гораздо быстрее и проще. Человек может стать очень близким за несколько дней просто потому, что он побывал с тобой в какой-то непростой ситуации.

– Общаетесь ли сейчас с сослуживцами?

– Конечно, общаюсь. Как подтверждение, мой боевой товарищ из подразделения, вся история с УАЗ «буханкой» завязана на этом замечательном человеке – это он меня подбил поволонтёрить (смеётся). Да в целом, с сослуживцами общаемся. Кто-то заходит снова на фронт, кто-то приходит на «гражданку», в гости приезжает. Довольно теплые отношения у нас: они были взращены в таких условиях, дорожим этой дружбой. Плюс, обмениваемся информацией о каких-то служебных вопросах. Уже такое своё сообщество по интересам.

– Реалии военные изменили Ваши представления о войне и военных буднях?

– Я рад, хотя немного цинично прозвучит, что это для меня – первая война, и мне не с чем сравнивать. Многие люди, побывав на других конфликтах, в силу интенсивности противостояния сейчас тяжело вливались. А когда приезжаешь первый раз, не знаешь сначала, чего бояться, потом пугаешься и естественным образом адаптируешься. Представления были из репортажей, хроник военных, книг, рассказов друзей, очевидцев. Но пока на своей шкуре не испытаешь – абсолютно другое ощущение.

– Как возникла идея с приобретением и перегоном «буханки»?

– Идея возникла очень спонтанно. Находясь прошлым летом в Богородичном, где были наши позиции, я познакомился с очень хорошим человеком, который пришел к нам в подразделение, и мы очень близко подружились. Он профессиональный военный: бывал в «горячих точках», за время ожидания СВО уже успел здесь повоевать, с «Призрака» начинал у Мозгового, в Сирии был, в Африке был. Он постарше меня немного, опытный, охотно делился своими практическими знаниями. А ещё он мне хорошо помогал, поддерживал, потому что я ещё тогда многого не знал. Я считаю, мне очень повезло: начиная от того, как грамотно разместить позицию, обеспечить охрану и наблюдение – бытовые военные ежедневные вопросы, которые очень важны для сохранения жизни и здоровья личного состава. Мне тогда приходилось выполнять обязанности командира позиции – опыт моего наставника был полезен. Мы хоть и разъехались позже кто куда по своим задачам, но общения не прекратили и продолжаем поддерживать сейчас. Во время его отпуска мы встречались в Москве, потом он вновь уехал на позиции. В один из наших телефонных разговоров он сказал мне, что подорвался их транспорт, а для бойцов этого подразделения, в силу специфики, мобильность в пространстве – одно из важных качеств. Выходит, им не на чем было выезжать на боевые рейды, а также вывозить раненых, эвакуировать бойцов с опасных уголков фронта. «Если можешь, что-то, как-то помоги собрать на транспорт», – сказал мне тогда боевой товарищ.

– И завертелось дело?

– Да, мы стали думать, как привлечь внимание к этому делу и ситуации – возникла идея создать телеграмм-канал. Первое, что пришло в голову из названий – «Всё для фронта, всё для победы!» – я объяснил причину наших виртуальных посиделок и сборов, а также попросил помочь. Подразделение было всегда на передовой, оно и сейчас на передовой, они не вылезают из штурмов – результативные ребята. Рассказывал между постами о сборах военные байки о службе, о военных своих приключениях. Ценник был на машины нереальный, я не знал, как это все произойдет – по сборам, по снаряжению и так далее.

Совершенно случайно мужчина предложил за полцены продать нужную нам технику. А потом ещё и на рассрочку согласился. Сборы поначалу шли с переменным успехом. Хотя я уже потом и в дороге к месту ощутил, что с хорошим делом выходы находятся неожиданно и в тех местах, где их даже не мог представить.

До отъезда смогли собрать лишь половину суммы, но владелец машины, как уже говорил, согласился на рассрочку, потому что на фронте ребятам очень нужен транспорт. После подписчик канала позвонил и от своей компании перекрыл всю цену на «буханочку». Очень много помог брат Антон из личных средств, я вкладывался тоже. Параллельно, когда люди узнавали о сборе, начал знакомиться с другими волонтерами.

– Значит Вам приходилось сталкиваться не только с содействием, но и с недоверием?

Сделал для себя вывод: волонтёр волонтёру – рознь. Стали помогать, принимать участие. Кто-то попросил подкинуть груз ребятам, кто-то привлёк мне людей, которые захотели пожертвовать деньги на сбор. Серьёзные, большие и давние волонтерские группы более закрыты и не шли на контакт совершенно, считая мошенником. Другие отделывались рассуждениями: мол, у военных всё есть. Стандартная тема – приходится объяснять, стараешься не конфликтовать, хотя это очень сложно.

Если речь заходила о том, что Минобороны обеспечит всем, то приходилось объяснять: ведомство делает всё, но этого не хватает – маховик военных рельс не запущен, военного положения у нас нет – а значит существуют какие-то нюансы мобилизационные, особенно тыловые. Объясняешь не раз и не два. В результате собрали на «буханку» очень быстро, особенно для первого опыта такого дела (смеётся). За месяц где-то уложились. В марте начали сборы, а 12 апреля мы выдвинулись в сторону Донецка.

– Сами отгоняли?

– Мой брат Антон с первого момента включился в процесс сборов, как я уже говорил. Да и отгонял «буханочку» тоже он – у меня давно просрочены права.

– Расскажите подробнее о пути в Донбасс, пожалуйста!

– Первую тысячу километров проехали практически без перерыва. На нашем канале все видеоотчёты представлены, можно проследовать за нами весь путь, говорится и о помощи людей нам в дороге. Некоторые даже соления передавали фронтовикам. Событий было очень много.

– Вы испытывали беспокойство о дороге и безопасности в поездке?

– Сама дорога… переживал больше, чтобы не было накладок. На практике я никогда с гуманитарным грузом «ленту» не пересекал. Обычно просто проходишь со своими личными вещами – проблем не возникало. Но сейчас у нас была машина, на которую делали отдельные специальные документы. Пришлось даже от своей фирмы «Арсенал НК» просить специальные письма писать. Коллеги тоже принимали участие в сборе гуманитарки моими стараниями. Гендиректор обеспечил 25 масок ППМ-88 с фильтрами. Это очень нужная вещь на фронте – противник часто применяет химическое оружие кустарного производства, либо сбрасывают с дронов, либо минируют такой «схрон».

Но мои опасения ничем не оправдались – проехали по всем пунктам пересечения без остановки со стороны ДПС. Мы ехали без нарушения ПДД, любовались природой – она на нашем родном степном раздолье уже расцвела! Границу тоже прошли нормально – спасибо смене на ПП «Успенка». Нам просто открыли двери, проверяющий проверил документы, узнали цель поездки – и мы продолжили путь.

– А что было на месте?

– В процессе сборов я подружился с одной девушкой, она из Донецка, точнее из Макеевки. Сейчас живёт недалеко от меня, тоже в Подмосковье. Она охотно откликнулась на мои просьбы о помощи в сборе. Зовут её Раиса, девочка – вообще молодец, она создала свой фонд «Всё будет хорошо» и адресно помогает жителям ЛДНР. Нуждающиеся обращаются через группу фонда. Параллельно она помогает двум подразделениям военных в ДНР. Вот она нас и попросила часть гуманитарки закинуть своим парням подопечным.

А после уже отправились к нашим товарищам передавать «буханку» и собранную гуманитарную помощь – не с пустыми руками ехали, загрузились под потолок. По дороге заехали в Аксай, и тоже к новым друзьям хорошим. Лариса, частный волонтёр, у которой есть свой канал «Медицина для фронта», дала нам медикаменты для наших ребят.

– Как Вас встретили однополчане? Рады были видеть?

– Обрадовались, ждали нас очень! Причём, что ценно, ждали не только «буханку», они обрадовались, что люди уделили им внимание. Меня ждали, как друга. Когда они узнали, что мы в этот же день собираемся уезжать, что мы вырвались от дел с работы, то очень расстроились – почему так мало пообщаться удастся. Нам тоже хотелось остаться подольше. Самое главное – задача наша была выполнена. Ребята очень обрадовались и помощи тоже. По себе знаю, когда ты на фронте, внимание из тыла даже в виде письма, пачки печенья, – воодушевляет. Вдали от дома, в окопе бывают такие моменты остро чувствуется оторванность от дома и привычной жизни. Но это только эмоции, а на самом деле тыл и фронт крепко связаны. Это очень поддерживает и ободряет. Тепло нас все приняли и обрадовались. Понятно, что мы хорошее дело делаем, с самого начала. Как будет дальше, не знаю. Оставляю свой канал и налаженные связи. Есть мысли помогать дальше, хотя пока непонятно, в каком это будет формате, но «Всё для фронта, всё для победы» продолжает свой путь.

Отдельно удалось пообщаться и с Антоном, братом нашего героя. Он человек сугубо гражданский, но на доброе начинание брата откликнулся сразу.  

– Антон, приветствуем! Вас, человека гражданского и с фронтами не связанного, не пугала поездка «за ленточку»?

– Гражданский ты или не гражданский, ты, если мужчина, то вопросов о страшно/нестрашно не стоит. Есть задача – сделать дело. У меня больше вызывала опасение ручная коробка, потому что я на ней довольно давно ездил, чем какие-то другие мысли.

–  Вы побывали в Донбассе впервые. Чем удивил шахтёрский край и его жители?

– Ничем не удивил. Потому что все мы люди взрослые, адекватные и прекрасно понимаем: что, как и почему происходит на Донбассе. Поэтому удивления никакого не возникло.

– Изменила ли эта поездка Ваше отношение к происходящим на фронтах Донбасса событиям?

– Да, изменила, и скорее в худшую сторону. Пообщавшись непосредственно с военными, к которым мы приезжали и с некоторыми людьми местными, возникло понимание, что есть часть Донбасса – население, которое приветствует всё и занимается делом, сама защищает свою землю, участвует в этом всём с самого начала, с 2014 года. А часть населения просто исповедует точку зрения: вот вы, россияне, – они тоже сейчас уже россияне, имеются в виду старые россияне – вот вы здесь воюете за нас, а они занимаются зарабатыванием на тех же вояках, сдаче квартир. Отвёз нас один таксист местный, который говорит: «Не-не, я лучше в Москву съезжу, поработаю или вас здесь повожу». Слупил за трёхминутную поездку 500 рублей. Наш друг подошёл спросить адрес, таксист не стал говорить адрес, а говорит: мол, поехали, адрес не помню, помню визуально. Цену тоже не сказал. Наш друг и мы были по форме. Всё это вызвало удивление, мягко говоря.

– Быстро нашли общий язык с местными?

– Те, к кому мы приехали, были очень рады нас видеть, душевно пообщались, много приятного услышали, в том числе о себе. Это действительно приятно. Также хочу сказать, в соседних, например, в Ростовской области, тоже нас очень хорошо встретили, были рады. Могу сказать, что запомнилась и понравилась природа Донбасса. А также донецкая шаурма, от которой я в восторге. Я больше нигде есть ее не могу.