Друг-сослуживец о погибшем луганском герое Юрии Кашпуренко: «Спокойно смотреть на то, как страдают люди, Юра бы не смог»

В военное время потери, к сожалению, предположить нетрудно. Но особенно остро эту данность чувствуешь, теряя друзей, близких, хорошо знакомых людей. Увы, таких потерь и у меня немало за всю войну. К несчастью, в середине августа при обстреле боевиками ВСУ уже освобождённого Лисичанска среди таких же героев и защитников погиб замечательный человек и патриот Новороссии – Юрий Кашпуренко.

Уроженец луганских степей он был самоотверженным и убеждённым сторонником русского Донбасса. Горжусь, что жизнь свела и меня когда-то с этим светлым и замечательным парнем, позволив пройти часть пути к свободе вместе. Семья погибшего Героя практически вся находится на фронте. Сейчас знамя борьбы перехватили отец и брат. По этическим причинам родителей не стали тревожить вопросами. Сегодня о Юре вспоминают родной брат Артём Кашпуренко и один из лучших друзей Сергей Крымский.

− Артём, доброго дня, хотя, совсем не доброго… Примите мои соболезнования. Давайте начнём наш скорбный разговор… Расскажите нам о Юре что-то общее. Что до войны было, чем занимался?

− Перед войной он работал в юстиции. Он юрист, закончил Харьковский институт.

− Вы из Луганских земель все. Откуда точнее?

− Не из самого Луганска только. Он родился и прожил большую часть своей жизни в Станично-Луганском районе. Село Валуйское, ранее оно называлось Погорелово, и местные его знают, как посёлок Погореловка. Вот там Юра и родился…

− Как он попал на фронты Донбасса?

− Воевать он пошёл 26 мая 2014 года, был ещё в ополчении. До этого он отслужил в армии, году в 2012-ом вернулся со «срочки». Отучился и работал в юстиции. Когда в 2014-ом всё это началось, он пошёл в ополчение. Хотел сильно попасть к Алексею Мозговому. Он позвонил Комбригу, нашёл его номер. Попытался к нему, но тот сказал: «А смысл тебе ко мне в Брянку ехать, если у тебя под боком есть якобы дочернее подразделение в Станице луганской? Давай, ты туда пойдёшь», − посоветовал комбриг. Юра согласился, пошёл в ГБР «Бэтмен». Он там побыл, но потом возник конфликт с Александром Александровичем, и брат ушёл оттуда. Ближе к сентябрю он попал в ДТП, был очень серьёзный перелом правой руки, который потребовал длительного лечения. Пока лечился встретил сослуживца, который позвал его в свою Отдельную инженерно-сапёрную роту. Юра пошёл и отслужил там примерно год. После чего ему предложили идти работать в личную охрану Плотницкого (первый глава ЛНР – прим. ред.), где он был до практического отстранения чиновника. Охрана его вывезла в Ростовскую область и вернулись назад. Думали, что их подразделение расформируют, но Леонид Пасечник (глава ЛНР – прим. ред.) сказал, что они в принципе выполнили свой долг и смысла нет их расформировывать, их просто перевели в силовое ведомство ЛНР. Всё это время, вплоть до 16 августа нынешнего года, он был в составе этого подразделения.

− Теперь о самом скорбном моменте упомянем…

− У меня 15 августа был день рождения, я пытался с ним созвониться, но в Харьковской области проблема со связью. Я так и не услышал Юру. Он написал мне в соцсети…

− От кого узнали о гибели брата?

− Как мама рассказывает, он 15-го пробыл дома целый день. Всю ночь он не спал, просто сидел. Мама пыталась отправить его спать, но Юра отнекивался. Подозреваю, что он ждал моего сообщения, но увы, не было возможности. Утром 16 августа уехал на старое СБУ Лисичанска. Как говорят его товарищи, брат сказал. Что неважно себя чувствует и прилёг отдохнуть в расположении. Ребята уехали на задание, и в 13.45 был взрыв… Удар ВСУ пришёлся по зданию бывшего СБУ города. Получается, Юра оказался в самом эпицентре взрыва.

− Не сразу поняли и смогли узнать, что он погиб?

− Мне сказали о том, что он без вести пропал 17-го августа. А потом были мучительная неизвестность и поиски … 25-го мне сообщили, что нашли фрагменты тела, которые сравнивали с ДНК, мама сдавала для опознания. Выяснили, что это мой брат… Я пытался с ребятами из его подразделения. Его лучший друг сказал: «Это правда. Это он…»

− Что помогает пережить трагедию?

− Ничего не помогает. Я должен был уехать к себе на позиции подразделения, но отсрочил отъезд, пытаясь прийти в себя от потери… Но скоро снова на передовую. Мы стоим в Харьковской области.

− У Юры в 2014 году не было размышлений? Он сразу пошёл воевать?

− Вообще не было. Просто, перед тем как пойти в ополчение, он поехал в Санкт-Петербург, там есть такое движение по спецподготовке «Патриот». Там он прошёл подготовку, потом приехал сюда.

Перед его уходом, перед всей войной, скажем так, мы с ним очень сильно поссорились настолько, что просто не общались. Но когда началась война, снова стали общаться. Я ему очень сильно помог, когда у Юры был перелом руки.

− У Юры остались жена, дети?

− Нет, брат был не женат и детей нет.

− Считай, жизнь за Родину отдал. За родителей, за брата, за всех нас…

− Да. Это так, хоть и тяжело терять близких…

Артём сам уезжал на боевые позиции и потому едва успел проводить брата в последний путь. Также о погибшем Юрии рассказал его друг и сослуживец по ополчению Сергей Крымский.

− Сергей, приветствую! К сожалению, наша встреча за долгое время состоялась по такому скорбному обстоятельству. Ты был сослуживцем и другом Юрия Кашпуренко, расскажи, как вы познакомились.

− Здравствуй, Анна. Да, повод страшный, даже говорить ничего не хочется, но о Юре всё же сказать нужно. Познакомились мы с ним в Питере, на курсах подготовки. Тогда наш общий товарищ, Женя, отрекомендовал мне Юру, как нашего соратника, с которым мы вместе едем на курс. По приезду в Питер мы обосновались, раззнакомились, были в основном местные ребята, а мы с Юрой и с ещё одним курсантом были представителями Донбасса. Так и Познакомились.

− Каким Юра был человеком в общении?

− Почти обо всех ушедших говорят что-то стандартное, но Юра был действительно добрым, позитивным, несмотря на обстановку, и отзывчивым человеком. Но вместе с этим, даже при улыбке, в глазах читалась цепкость и серьёзность. Юра служил пограничников, и скорее всего это оставило профессиональный отпечаток. Когда доводилось обращаться с вопросом (а такое случалось, потому что мы находились в соседних республиках), Юра всегда отвечал и выручал.

− Вас связала приверженность Русской весне?

− Сегодня это называют так, а по сути связало нас чувство долга, отбросив всю политическую мишуру, спокойно смотреть на то, как страдают люди, Юра бы не смог.

− На фронтах доводилось пересекаться?

− Пересекаться нам не доводилось, я всё надеялся увидеться при более мирных обстоятельствах, на моей малой родине − Севастополе. А по службе, увы, не довелось, но мы держали связь постоянно.

− Что можешь сказать об обстоятельствах гибели? Отступая, украинская военщина делает много гадостей.

− Об обстоятельствах не хотелось бы писать, потому, что без эмоций это будет сделать сложно, сказать могу одно: чья бы сторона ни была в этом виновна, эта потеря за все годы войны стала для меня личной. Со временем всё станет явным и виновные ответят.

Когда друзья попросили найти фото Юры, я нашёл наши фотоснимки из Питера, а потом, в группе ДР увидел более позднее фото. Хоть и прошли годы, но война впечаталась в его взгляде и добавила какой-то усталости от всего этого. Безумно жаль, что Юры больше нет, не хочется в это верить.