«Нужны ли стране русские?»: эксперт Галина Рагозина о сложностях переселения соотечественников в Россию

Эти слова – «Своих не бросаем!» – стали одним из главных девизов спецоперации, однако относятся они не только к фронту, но и к тылу. И актуальны они как в военное время, так и в мирное. Речь идёт о приёме переселенцев – и не только вынужденных, но и просто всех русских, кто из-за распада СССР оказался вне исторической родины и желает воссоединиться с ней. Желает репатриироваться, сказали бы мы, но, увы, в России нет правового понятия «репатриант» и отсутствует программа репатриации в строгом смысле слова. Далеко не всегда здесь ждут русских, даже благополучных и высококвалифицированных. Гость «АН» – эксперт Форума переселенческих организаций Галина РАГОЗИНА.

– C 2014 по 2021 год с Донбасса и Украины прибыли в РФ около 2, 5 миллиона переселенцев. Каково их нынешнее положение?

– Хотя наше государство не было заинтересовано в том, чтобы эти массы людей сосредоточились в приграничных регионах (они имеют оборонное значение), но насильно человека вглубь России не загонишь, и большинство осело здесь. Это Краснодарский край, Крым, Ростовская, Воронежская, Липецкая, Белгородская области. Курская – в меньшей степени, так как считается недостаточно богатой.

Принимали людей хорошо, особенно в первое время. Однако возникла огромная проблема с их правовым статусом. Мы выступали за то, чтобы сразу же выдавать им разрешение на временное проживание (РВП). Но государство, к сожалению, пошло другим путём: приехавшим предлагалось официально оформить временное убежище, а затем вступить в действующую с 2007 года программу переселения соотечественников в Россию, чтобы получить РВП без квот. Переселенцев этот вариант зачастую не устраивал. Чтобы официально оформить временное убежище, нужно отдать свой паспорт на хранение в миграционные органы, а без паспорта твои действия ограниченны – это касается трудоустройства, передвижения, банковского обслуживания. И вообще боязно отдавать кому-то свой паспорт, находясь в иностранном государстве, – вдруг потеряют! Вступать в программу многие также не захотели: она требует, чтобы после получения гражданства человек прожил три года в регионе вселения. Но некоторые воспользовались ею и обосновались на Дальнем Востоке, где участникам программы выплачиваются наибольшие подъёмные суммы.

Только в апреле 2019-го государство приняло решение об упрощённом предоставлении российского гражданства «жителям отдельных районов Донецкой и Луганской областей Украины». Долгое время обсуждалось, на жителей каких именно районов это будет распространяться. В результате, к сожалению, распространили упрощённую процедуру на жителей лишь тех территорий, которые в тот момент контролировались народными республиками, но не тех, которые эти республики также считают своими. Кроме того, за неимением официальной регистрации многим пришлось через суды доказывать факт своего проживания на указанной территории. То же самое, кстати, происходило в Крыму после его присоединения к РФ.

– Решает ли кто-нибудь из переселенцев 2014–2021 годов свой жилищный вопрос за счёт государства?

– За счёт государства – это как? В России нет таких пособий. Кто-то воспользовался программами «Земский учитель» и «Земский врач», когда государство предоставляет квартиры учителям и врачам в малопривлекательных для жизни регионах. В целом могу сказать уверенно: если кто-то из переселенцев оказался в бомжах, то очень немногие. Наплыв людей поначалу беспокоил местных именно этой перспективой – мол, появятся толпы нищих, – а в итоге получилось ровно наоборот: переселенцы стали вызывать раздражение своей конкурентоспособностью. Рукастые, деловые, обучаемые, они потеснили на рынке труда как местных, так и гастарбайтеров. Я знаю немало примеров, когда они брали ипотеку и приобретали квартиры. Другие решили жилищный вопрос с помощью родственников и друзей. Теперь многие из них, в свою очередь, оказывают помощь новым переселенцам.

– С начала спецоперации в Россию прибыли с Донбасса и Украины ещё 1, 3 миллиона человек. Каково им сейчас?

– Поскольку они едут организованно, помощь оказывается эффективно. Пунктов временного размещения хватает. По неофициальной информации, пребывание людей в этих пунктах будет при необходимости продлеваться в зависимости от хода спецоперации. Не желая отдавать свои паспорта, многие всё же идут на это, оформляют получение временного убежища. Потому что другие варианты легализации – патент или РВП – требуют денег. Стоимость патента – около 15 тысяч рублей, но самостоятельно оформить документы сложно, приходится пользоваться помощью «помогаек» – это 25 тысяч рублей и выше. Стоимость РВП – тоже около 15 тысяч рублей, если повезёт. Если же не повезёт, то документацию, заполненную самостоятельно, у тебя не примут, а за её заполнение заставят заплатить ещё несколько тысяч. Один только набор заявления стоит от тысячи до двух. Умножьте получившуюся сумму в несколько раз – в соответствии с количеством членов семьи.

Отрадно то, что у всех этих людей есть возможность получить гражданство РФ в упрощённом порядке: в прошлом году был принят закон, дающий такое право гражданам четырёх республик – Украины, Белоруссии, Молдавии и Казахстана. Однако главное препятствие на пути к гражданству остаётся: речь об обязательном наличии регистрации по месту жительства. Если нет родственников, или друзей, или знакомых, готовых тебя зарегистрировать на принадлежащей им жилплощади, – дело плохо. Более того, сотрудники правоохранительных органов совершают обход таких адресов и проверяют, живёшь ли ты по месту регистрации. Даже после того как ты получил гражданство! Лучше бы воспитывали арендодателей, которые не хотят платить налоги и потому не регистрируют съёмщиков, в том числе переселенцев. Впрочем, иной арендодатель и хотел бы зарегистрировать съёмщика, да не может: отсутствуют правоустанавливающие документы на квартиру или же совладелец уехал куда-нибудь далеко, а его доверенность не принимают. Как ни прискорбно, уведомительный характер регистрации, которого, как нам казалось, удалось добиться, снова превратился в разрешительный.

В то же время надо отдать должное: за последние годы многое изменилось к лучшему, произошли серьёзные подвижки в миграционном законодательстве. Об упрощённом получении российского паспорта, полагающемся гражданам четырёх стран, я уже сказала. Другое замечательное нововведение: прямые родственники россиян, то бишь дети и родители, могут приезжать в РФ и проживать без оформления какого-либо правового статуса (хорошо бы распространить эту норму на братьев и сестёр, поскольку они, особенно сёстры, тоже часто приезжают к родным для заботы и ухода). Кроме того, в связи с переселением в Россию множества детей-сирот прорабатывается упрощённый порядок их усыновления.

– По понятным причинам общественное внимание приковано к Донбассу и Украине, однако нельзя забывать о русских в других республиках бывшего СССР.

– Согласна. Это боль. В одном только Казахстане около трёх миллионов русских. А граждане государств, не входящих в вышеназванную четвёрку, при желании упрощённо получить российский паспорт по-прежнему обречены на крайне несовершенные механизмы – программу переселения соотечественников либо процедуру «Носитель русского языка» (НРЯ). Бедняги, признанные в качестве НРЯ, годами не могут оформить гражданство из-за отсутствия справки, что их прямые предки проживали на территории РФ. Если это можно назвать репатриационной политикой, то очень частичной и выборочной. Программа переселения соотечественников и вовсе похожа скорее на оргнабор: каждый российский регион, куда хотелось бы вселиться русскому иностранцу, даёт ему согласие или отказ в зависимости от трудоспособности и профессии. И ежели ты, как считают местные чиновники, не нужен региону, а в других регионах у тебя никого из близких нет и вселяться тебе больше некуда – извини, твои проблемы. Иногда отказывают вообще без объяснения причин. Сегодня мне позвонила молодая русская женщина из села в Киргизии: Рязанская область одобрила вселение её сёстрам, а ей почему-то отказала. Как быть этой семье? Разделиться?

Отдельная больная тема – пенсии. Особенно актуальна она для граждан Казахстана: у многих там пенсия выше той, которую они после переезда будут получать от Российского государства. Накопительную можно получить, уезжая из Казахстана, а остальное регламентируется соглашением между странами СНГ от 1992 года. Оно реализуется с нарушениями – как с чужой стороны, так и с нашей. РФ стала засчитывать переселенцам только стаж советского периода, стаж до 2002 года засчитывается частично, а стаж после 2002-го проверяют, запрашивая документы в стране исхода. Зачастую ответы не приходят, даже из Казахстана. Иногда приходят, но составлены с ошибками. Как результат – РФ может отказать своему новоприобретённому гражданину в выплате пенсии. Придирок множество: неправильно оформлена трудовая книжка, не проставлен приказ, не расшифрована подпись…

Сейчас готовится законопроект о выходе России из соглашения 1992 года. Какими будут новые условия для пенсионеров – непонятно. Мы бьём в колокола! Если перестанут засчитывать ещё и советский стаж, то это катастрофа. Для получения пенсии россиянин должен проработать не менее 15 лет – каково же человеку, который станет россиянином в 50-летнем возрасте! Он сто раз подумает, прежде чем переехать в Россию и получить гражданство. А если не поедет он, то с большой вероятностью не поедет его сын или дочь, чтобы не оставлять немолодого родителя.

– Миграционная правоприменительная практика сосредоточена в руках региональных руководителей. Говорят ли они во всеуслышание о проблемах русских переселенцев?

– Нет, они предпочитают публично не касаться этой темы. Я, например, два года вплотную занималась Санкт-Петербургом – там ужасная ситуация. Чиновники признаются: «Нам в это лезть не рекомендуют, мы занимаемся адаптацией и интеграцией». Проводить форумы на тему гастарбайтеров, трудовой миграции – это они всегда готовы… На всех совещаниях с чиновниками я пытаюсь донести: той социальной напряжённости, которую порождает в России инокультурная трудовая миграция из Средней Азии, удастся избежать, если будет преимущество у русских мигрантов, русскоговорящих мигрантов. Но у чиновников своё видение ситуации.

Доходит до того, что даже в программу переселения соотечественников иной раз проще попасть этническому таджику или армянину, нежели русскому. Потому что армянин или таджик догадывается, что без взятки ему не обойтись, а русский думает, что здесь его ждут. Я не имею национальных предубеждений и консультирую всех независимо от национальности и гражданства. И вместе с тем хочу поставить вопрос: ждут русских в России или не ждут?