Актриса Зоя Бербер: «Над Лермонтовым был открыт космический портал»

Зоя Бербер родилась в Перми. Зритель знает актрису по ролям в таких фильмах и сериалах, как «Реальные пацаны», «Счастья! Здоровья!», «Девять жизней», «Душегубы», «Новогодний ремонт», «Любовь в нерабочие недели», «Проект «Анна Николаевна», «Чума!», «Стендап под прикрытием» и др. Сейчас у Зои премьера театральная – в Московском Театре сатиры выпускают пластический спектакль Сергея Землянского «Арбенин. Маскарад без слов», где Зоя Бербер играет роль баронессы Штраль. Премьерные спектакли пройдут 21, 22 и 24 апреля.

- Зоя, в спектакле «Арбенин. Маскарад без слов» действительно никто не произносит ни слова из гениальных произведений Михаила Юрьевича Лермонтова? Что скажут маститые лермонтоведы?

- Мы все знаем Лермонтова, его произведения, и есть красота в его словах. Но есть красота и в истории, в самих персонажах. Мы убрали слова и показали то зерно, которое Лермонтов внёс, сделав это с помощью пластики человеческого тела.

  У меня уже был опыт работы с Сергеем Землянским и Лермонтовым, мы делали когда-то поэму «Демон», тоже без слов. И я помню, когда ко мне на спектакль пришли друзья, не имеющие отношения к драматическому театру, на десятой минуте у них появился ком в горле от смешанных чувств. Не слышишь ни одного слова, но полностью понимаешь историю. Ведь всё построено на психофизике. Этот спектакль можно показать в любой стране мира и его поймут. Психофизика у всех одинаковая. Мы влюбляемся, реагируем, проявляем интерес физически одинаково, на каком бы языке не говорили.

- Знаете, некоторые любят Пушкина, но не любят Лермонтова. И наоборот. Вам кто больше по душе?

- С ранней юности я люблю рэп. Ребята, которые читают рэп, ведут диалог со слушателем. Песенки песенками, но человек в наушниках чем-то делится с тобой - своей болью, сомнениями, радостью. И подобный диалог, как по мне, больше ведёт с нами Пушкин. Но у Лермонтова есть такой момент – он погружает в свой мир. Это я заметила, читая «Мцыри», я проникла в какую-то другую реальность, где не была чужой, но и не присутствовала. Если Пушкин с тобой на одной волне, то Лермонтов приглашает тебя в свой мир.

- А вообще можно доверять такому молодому человеку, как Михаил Юрьевич, который погиб, как известно, в 26 лет? Его мыслям, идеям, декларируемым истинам?

- Поскольку я актриса, я верю, что космический портал над человеком ещё никто не отменял. Над Лермонтовым он был открыт, это была его миссия. Не важно, сколько ему было лет. У меня ребёнку шесть, и она иногда такие мысли выдаёт!

- Вы занимались в хореографической школе. Вам, наверное, не особо сложно разыгрывать пластические этюды в бессловесном спектакле?

- Мне проще существовать без слов. Но, наверное, от того, что я любую роль, даже если она со словами, начинаю с тела - неважно есть слова или нет. Важно, чтобы не врали ноги. Как только ты в ноги берёшь – перемещение по сцене, существование в теле – тогда и слово идёт легче. А тут я делаю ту же самую работу, не подступая к словам. Подход к хореографии у Сергея Землянского – индивидуальный, уникальный. Да, мне где-то проще понять, но вести и отрабатывать историю так же непросто, как и всем.

  Подготовка у меня есть, в том смысле, что я чувствую, как это будет на ощупь. Поскольку я ещё швея, у меня есть такой пример. У тебя имеется бархат, шёлк, ты знаешь, как с этим работать. Но ты же делаешь каждый раз разное изделие! Да, я знаю, что с бархатом сложнее работать, здесь есть свои нюансы. Но в итоге отрабатывать и делать изделие мне, повторяю, так же непросто, как и всем.

- Вы швея? Это любопытно. Шьёте на заказ?

- Я отучилась на портного в своё время. Есть у меня машинка, оверлок. Но куда мне сейчас шить – где взять время? Пока даже для себя нет возможности. Но второе ремесло, если что, в руках есть.

- А какой ваш любимый танец – вальс, фокстрот, танго?

- В «Арбенине. Маскарад без слов» мы танцуем вальс. Я люблю произвольный танец, когда сама по себе. Ну и модерн, с юности его танцевала.

- Какой характер у вашей героини баронессы Штраль? Какую «штрасть» нужно играть?

- Я увидела её так. Баронесса – красивая, статная, сильная, самодостаточная женщина. Но несчастная. Когда все смеются, она только улыбнётся. Её спрашивают: «Что, не смешно?» Она отвечает: «Смешно». У баронессы всё по-другому, она закрыта, несчастна, но никого в своём несчастье не обвиняет, все держит в себе, чтобы никому это не мешало. Возможно, если баронессу расшевелить, она начнёт что-то изливать. Однако потихоньку ее боль проявляется наружу, баронесса погружается в это вновь. В итоге признаёт, что она несчастна. И уходит из этого мира, уезжает в деревню.

- Баронесса несчастна из-за своей несчастной любви? Женщины могут по какому-то другому поводу быть несчастными?

- Нет, у неё была счастливая любовь, но её лишили жениха, молодого мужа… Когда несчастны женщины? Поводов много. Можно быть несчастной из-за того, что не сложилась карьера - у актрисы, например.

Слава богу, я подобное не испытывала, пока у меня всё состоялось. Хотя я никогда не ставила себе цель быть успешной. У меня вообще по жизни никогда не было планов. Это как плюс, так и минус. Поэтому я радуюсь всяким бонусам, моментам, возможностям – вот, скажем, сыграть в центре Москвы, в Театре Сатиры. Я могла быть счастлива и в другом. А вот если бы строила планы, наверное, чаще расстраивалась.

- Арбенина играет знаменитый Максим Аверин. Какой он партнёр, какой человек?

- Большой – и физически, и морально. Высокий, сильный, быстро включающийся. Не любит, когда что-то недоделано, и в этом смысле – претензии к себе. Требует от себя многого. Рядом в основном молодняк, и я бы не сказала, что Максим где-то спасовал. Это его заряжает энергетически. Опыт Максима плюс молодая энергия – получается настоящий бриллиант.

- Красота помогает в актёрской профессии, или порой мешает?

- Поначалу помогала. Но, опять же, смотря что ты хочешь играть. На что делаешь акцент. В зарубежном кино красота – это важно, как ты выглядишь, так ты себя и чувствуешь. У меня было много комедий в последнее время, где красота только в плюс. А очень хочется переключиться на драматические истории, и там внешность, миловидная, кукольная, когда накрашусь, она мешает. И доказать, что ты другая, непросто. У кастинг-директоров, режиссёров складывается обо мне заочно одно мнение. А когда мы знакомимся, общаемся на пробах, они понимают, что я абсолютно другой человек.

  Например, у меня был «Проект «Анна Николаевна», и вряд ли бы меня туда утвердили, если бы большая часть компании «Среда», которая делала этот фильм, не знала меня лично.

- А что у вас за роль была в «Анне Николаевне»? Какие задачи надо было решать?

- Анна Николаевна – андроид, создана для внедрения в опергруппу. И об этом никто не знает, кроме начальства. Её задача как машины – себя очеловечить и понять логику человеческих поступков.

- Андроид, видимо, не плачет. А вы легко можете заплакать в кадре или на сцене?

- Для того чтобы заплакать, я должна найти причину. Это работа, так просто заплакать у меня не получается. Когда надо пустить слезу, я беру саму ситуацию и персонажа, и ту точку соприкосновения, которая ведёт к определённой эмоции. Во всём должна быть логика.

  Вот мы снимали второй сезон «Анны Николаевны», и режиссёр, новый, другой, захотел, чтобы главный герой в одной сцене заплакал. А мы уже полтора сезона снимали, что именно этот персонаж вообще никогда не выдаёт лишних эмоций. Вообще. Хотя он человек, а не андроид. И когда режиссёр захотел, чтобы этот персонаж заплакал, мы его убедили, что подобное никак не состыковывается с этим персонажем. Ну, никак! Режиссёр в итоге согласился.

- Знаю множество актрис, которые из года в год играют незначительные роли. А у вас – сплошь главные! В чём секрет?

- Не всегда главные. Мне предлагают и много не главных. И я отказываюсь, если мне неинтересно. Но иногда соглашаюсь. Вот недавно снимали второй сезон сериала «Триггер», и в одной из серий я сыграла воцерковлённую маньячку. Несколько съёмочных дней – с удовольствием!

- А ещё вы сыграли в фильме «Душегубы» - про витебского маньяка. Страшно было соприкасаться с таким шокирующим материалом?

- Безусловно, неприятно, что такое было, и что кто-то в жизни соприкасался с этим, проживал подобное. Я играю Ольгу. Когда главный герой приезжает в этот город, чтобы вести расследование, он встречает мою героиню. Она никак не связана с его делом, у неё своя боль. И они как-то помогают друг другу… Мне нестрашно было играть такой материал. Это жизнь, и это уже было, прошло. Ты просто подходишь к такой роли с холодным носом. Когда-то мы поставили с тем же Сергеем Землянским спектакль «Калигула». А там же жуть! Бесконечный разврат, оргии, эмоциональное и физическое насилие. Люди могли пойти на жертвоприношение, чтобы император утром проснулся в хорошем настроении. Мы выстраивали все эти ужасные линии, и если ты начнёшь в это углубляться, тогда ты ничего не сделаешь – будешь только рыдать. А с холодным носом ты выстраиваешь сегодня оргию, чьи-то страхи, завтра безумие Калигулы, его гибель.

- А какие у вас в жизни есть страхи?

- Я боюсь мощных, умных животных. Лошадей, слонов. В Гималаях живут дикие слоны. Если ты встретил тигра на расстоянии 20 метров, ты можешь остаться жив, договорившись с ним, тем более, если тигр сыт. А слоны настолько дикие, что если слон тебя увидит в тридцати метрах от себя, он тебя растопчет, разорвёт! Нам рассказывал об этом человек, который живёт в Гималаях, слоны для них – одни из самых страшных животных.