Актриса Юлия Шульева: «Воспитание не позволяет мне обнажаться»

Юлия Шульева родилась во Владикавказе. Учится на пятом курсе ГИТИСа, в мастерской Андрея Кончаловского. Судьба сложилась так, что свою первую главную роль в кино Юлия сыграла в дебютной картине дочери Кончаловского Наталии Кончаловской «Первый снег». 3 марта «Первый снег», получивший специальный приз на кинофестивале «Окно в Европу», выходит в российский прокат.


- Юля, чем вам была интересна роль в «Первом снеге», какой характер у героини?

- Когда я первый раз прочитала сценарий, совсем не поняла, что это за девчонка. Я тогда училась на третьем курсе ГИТИСа и ещё не встречалась со взрослой жизнью, было сложно понять, почему героиня так мучается и не может выбрать, чем ей в жизни заниматься. Она была прописана женственной, она делает маникюр раз в две недели. Мне это было чуждо. Далёкий от меня человек. По системе «я в предлагаемых обстоятельствах» у меня не получалось существовать. Пришлось продумывать от и до нового человека и нового персонажа. Впрочем, чем-то мы с героиней похожи: у меня тоже были периоды, когда я не могла высказать свою точку зрения, не имела личного пространства.

- Ваша героиня стажируется в какой-то консалтинговой фирме. Для роли разобрались, что такое консалтинг?

- Режиссёр Наталия Кончаловская присылала мне много статей и видео по этой теме. Мне не нужно было изучать это на уровне профессионалов, но пришлось погрузиться в пленительный мир консалтинга. Я полный ноль в экономике, маркетинге. И у нас было много смешных ситуаций на площадке, когда мы с трудом выговаривали термины и все специальные слова. Пришлось снимать много дублей, чтобы это выглядело правдоподобно.

- Вы учитесь в ГИТИСе у Андрея Сергеевича Кончаловского, отца режиссёра фильма «Первый снег». Какой он педагог и человек, какие у вас с ним отношения?

- Я учусь у него на курсе как режиссёр. Из-за ковида много лекций перенесли в зум, и занятия с Андреем Сергеевичем тоже. Но он всё равно приходил на наши спектакли, были разговоры после них. Андрей Сергеевич желал за эти пять лет, чтобы мы научились традиционному пониманию театра, чтобы мы научились школе. Мне кажется, у него это получилось, хотя многие из нас всё равно любят современный театр, идут в эксперименты. Что Кончаловскому не очень нравится. Но для него важно, чтобы это было убедительно. Если ты приносишь любую современную пьесу, если ты делаешь это по школе, внятно по сути, по мысли, то он всегда примет твою работу и будет вести диалог.

Мы много общаемся по-человечески, задаём Андрею Сергеевичу множество вопросов, он отвечает, рассказывает истории из своей жизни, творческой биографии. Он очень прямой человек, никогда не заискивает и никогда не врёт. Как ему кажется, так он всегда и говорит, не стесняясь быть жёстким. И это правильно, мы все знаем себе цену, знаем, где облажались, или наоборот – сделали хорошо. Конечно, общение с мастером строится только вокруг наших работ, никакого панибратства нет. Андрей Сергеевич очень хорошо разбирает работу и всегда может дать точное направление.

- Возвращаясь к «Первому снегу», ваша героиня занимается айкидо, довольно профессионально. Много тренировались?

- Я стала заниматься за месяц до съёмок. Начинали с азов, в итоге я освоила разные приёмы, которые использовала в фильме, а потом и в жизни. У нас было около 10 тренировок. Путешествие в айкидо получилось очень интересным, наш учитель, помимо занятий, рассказывал какие-то философские истории.

- А что, действительно и в жизни айкидо пригодилось?

- Пока нет, но приёмы обороны, которые я освоила, дают некое чувство безопасности. Я живу одна, и когда ночью идёшь домой, всегда приятно осознавать, что ты можешь постоять за себя. Думаю, от мелких хулиганов я отобьюсь.

- Кстати, какие у вас страхи есть в жизни?

- Я вообще выросла на Кавказе, поэтому боюсь всего, что связано с радикализмом. По национальности русская, мои родители – геологи, осели там. Я никогда не стеснялась того, что русская, сразу это обозначала, и меня всегда уважали. Однако было сложно. Я выработала в своём характере некий стержень, но ты становишься в таких условиях и человечнее. Мне неприятно проявлять агрессию по отношению к другим людям, и это, безусловно, связано с моей жизнью на Кавказе.

Там есть негласные правила. Например, девушка не может идти по улице с двумя мужчинами. Или женщина после 9 вечера не должна одна выходить на улицу. Сейчас этого стало меньше, в связи с интернетом, наверное. Но сколько я там жила, были негласные вещи, которых я придерживалась. Для меня это было нормой. Я только в Москве поняла, что можно жить как-то по- другому.

- То есть, вы довольно строгого воспитания девушка?

- Ну да, довольно консервативного.

- Значит, школьных вечеринок с алкоголем не было?

- Нет. Хотя у нас не очень много мусульман в республике. В основном православные. У нас люди пьют, но чаще всего на праздники.

- А вот в «Первом снеге» есть сцена, где парень пытается снять с вас платье, вы целуетесь, ложитесь в постель... Это как?

- Воспитание не позволяет мне обнажаться. И в «Первом снеге» меня догола не раздевали. Платье снимали, но бельё всегда на мне. Ну да, целовались. Но я пока против откровенных сцен, и вряд ли на это пойду.

- Сейчас у нас много актрис, которые успешны, но не имеют актёрского образования – Саша Бортич, Ингрид Олеринская, Ирина Старшенбаум. Как вы к ним относитесь? Может, образование и не нужно?

- Мне кажется, четыре года в театральном институте дают очень мощный тренинг, который человек без образования будет набивать долгие годы. Если человек не учился, ему недоступны тонкости ремесла. И надо будет проходить эту школу прямо на съёмочной площадке. И здесь уже всё зависит от таланта. Думаю, перечисленные вами актрисы уже набили руку. А вообще каждому уготовлена своя роль.

- А насколько вы удачливый, везучий человек?

- Я очень верю в судьбу и в то, что всё не просто так. Конечно, я обращаю внимание только на позитивные вещи, живу только хорошим, и поэтому считаю, что я довольно удачливый человек. Первая роль у меня – главная, в «Первом снеге». А многие идут к этому долгое время. Мне повезло, меня утвердили на эту роль в 20 лет.

- Вы сказали, что верите в судьбу. А в астрологию, гадания верите? Хотите что-то знать о своём будущем?

- Нет, про будущее ничего знать не хочу. Натальные карты мне не делали и карт Таро – боюсь. Я в них верю, думаю, что это может как-то повлиять, и не притрагиваюсь к подобным вещам.

- А в жизни с вами случались какие-нибудь мистические истории?

- В горах всегда много чего-то мистического. Некоторые это называют «горянкой», горной болезнью, я часто сталкивалась с тем, что когда в горах туман, легко можно потеряться. Поэтому отец меня учил, что нужно очень близко друг к другу идти в тумане. Один метр – и пропадёшь. Слышала много историй, когда люди в тумане слышали голоса, которые вели их к обрыву, или, наоборот, к спасению...

- Может, вы ещё и снежного человека в горах видели?

- Я нет, но мой папа, когда вернулся с Эвереста, рассказывал, что он видел снежного человека на Эвересте. Я до сих пор его не спросила, была ли это выдумка или правда.

- Кстати, а ведь трагедия с Сергеем Бодровым произошла где-то в ваших местах, верно?

- Да, это рядом, Кармадонское ущелье. Можно сказать, я там выросла. Ходила туда в походы. Когда случилась трагедия с Бодровым, мне было два годика. Отец рассказывал, что мы как раз хотели туда поехать в тот день, но передумали. Потом он принимал участие в раскопках той лавины в поисках группы Сергея Бодрова. Мистическая история, как после этого не верить в судьбу!

- Какую роль в вашей жизни играют деньги? Мне кажется, ваше поколение просто зациклено на них!

- Я была в той группировке людей на курсе, которая всегда за искусство, за идею. Но, конечно, есть граждане, которые мечтают о карьере и хотят получать много денег. Стать известными ради денег. Но это всегда было и будет. И время сейчас такое, что даже если ты сделал какую-то крутую вещь, это могут не заметить, если ты не умеешь продавать. Всё это взаимосвязано. Надо уметь продавать, но это не стоит в качестве моей главной цели. В первую очередь для меня важно – сделать новое высказывание, быть творцом. Вот как-то так.