VOLKOV ManiFEST — фестиваль проектов контрабасиста, композитора и импровизатора Владимира Волкова уже восьмой год подряд представляет выдающихся джазменов и неоклассиков, театральных и литературных деятелей. Сам Владимир Волков по праву признан одним из самых ярких и разноплановых музыкантов Петербурга. Его интересы распространяются на фри-джаз, арт-рок, минимализм, барокко, театр, кино. Поэтому и проекты, представленные на фестивале, охватывают самые разные жанры. О премьерах и участниках нынешнего фестиваля мы беседуем с его создателем и «лицом» - Владимиром ВОЛКОВЫМ.
- VOLKOV ManiFEST проводится уже в восьмой раз. Оглядываясь назад, довольны ли Вы тем, как развивается идея этого фестиваля?
- Да, я доволен. Потому что он проводится, как и задумывался. Программа полностью зависит от нас, и если она составлена так, как мне изначально нравится и как нравится моим друзьям, то все получается. За исключением тех моментов, которые касаются ограничительных мер, связанных с КОВИДом и переносами фестиваля. Будет несколько премьер: новое трио – Евгений Стригалев (он живет в Лондоне и периодически приезжает в Россию, прекрасный джазовый музыкант), Петр Ившин, барабанщик из Москвы и я. Когда мы встретимся в этом трио, думаю, будет интересно, потому что мы близки в своих музыкальных движениях. 6 января состоится премьера программы «Романсы Даргомыжского» - это новый подход. С нами выступит прекрасная актриса из МДТ Екатерина Тарасова, которая будет читать романсы – текст будет вплетен в нашу игру, а несколько произведений она споет. Также состоится премьера спектакля-перформанса с Павлом Семченко, с которым мы разыграем легендарную историю «Фауста». Текст к спектаклю сочинил Максим Исаев (также как и Павел, участник театра АХЕ). 7 января зритель услышит «Ленинградские песни». Мы исполняли их в Ташкенте с певицей Анной Колчиной, которая провела два года в Америке и недавно вернулась, так что мы рады, что она будет петь вместе с нами. Кроме этого, зрителя ожидает премьера песен Бориса Виана – цикл посвящен выходу незаконченного романа «Деваться некуда»: переводчик его произведений Валерий Кислов, инициатор этой программы, выступит вместе с нами.
- Можете выделить для себя что-то особенное в январской программе?
- Для меня все особенное. В первый день программа будет немножко изменена по сравнению с тем, что игралось раньше с Аркадием Шилклопером и Сергеем Старостиным, мы хотели отразить настроение праздников – Нового Года, Рождества, Святок. Во второй части будет премьера кантаты «Мистерия Рождества», которую написал Руст Позюмский. С ним мы регулярно принимаем участие в различных проектах. В одной из наших бесед о зимнем фестивале я намекнул ему о том, что было бы хорошо написать что-нибудь о Рождестве. Но эта кантата получилась скорее о духе Рождества, или о душе ребенка, которая блуждает где-то в космосе и периодически приходит на Землю. Она связана с сменой времен года, но в то же время косвенным образом - и с Рождеством. Исполнит ее наш любимый ансамбль «NOVOSELIE», где будут играть пять виол да гамба, начиная с виоль д`амур (это многострунный инструмент, похожий на альт по тесситуре с резонирующими струнами, очень богатый по звучанию и редко используемый) и закачивая контрабасовой виолой, которая называется виолон.
На сцене будут петь четыре солиста и детский хор «Аврора», состоящий примерно из 35 детей. Для пространства церкви Яани Кирик, где будет происходить концерт, это очень хорошо – там прекрасная акустика и звучание.
- Вас называют мультиинструменталистом, хотя наиболее часто Вас можно увидеть на сцене с контрабасом или виолой да гамба. А есть инструмент, игру на котором Вы пока не освоили, но хотели бы?
- Пока не планирую расширение горизонтов, так как хотелось бы уделять больше времени игре на той же виоле да гамба. Не хватает времени даже на инструменты, на которых я играю.
- У Вас виола да гамба в современном исполнении?
- Это копия, но такие копии крайне редко можно встретить, оригинальных инструментов очень мало осталось. Моя копия - работы мастера Романа Наумова, который делает скрипки, виолончели. Я ради эксперимента давно его попросил, он сделал виолу, правда потом сказал, что, наверное, больше не будет их делать, потому что это другие технологии строения, нежели у скрипки или виолончели.
- В программе «День перформанса и романса» Вы выступите с пианистом Андреем Кондаковым. Можно сравнить ощущения от игры с ним в 90-е годы и сегодня? Как изменились Вы оба?
- Мне кажется, что мы в какой-то степени все это время идем навстречу друг другу. Андрей больше играл традиционный джаз или современный джаз, основанный на джазовых традициях. А я в тот период, когда мы начали сотрудничать, в начале 90-х, все больше играл неоклассическую музыку, авангард, фри-джаз. И сейчас мы как раз гораздо ближе друг к другу, чем в начале 90-х: что-то более свободно стал играть Андрей, и что-то более конструктивное стал играть я.
- Вы прекрасно чувствуете себя и органичны в разных музыкальных стилях. Сотрудничали с Бутманом, Шилклопером, Курехиным и «Поп - механикой», Федоровым и «АукцЫоном», многими другими разноплановыми музыкантами. А есть «территория», на которую Вы не рискнете заступить?
- Может, латиноамериканская музыка. Хотя мы играем, например, с кубинцем Йоелем Гонсалесом. Поэтому можно сказать, что я к этому тоже прикоснулся.
- Практически Вы освоили все жанры?
- Даже оперетту. Потому что, когда я учился в музыкальном училище, на первом курсе целый год проиграл в оркестре театра Музкомедии. Это было очень давно. Оперу тоже приходилось играть, но это были барочные оперы, классические и неоклассические – Гайдна, например, доводилось играть. Правда, это была игра на аутентичных, подлинных инструментах, которые использовались еще при его жизни.
- В одном интервью Вы сказали, что Бах для Вас – незыблем как музыкальный авторитет, а насчет остальных не уверены. Означает ли это, что «остальных» Вы готовы интерпретировать на концертах с полной творческой свободой?
- Интерпретировать возможно любого композитора, как мне кажется. Важно, какие это интерпретации, насколько они близки к оригиналу и насколько они не тревожат суть произведения, которая в нем заложена. Недавно мы играли несколько пьес Баха и позволили себе некоторые вольности, которые, впрочем, не очень далеко заходили. И вряд ли бы Иоганн Себастьян за это обиделся на нас.
- Каких старинных композиторов Вы считаете наиболее интересными для исполнения в том стиле, в котором Вы работаете?
- Мы с Андреем Кондаковым и Вячеславом Гайворонским играли, например, «Зиму» из «Времен года» Антонио Вивальди. Это была не очень вольная трактовка, но мы сыграли близко к оригиналу, как это делает обычно трио. Мы стараемся максимально деликатно подходить к классикам. Правда, это не касается Даргомыжского, романсы которого мы играем в инструментальном виде. С ним мы обошлись немножко вольготно. Но идея этого заложена, например, в романсах «Каюсь, дядя, черт попутал» или «Червяк». Мы себе позволили разгуляться.
- Как Вы относитесь к интерпретациям Мусоргского, о котором многие музыковеды вещают как о родоначальнике современного рока?
- Это из-за того, что «Эмерсон, Лэйк и Палмер» в 70-е годы сыграли «Картинки с выставки», но, естественно, это был не полный текст, а большая композиция, основанная на этом произведении. Это рок, да и джаз там тоже присутствовал. Наверное, с тех времен и сложилось такое мнение, что в Мусоргском что-то заложено. Да, в фактуре его произведения есть нечто, похожее на риффы, которые можно так сыграть, что они будут роковыми. Но также можно и Римского-Корсакова сыграть. Например, «Полет шмеля» - как это делают именно рок-музыканты. Скорее, дело в интерпретации.
- VOLKOV ManiFEST начал в последние годы расширять свои границы: Москва, Израиль. Есть ли идеи его дальнейшего продвижения по городам России, несмотря на все проблемы, связанные с пандемией?
- Буквально три года назад была договоренность с Архангельском – внутри европейского фестиваля сделать три дня. Но не получилось из-за последних событий. Ведутся переговоры с Челябинском. Может быть, там получится. Поживем – увидим.
