Советский проект: ошибка прошлого или нацеленность в будущее?

Вячеслав Иванович Щепоткин – прозаик и журналист с огромным опытом работы корреспондентом в городской (Кандалакша) и областных газетах Ярославля, Костромы, Смоленска, Волгограда. С 1981 года-собкор «Известий» по Казахстану. С 1986 по1993 – обозреватель газеты «Известия». В это время им написана публицистическая книга «Пласты сдвигаются» о годах перестройки. Спустя несколько лет вышел его роман «Крик совы перед концом сезона» о разрушении Советского Союза, выдержавший три издания. Затем – роман «Дуэль алмазных резидентов» о разграблении великого государства. Это – политико-экономический детектив о драматической борьбе за наследие из алмазов и бриллиантов, принадлежавшее советской стране, цена которому миллиарды долларов. Оба романа были удостоены «Большой литературной премии России».

В 2019 году в издательстве «Аргументы Недели» вышел сборник повестей и рассказов «Разговор по душам с товарищем Сталиным». Во второе его издание, вышедшее там же в 2021 году, включена новая повесть «Билет на поезд к вечной мерзлоте».

Кстати говоря, в повести «Разговор по душам с товарищем Сталиным» В. Щепоткин впервые в советской и российской художественной литературе, на основании, прежде наглухо закрытых архивов советских спецслужб (ОГПУ, НКВД, МГБ, МВД и КГБ), а недавно рассекреченных, приводит подлинные, а не выдуманные Хрущевым и его последователями цифры, так называемых «сталинских репрессий».

– Вячеслав Иванович, Вы застали расцвет советской страны, который и запечатлели своим журналистским пером. Отражаете в своих книгах и нынешнее время, которое требует ещё большего напряжения мысли. Сегодня нам необходимо осмыслить суть социалистического периода со всеми его плюсами и минусами, иначе мы обречены наступать на те же грабли.

Худо-бедно – дружба народов, относительный мир в республиках, лучшее в мире образование, великие стройки, космос, выдающийся кинематограф… Но были и перегибы, к примеру, выращивание риса на Кубани, где прекрасно растёт пшеница, однако загубили реку, полную рыбой, променяли чёрную икру на рис…

Никогда и нигде в мире не было государств, избежавших в своём развитии ошибок. Были они и у Советского Союза. Все ли оказались такими фатальными, как это иногда представляется?

– Недавно по соцсетям прошла информация о том, что якобы президент В.В. Путин сказал, что в СССР выпускали только калоши, да и те покупали в одной Африке.

 – Так эту фразу вырвали из контекста. Президент тогда сказал, в частности: «У нас была оборонка – классная, сильная, и мы ею гордимся до сих пор. Мы благодарны нашим дедам и нашим отцам за то, что они создали после Великой Отечественной войны такую оборонку. И первый спутник, и первый человек в космосе – это наша общая гордость, это достижения советской власти, которыми мы все гордимся. Но товары народного потребления…  Их не было.»

– Советский Союз был второй экономикой мира. Первыми были США. Если начать перечислять всё, что выпускал СССР, понадобится много книжных страниц. У нас было прекрасное машиностроение и тракторостроение, отличное станкостроение, ядерная отрасль, космическая отрасль, судостроение… Однако с товарами народного потребления, действительно были проблемы. Конечно, не одни калоши для Африки мы выпускали. Народ ходил одетый, обутый, выпускалась бытовая техника. Но внешний вид оставлял желать лучшего. Правда то, что выпускалось, было долговечнее. Скажем, я купил холодильник «Орск», он проработал 33 года. А в Европе делалось всё так, чтобы оно быстрее износилось и его заменили новым. У нас были строгие ГОСТы. К примеру, конфеты в западных странах были в более красивых обёртках, но лучше нашего шоколада не было нигде. Мелочи вроде бы, но из них всё складывалось.

Работая в газете «Известия», я был направлен в командировку в Польшу. Там начиналось разгосударствление экономики. У меня была встреча с одним польским сенатором, который отсидел в СССР после войны и не слишком любил Советский Союз. Поляки вообще не любят русских, это ни для кого не секрет. Но есть то, что нельзя не уважать в поляках, они – народ. Перед встречей с сенатором я заходил в лавки, переполненные колбасами, а я, надо признаться, забыл уже тогда этот колбасный дух. На встрече с сенатором я сказал, что в СССР плохо с продовольствием. И сенатор мне ответил: «Если бы не русский Советский Союз, который нам принёс этот социализм, мы бы жили ещё лучше». Тут я ответил: «Стоп. Не русские вам принесли тот кровавый социализм, а ваш поляк Дзержинский, грузин Джугашвили, евреи Троцкий, Зиновьев, Каменев и прочая интернациональная банда». Переводчица так и перевела. «И вы должны быть благодарны Советскому Союзу, России, – продолжил я, – за то, что кровавый социализм первых лет упился сначала кровью русского народа, обломал свои зубы, и стал более-менее человеческим и перерос в могучий, народный социализм». Сенатор стал мяться: «Ну, пан обозреватель меня не так понял…»

– Никто из бывших республик и соцстран в упор не хочет видеть какую трагедию пережила коренная Россия. Борьба с Церковью, раскулачивание, расказачивание…

– В январе 1919 года Яков Свердлов, который был председателем ВЦИК и одновременно членом Бюро ЦК большевистской партии, подписал директивное письмо «К товарищам, работающим в казачьих районах». Оно сразу получило название «О расказачивании». Там чёрным по белому написано: «Учитывая опыт года гражданской войны с казачеством, необходимо предпринять следующие меры: поголовное истребление богатых казаков…» Также к поголовному уничтожению подлежали те, кто хоть немного был не согласен с советской властью.

Отношение тогдашней правящей верхушки к казачеству недвусмысленно выразил Л. Троцкий: казаки – это всего-навсего зоологическая среда. А латыш Иоаким Вацетис, который возглавлял вооружённые силы Советской республики, говорил, что даже внешний вид казаков отвратителен по сравнению с западным типом людей, и что их военные заслуги невелики.

– Лев Толстой (боевой офицер, между прочим) сказал, что казаки создали Россию.

– О том, что творилось на Дону и на Кубани в ходе исполнения Директивы Свердлова страшно говорить! Это настоящий, как считают некоторые историки, «казачий холокост». Людей расстреливали без суда и следствия, сжигали целые хутора и станицы. При этом идёт активное переписывание подлинной истории. Например, историк Леонид Иосифович Футорянский считает, что на Дону уничтожили всего-навсего 5300 человек. Однако другие историки называют цифры – до 2,5 млн. При этом основная часть уничтожена в 1919 – 1921 гг. Расказачивание нанесло жуткий удар по харизматическому пласту русской нации. Ведь недаром Л. Троцкий называл казаков единственной частью русского народа, способной к самоорганизации. Расказачивание стало гаситься только при Сталине. Разногласия между Сталиным и Троцким начались именно со взгляда на казачество. И как сказал один из героев моего романа «Крик совы перед концом сезона: «Сталин лампасы нам вернул».

Советский Союз, повторю, был второй экономикой мира в условиях, когда сразу после войны нас обложили такими же санкциями, как сегодняшние. Была принята, так называемая, «программа КОКОМ», в которой индустриально развитым странам запрещалось продавать Советскому Союзу технологии «двойного назначения». Поэтому нам пришлось выпускать абсолютно всё самим: от иголок до ракет. И советский проект доказал свою силу!

Сегодняшние санкции – хороший повод вспомнить прошлое, поднять собственную экономику и науку. В этом смысле характерны слова президента Кеннеди, которые он произнёс в специальном послании Конгрессу в январе 1963 года: «В Советском Союзе – самое лучшее в мире образование. И мы должны многое взять из него. Советский Союз победил в космической гонке за школьной партой». Однако А. Фурсенко, в бытность свою министром образования и науки РФ, провозглашал совершенно обратное: «Главная ошибка советской школы в том, что она растила человека-творца, а задача современной школы в том, чтобы вырастить квалифицированного потребителя». А Греф пошёл дальше. Он заявил: «Не нужны нам математические школы, по-моему, это пережиток прошлого». Примерно то же самое говорил рейхсфюрер СС Г. Гиммлер об образовании русских детей: «…Чтобы они выучили таблицу умножения, но только до 25». Я думаю, многим понятно, в какое будущее нас зовут эти фурсенки и грефы!

У нас была культура. У нас были хорошие человеческие отношения. И была жизнь без страха за завтрашний день.

– Недавно президент Путин заявил, что капитализм исчерпал себя. Тогда возникает вопрос: в какой стране живём мы сейчас, если природными ресурсами владеет небольшая кучка людей, если бедность стала обычной для подавляющего большинства населения?

– Конечно, в капиталистической! Другую систему демонстрируют нам социалистические страны Китай, Куба, Вьетнам… Третьего не дано. Если умозрительно представить систему экономик мира, например, в виде 25-ступенчатой лестницы, то на верхней её, 25-ой ступени, были США. Мы – на 24-ой. Китай в это время находился в самом низу. Сейчас Китай – вторая экономика мира. А мы скатились далеко вниз. Слава Богу хоть оборонный потенциал успешно развивается. Не исключаю, что мир дальше будет развиваться под знаменем Китая. Китай, возможно скоро станет первой державой мира и задвинет Штаты, в первую очередь в военном отношении. Самую громадную ошибку допустил безвольный, но самонадеянный Горбачёв. Он был в 1989 году в Пекине, как раз после событий на площади Тяньаньмэнь, где китайские власти разгромили студенческую демократию. Оказалось, что эти «студенты» бросали гранаты на танки, там видели разведчиков Тайваня и Южной Кореи. И Горбачёв сказал Дэн Сяопину: «Вот вы перестройку начали с экономики, а мы с политики. Но мы придём к одному результату». Дэн Сяопин ответил: «Нет, мы придём к разным результатам». Так оно и оказалось.

К сожалению, в стране не нашлось сил сбросить этого политического прощелыгу. Оглуплённый народ, купленные западными силами так называемые «демократы», разведки разных стран – всё это я показал в романе «Крик совы перед концом сезона» – привели к разрушению великой страны. Я глубоко убеждён, что Горбачёва надо судить за страдания миллионов людей, которые случились по его вине. И за то, что он не использовал существующие законы для сохранения государства. В том числе закон о порядке выхода из состава СССР. Согласно ему, в республике, собирающейся выйти из состава СССР, должны были пройти два референдума, разделённые по времени. Это для того, чтобы народы обдуманно приняли решение. Если же выход должен был произойти, то закон предписывал дополнительные процедуры. В том числе, так называемый экономический развод. Выход Англии из Европейского союза очень хорошо это показал. А Горбачёв и его окружение пренебрегли интересами государства. Ведь по сравнению с 1939 годом, когда прибалтийские республики вошли в СССР, они стали совершенно иными в экономическом и социальном плане. Например, бывший президент Литвы Казис Гринюс обследовал крестьянские хозяйства своей сельскохозяйственной республики и обнародовал такие сведения. 76% крестьян носили деревянные башмаки и только два процента – кожаные ботинки. Всего один процент женщин имели ночные рубашки. Почти пятая часть опрошенных женщин не пользовалась мылом. В 95 семьях из 150 обнаружены паразиты. Тот же бывший президент писал, что в Литве у 150 тысяч человек – туберкулез, почти 80% детей больны рахитом, смертность превышает рождаемость. Из трёхмиллионного населения было только сорок тысяч промышленных рабочих. Крупными предприятиями считались три фабрики: чулочная, табачная и спичечная.

За годы советской власти государство вложило в развитие республики гигантские средства. Была построена паромная переправа из Клайпеды в Германию стоимостью примерно в 3 миллиарда долларов. Построены Мажейский нефтеперерабатывающий завод, мощная Литовская ГРЭС, Игналинская атомная электростанция. Производство электроэнергии по сравнению с 1940 годом выросло в 258 раз. Электрификация в том числе сельского хозяйства, сравнялась с ведущими странами Европы. Представляете, как преобразила советская власть бывшую республику вшей и деревянных башмаков? Я уж не говорю о социальном, культурном и научном преобразовании этой чулочно-спичечной республики. По количеству студентов на каждые 10 тысяч населения обогнала даже ведущие страны мира. А всё это стоило огромных средств, которые Горбачев выбросил из Советского союза. Можно ли бессудно прощать такую политику?

На мой взгляд государственными преступниками является и «беловежская троица»: Ельцин, Кравчук, Шушкевич. Ведь всего за несколько месяцев до их решения «распустить Советский Союз» почти 78 % населения страны на референдуме высказались за сохранение СССР. А по Конституции народ – главный вершитель судьбы страны. Впрочем, у Ельцина достаточно наказуемых дел, чтобы сидеть на одной скамье подсудимых с Горбачёвым.

Вместо общенародного государства у нас на постсоветском пространстве сложилась грабительская система. Правительство даже не поддерживает закон о том, чтобы люди, совершающие очень дорогие покупки, объясняли наличие у них таких денег. Давно ведутся разговоры о том, что необходимо значительно повысить налоги сверхбогатым, как это сделано в развитых странах мира. Ведь это люди, которые благодаря Ельцину разворовали народное достояние. Какое отношение Потанин имел к норильскому никелю, который создавала страна?! Или Дерипаска к бывшим советским алюминиевым заводам, которые сейчас под контролем иностранцев?

– Насколько известно, по Вашей инициативе, как журналиста «Волгоградской правды», в 1970-е гг. была развёрнута кампания, сначала по подъёму со дна Волги легендарного пожарного парохода «Гаситель» – участника Сталинградской битвы, а затем по установке его в качестве памятника? Как профессия помогала делать большие общественные дела?

– Многое зависит от журналиста, как от человека. Вы знаете, у меня иногда возникает такой вопрос: согласились бы советские солдаты отдавать свои жизни за освобождение народов восточной Европы от фашистов, зная, что на их могилах и памятниках потомки спасённых людей будут рисовать фашистскую свастику? Нам дорого досталась свобода неблагодарных. В одной Сталинградской битве, с которой начался закат гитлеровской Германии, погибло 1 миллион сто тысяч советских солдат. Я сейчас пишу книгу, где, в частности, речь идёт о том, как помогали победить в этом гигантском сражении сотни гражданских кораблей. В том числе, пожарный пароход «Гаситель». А тогда, после письма в редакцию ветеранов-речников я начал собирать материалы о нём и публиковать их в газете, ибо нельзя было мне, как журналисту, пройти мимо темы народного подвига.

Вы правильно сказали, поднятый со дна Волги пароход стоит в городе памятником. Памятником всем тем судёнышкам, которые были равноправными участниками великой битвы.

Вообще говоря, многое зависит от личной позиции журналиста. Если нет в редакции человека, который активно переживает за состояние природы, то и тема эта на страницах газеты появляется от случая к случаю. Я, например, с детства любил природу, любил охоту и рыбалку, поскольку вырос в Сталинграде на Волге. Защищал честных инспекторов. Боролся с браконьерами, облечёнными властью. И долгое время с удовольствием носил часы, которыми меня наградили именно за охрану природы.

– Вам удавалось даже влиять на политику страны… Когда Вы почувствовали, что начинается развинчивание гаек?

– Когда я впервые услышал призыв Брежнева: «мы должны бережно относиться к кадрам». Своим друзьям я тогда сказал: «Ребята, это дорога к загниванию». Будет всепрощение, всё будет спускаться на тормозах. Так и случилось.

Тогда вышла в «Известиях» моя статья «Паутина», о том, как ректор Шымкенского института принимал за взятки ребят своего рода (жуза) с образованием 7 – 8 классов. Шуму эта публикация вызвала будь здоров! На такие публикации к нам поступали мешки писем. Ведь газета «Известия» выходила каждый день тиражом в 10 млн экземпляров. Воздействие на общество было огромным.

Ещё перед развалом Союза я почувствовал, что будет огромное столкновение сил застоя и сил необходимого обновления. И написал книгу «Пласты сдвигаются». К застойным явлениям я относил и недостатки нашей избирательной системы. Безальтернативные выборы, когда людям предлагался единственный кандидат, отсутствие разных точек зрения на развитие страны – всё это порождало политическую апатию у народа .Кстати говоря, проект сталинской Конституции, в который он лично вписывал самые демократические нормы: не меньше двух кандидатов на одно место, состязательность позиций, возвращение избирательных прав множеству «лишенцев», таких, как священнослужители, бывшие царские чиновники и т.д., был заблокирован не им, а местными партийными «бонзами», которые испугались, что их отбросят от власти. И так называемый «большой террор», проводимый садистом Ежовым, развернули именно они: Роберт Эйхе, Павел Постышев, Никита Хрущев и другие.

А когда начался Карабахский конфликт, я написал статью «К диктатуре закона», в которой сказал, что этот конфликт раскручивает мафия, играя на национальных струнах. В это время в «Известия» приехал М. Горбачёв. В кабинете главного редактора было всего несколько человек. В том числе и я, поскольку был не только парламентским обозревателем, на которого Горбачёв как-то пожаловался главному редактору, будто я организую депутатов против него, но и руководителем единственной общественной организации – профкома «Известий». Горбачев, по своей привычке, велеречиво говорил о сопротивлении перестройке, о Карабахском конфликте. «Я знаю, кто его раскручивает, – сказал он. – Это Сильва Капутикян – поэтесса, публицист Зорий Балаян и ещё ряд других деятелей». За столом я оказался прямо напротив него. Услыхав слова Генсека-Президента, с удивлением спросил: «А почему Вы, Михаил Сергеевич, не скажите публично об этом народу? Конфликт ведь разгорается». Он отмахнулся. «Ты ничего не понимаешь». И продолжал разглагольствовать о торможении перестройки.

– После развала Союза Вы двадцать лет работали в журнале «Российская Федерация сегодня». Это была попытка сохраниться в профессии?

– Да. Сохраниться и бороться. Одна из глав книги воспоминаний, которую я заканчиваю, называется «Смена эпох и сопротивление материала». Именно сопротивление разнузданной вседозволенности сделалось главной линией нашего журнала «Российская Федерация сегодня». При основании в 1928 году он назывался «Советы депутатов трудящихся СССР». В годы перестройки ему дали имя «Народный депутат». После разгрома ельцинистами избранного демократическим путём Верховного Совета России в 1993 году, президентскими структурами было захвачено всё, что принадлежало Советам. В том числе журнал. Его назвали «Российская Федерация». Из сухого заскорузлого издания, каким был журнал раньше, мы быстро сделали его политически острым. Главным редактором стал Юрий Хренов, пришли «известинцы» Руслан Лынев, Николай Иванович Ефимов, я, «правдисты» – Александр Викентьевич Черняк, Александр Платошкин. Журнал считался правительственным. Но мы не давали покоя этому правительству. Однажды Хренова вызвал А. Чубайс – он тогда был вице премьером, сказал: «Вы издаёте антиправительственный журнал. Пишите заявление об уходе по собственному желанию». Юрий Хренов – рослый, выдержанный человек, бывший моряк ответил: «Хотите увольнять – увольняйте, я писать не буду, но поставлю в известность об этом коллектив». Мы сообща решили, что надо попробовать вернуть журнал из правительственного подчинения в Парламент. Я в это время уже курировал Совет Федерации. Немедленно переговорил с несколькими членами Палаты. А Черняк встретился с председателем Госдумы, бывшим правдистом Г. Селезнёвым. Несколько сенаторов выступили на пленарном заседании и предложили председателю Совета Федерации ЕС Строеву обратиться вместе с Селезнёвым к Ельцину, чтобы тот дал добро на возвращение журнала под крыло Федерального собрания. Президент согласился. Однако Чубайс заявил: «Мы вам название ни за что не отдадим». Ну и пусть он его держит, решили мы. И добавили в название написанное маленькими буквами слово «сегодня». Поскольку в парламенте тогда было немало интересных личностей, имеющих собственное мнение о ситуации в стране, журнал заиграл сразу яркими красками. От номера к номеру, а мы выходили каждые две недели, крепло «сопротивление материала» деструктивной политике власти. Пришли молодые дерзкие журналисты: Лидия Сычёва, Вячеслав Румянцев, Юлия Захватова, Людмила Глазкова и ряд других. В итоге когда-то скучный журнал вошёл в число наиболее цитируемых изданий. Да и тираж его рос обратно пропорционально репутации парламента. Мне не раз говорили сенаторы: «Надо же, как вы работаете! Не успеет кто-то из власти выступить, а журнал уже пишет о поднимаемой проблеме. Я на этот счёт отвечал: «То, о чём сказал этот депутат или сенатор, журнал уже написал несколько номеров назад. Так что мы подсказали человеку тему». Такая позиция не всем в руководстве Федерального собрания нравилась. Раза два Хренову предлагали уйти на пенсию. И он уже было начал соглашаться. Но я ему говорил: «Юра, это не твоё личное дело оставить журнал и уйти в сторону от борьбы! Мы создавали его все вместе. И потому надо продолжать бороться!» Наконец, была придумана комбинация, как уничтожить довольно боевое издание. Хренова уговорили уйти на пенсию, вместо него прислали некоего Александра Шарова. Тот сразу привёл кучу своих людей, в том числе сына, и от журнала «Российская Федерация сегодня» осталось только название. Вновь прибывшие постарались максимально стереть следы критической журналистики. В том числе ликвидировали многолетний архив издания. По принципу: до нас ничего не было. Заодно сократили тех, кто не соглашался с примитивизмом новой линии. А вскоре и самого журнала, по сути дела, не стало. Его сделали просто приложением к «Парламентской газете».

– Куда, на Ваш взгляд, нам двигаться сегодня? Может, создание городов-миллионников в Сибири и на Дальнем Востоке решит кардинальные проблемы России, и в первую очередь, проблему безопасности страны?

– Предисловие к моей новой повести «Билет на поезд к вечной мерзлоте» называется так: «Удержит ли Россия свой Дальний Восток?» И у многих этот вопрос вызывает тревогу. Именно советский проект давал на сей счёт утвердительный ответ. Дальний Восток бурно развивался. Строились новые города, создавалась промышленность, приезжали миллионы людей. После развала СССР Дальний Восток начал быстро пустеть. Сейчас там осталось около 8 миллионов человек. А над нами нависает полуторамиллиардный Китай. Где взять людей для заселения наших пустующих территорий? Об этом как раз рассуждают герои упомянутой повести. Тон задаёт главный из них – Владислав Широков. Очень многие знают его реального прототипа. Это – бывший президент Якутии, затем сенатор Совета Федерации Вячеслав Анатольевич Штыров. Недавно в одной из ведущих газет его назвали главным в стране знатоком проблем Дальнего Востока, который не только глубоко знает их, но и предлагает конкретные пути решения. Ещё в 2010 году В. Штыров, будучи заместителем председателя Совета Федерации, начал, опираясь на мнения руководителей Дальневосточных регионов, думающих учёных разрабатывать целостную систему мер ускоренного возрождения этой, стратегически важной, территории страны. Он назвал её «Кодекс Дальнего Востока». Здесь предлагалось принять целый ряд специальных законов, с помощью которых можно было начать быстрое и благодатное развитие Дальнего Востока. Много лет на эти реальные предложения не обращали внимания. И только сейчас обратились, наконец, к ним, не называя однако автора.

– Поможет ли сегодня «железный занавес»?

– Это невозможно. Контрольные пакеты у иностранцев в большинстве отраслей российской экономики. Вернуть их можно только войной. Не хотелось бы. Революция? Тоже – нет. Придут проходимцы, раздерут на части страну…