1 ноября на российском ТВ состоялась премьера сериала режиссера Олега Газе «Смертельный номер». Если честно, то актеры, режиссер, продюсеры и массовка из Латвии ждали эту премьеру несколько лет, но вот увидели картину только в 2021 году. О чем картина? О жизни цирковых артистов на территории, которую оккупировали немцы в 1941 году. Да, так бывает: приехали артисты цирка в приграничный латвийский городок, чтобы дарить радость людям, а на пороге война… Историю создания сериала Балтийское бюро «Аргументы Недели» опубликовало 5 ноября, а сегодня мы поговорим с главной героиней «Смертельного номера» Юлией Галкиной.
- Юля, посмотрела я сериал, посмотрели мои знакомые латыши… Если честно, то я ждала, что будет как обычно: латыши в ожидании немцев перед войной и более ничего их не интересует. Увидела другое – человеческие отношения, единство, характеры, самопожертвование… Увидела всю палитру человеческих отношений. Сниматься было сложно?
- Очень! Очень сложно. Были некоторые сцены, которые можно назвать одним словом – ад! Психологически было сложно. Тема интересная, но тяжелая: приехал цирк в латвийский городок на гастроли, выступили один раз, а на следующий день в город вошли немцы… И ничего не оставалось артистам, как попытаться существовать с новым режимом. Да, бывают в жизни такие обстоятельства, когда уйти нельзя: в нашем сериале такой «сдерживающей» точкой была акробатка Эльза, которая решила выполнить трюк и упала – травма позвоночника. А теперь представь, как растерялась труппа: немцы в городе, враги рядом… Артисты – люди мира! Смех и радость мы приносим людям! А тут – война. Люди были совершенно неподготовленные к такому повороту жизни. Эта картина о человечности, о том, может ли человек пожертвовать своей жизнью ради другого, на что способен человек, чтобы спасти ребенка, поддержать коллегу и еще развлекать немецкую публику. Каждый из персонажей открывался с разных сторон: кто-то «ломал» себя, кто-то ненавидел, в ком-то «проснулась» сила, чтобы воевать с немцами… Было ли им страшно? Конечно, было? Было ли больно? Конечно, было!
- Юля, красной линией идет тема гетто… Нет никакого секрета, что когда немцы вошли в Латвию, то стали уничтожать евреев. И эта тема переплетается с вами, артистами: главный герой, которого просто чудно сыграл Александр Робак, должен быть спасти от расстрела еврейскую девочку, которая напоминала ему погибшую дочь… Страшная сцена, когда вы приходите в лагерь, куда отправили евреев: колючая решетка, обреченность в глазах и невыносимая боль… Как ты пережила эту сцену?
- Это был ад! Съемки лагеря проходили в России уже: был найден заброшенный завод, который постепенно приходил в негодность… Вот там и снимали. Психологически невыносимо! Мы даже не играли, а просто жили в предлагаемых обстоятельствах. Мой дед мне рассказывал о войне, и я, конечно, имела представления о тех ужасах.
- Юля, в самом финале ты едешь на грузовике за рулем: одной рукой держишь спасенную девочку, а другой «баранку»… Твои глаза – что-то! И страх, и цель, и ненависть к тем, кто приговорил эту девочку на смерть, и огромное желание ее спасти. И это все только в одном взгляде! Я ревела! Ты помнишь себя в тот момент съемки?
- Нет. Я просто села за руль и поехала с первого дубля. Спасибо тебе, Танюша за твои слезы.
- Юля, меня просто поразил актер, который сыграл латыша Айварса, ждущего прихода немцев. Я думала, что это играет латышский актер, возможно, из нового состава латвийских театров, но это был русский актер. Так блистательно сыграть латыша! Просто удивительно. Те латыши, которые смотрели картину сказали: «Он был латышом!». На вас так прибалтийская «аура» влияла?
- Все вместе: прекрасный сценарий, замечательный режиссер, великолепный актерский состав и четко поставленная перед нами задача. Конечно, нам помогали и латышские актеры, которые снимались с нами: какая удивительная ваша актриса Даце Эверса, она сыграла мать главного героя Айварса (актер Владимир Селезнев-пр.ав). Уникальная актриса и очень чуткий человек: рассказывала нам о жизни латышей, помогала Владимиру «вжиться» в прибалтийский характер. Мы были, как единомышленники.
- Юля, ты работала в кадре с животными – медведем и обезьяной. Без дублеров работала?
- Без. Все делала сама. Конечно, страховка и дрессировщики были, но это я входила в кадр с ними. Был такой случай: сцену с медведем (это была медведица) отсняли полностью, но оставался один кадр – выход на арену… Вот там выходить, а тут заиграла резко барабанная дробь… Я поворачиваюсь к медведице и вижу в секунду ее лапу, а потом по моей руке течет кровь. Много крови. Съемки сразу остановили, руку обработали, а завершить начатое надо. Мне режиссер и говорит: «Как скажешь, Юля. Можем, чем-то другим «перебить» этот выход». Конечно, мне больно, хищник уже кровь почувствовал. Я выдохнула, собралась и вошла в кадр через 20 минут. А, что касается моей обезьянки, то это просто чудо! Скажешь ей принести что-то – несет, скажешь, чтобы обняла меня – обнимает. Мы с ней сроднились. Я приносила ей еду, кормила ее, разговаривала с ней и вот такая у нас с ней любовь случилась. Потрясающие животные.
- Юля, это твоя роль – точно! Смелая, яркая, эффектная. Ты же и в жизни такая…
- Думаю, что такая. Всегда беру ответственность на себя, думаю сама, действую сама… Да, я сильная женщина!
- Благодарю!
