Актриса Анна Демидова: «Дети – очень жестокие существа»

Анна Демидова родилась в Москве. Учится на четвёртом курсе ВГИКа, у Игоря Николаевича Ясуловича. Зритель знает актрису по ролям в таких фильмах и сериалах, как «Ясмин», «Развод», «Воронины», «Мамы чемпионов», «Новенький» и др. 12 августа на видеосервисе START выходит второй сезон сериала «Новенький», где Анна Демидова играет одну из главных ролей.                             

- Аня, какой была ваша героиня в первом сезоне сериала «Новенький»? И какой она стала во втором?

- В первом сезоне моя Соня – такой маленький чертёнок. Когда у человека проблемы в семье, это всё выливается на окружающих, она думает об этом, переживает, и это грызёт её изнутри. Но её одноклассники и знакомые не понимают, что причины поведения Сони кроются в семье. Если бы понимали, они, может быть, поговорили с ней, ведь, возможно, ей хотелось выплакаться, чтобы её просто кто-то пожалел. А так у Сони всё накапливалось, и она вела себя, как хотела. Плюс, у неё еще папа полицейский, и она чувствовала себя безнаказанно. Она была очень жёсткой.

Во втором сезоне из-за всего, что произошло, Соня меняется, её характер трансформируется. Она понимает, что люди – ни враги, ни предатели, приходит мириться. И ей показывают, как тяжело было тому, кого она раньше сама травила…

- Вы легко можете заплакать в кадре?

- Да, сейчас легко. До театрального института я не могла просто взять и заплакать. В институте, во ВГИКе, тебя учат тому, что твоя нервная система подвижна. Мне сейчас можно сказать что-нибудь смешное – и я буду безудержно смеяться. Скажут что-то про детство, про маму – я могу тут же разрыдаться. Я сама себя могу вогнать в это состояние. И плюс, есть какие-то способы, которые ты в театральном институте нашёл для себя. Мне помогает, когда есть какое-то физическое действие. У меня от физики всё идёт к внутреннему, и сразу слёзы, истерика.

- Одним глазом можете заплакать, как делал гениальный Олег Павлович Табаков?

- Знаю эту историю. Это сложно, этому нужно учиться. Пока меня не просили плакать одним глазом.

- В вашей школе были ситуации, подобные тем, какие происходят в сериале «Новенький»?

- Да, были. Вообще сценарий сериала создавали на основе реальных историй,   дети – очень жестокие существа. У нас в классе была такая история. У одной девочки развелись родители, появился отчим, была тяжёлая ситуация в семье. Но об этом мы узнали потом. Эта девочка чувствовала себя главной, когда против кого-то настраивала класс. И это происходило раз в месяц. Один человек месяц ходил изгоем. Без обоснованных причин. И потом мы всем классом договорились, что всё, мы больше не можем это терпеть. И все просто перестали общаться с этой девочкой. В итоге она изменилась, что-то поняла и переосмыслила. Стала нормальным человеком.

- В чём же, на ваш взгляд, причина детской жестокости?

- Возможно, у детей есть какое-то понимание, что чтобы тебя уважали и считали сильным, ты должен быть над кем-то. И дети выбирают очень жестокие способы это доказать. Они начинают гнобить человека, драться, вызывать противника на «стрелки». Дети не анализируют, а чувствуют. А потом они взрослеют и появляются другие способы доказать своё превосходство.

- С кем из маститых актёров вы снимались в кино? Чем они вас поразили, чему научили?

- Я снималась с Евгенией Олеговной Дмитриевой в Минске, в картине «За полчаса до весны». Это фильм об истории «Песняров». Я играю Лидию Кармальскую, жену Владимира Мулявина, а Евгения Олеговна играла мать Мулявина. Чем отличается профессиональный артист от молодых и неопытных? Евгения Олеговна знает, что ей нужно сделать, чем себе помочь, чтобы хорошо выглядеть в кадре.

Как-то Дмитриева пришла на площадку, и для неё не было нужного  реквизита. И она говорит – я не могу просто прийти, я же мама, хозяйка. Дайте мне фартук. Ей дали фартук. Она хотела им вытирать руки. Но потом Евгения Олеговна передумала и попросила картошку. «Я сварила картошку, я её принесу и буду раскладывать», – пояснила она. Ей дали картошку… Нам ещё в институте рассказывали, что физическое дело всегда способствует тому, что ты будешь выглядеть органично, что у тебя будет внутренняя правда. Вот ты накладываешь картошку и говоришь текст органично. Этому я училась и у Евгении Олеговны Дмитриевой…

- Раньше, до съёмок фильма, вы слушали «Песняров»?

- Я знала несколько песен, как и все. «Вологду», например. А вот когда меня утвердили в этот проект, я начала всерьёз слушать «Песняров». Мы снимали полтора месяца, и на протяжении всего этого времени я слушала только их песни. «Я не могу иначе» стала моей любимой мелодией… Меня сильно увлекла эта история. Фильм состоит из трёх частей. Первая – детство, вторая – юность. И третья, когда моя героиня разошлась с Владимиром Мулявиным.

Они познакомились в консерватории. Владимир увидел Лидию Кармальскую на сцене и влюбился. Она свистела…

- В смысле?

- Лидия Кармальская была мастером художественного свиста. В Советском Союзе было два таких специалиста. Оксана Барковская, режиссёр сериала, нашла записи, я их слушала. Это невероятно! Это просто дар. К нам приезжала дочка Мулявиных Марина. Она рассказывала про маму. Чем роль ещё была сложная, у Лидии Кармальской был восемь месяцев полиомиелит, всю жизнь она хромала. Но при этом она была настолько красива, что никто этого не замечал, все закрывали глаза на то, что она хромает. Она была невероятно красива. Я немного на неё похожа. Это подтвердила и Марина Мулявина.

- А с солистами ансамбля «Песняры» вы общались?

- Да, они приезжали, рассказывали про Лидию Кармальскую. Она была им как мама. Готовила им, заботилась о них. Лидия была старше Мулявина на три года. Она была достаточно мягкой во многих случаях, но у неё был невероятный внутренний стержень в плане карьеры. В такой обёрточке доброты –  просто железный стержень. Я так и играла эту роль. Ещё Марина Мулявина рассказывала, что у мамы были очень красивые руки. И каждый жест – это был не просто жест, а танец. И как она свистела великолепно!..

- А вы научились художественному свисту?

- Я не училась. В Белоруссии нашли художественного свистуна, профессионала. Мужской свист не отличается от женского. И вот этот выдающийся мужчина всё и озвучивал. Мне присылали аудиозаписи, и я их учила, чтобы на съёмке попадать губами.

Эта роль – маленькая жизнь, которую я прожила. Сначала мы познакомились, наша любовь развивалась, потом у моей героини был другой мужчина, но она его не любила. Из-за полиомиелита Лидия не могла родить ребёнка, точнее, был большой риск погибнуть. Но она всё-таки решилась, этот путь они прошли вместе. Лидия Кармальская сделала Владимира Мулявина. Она помогала ему, советовала, рекомендовала. Поначалу Владимир  был у неё как аккомпаниатор. А потом он ушёл в сольное творчество. Создал свой ансамбль. Лидия немного ревновала его, боялась отпускать. Из-за этого у них начались ссоры, разлад. Пути Владимира и Лидии начали расходиться. В итоге они разошлись. И вот мы снимали финальную сцену, когда я иду по коридору, уже после того, как мы поссорились, и я понимаю, что это всё. Я слышу, как Володя в зале играет. Захожу туда и просто смотрю на него, а на глаза наворачиваются слёзы…

- Аня, красота помогает в актёрской профессии, или порой мешает?

- Мне кажется, красота какую-то роль играет, но не везде. Было достаточно много проектов, где мне отказывали. Я спрашивала, почему, и мне говорили – вы слишком красивая для этой роли. Нам нужна девочка с улицы. Вы слишком выделяетесь. Такое было. Но всё равно красота иногда помогает. Вообще я считаю, что, прежде всего, важен талант. Ты можешь быть некрасивой, но если ты талантлив, тебя будут приглашать в кино.

- А что делает успешной актёрскую карьеру – та же красота, талант, трудолюбие, везение, удача?

- На первом месте талант, на втором трудолюбие, на третьем – везение. Но везение – это тоже довольно важно. По жизни мне часто везло. Столько у меня было историй, когда звёзды так правильно вставали! И ты так вовремя оказался в этом месте, с этими людьми.  

- Как вы относитесь к успешным актрисам, не имеющим актёрского образования – Саше Бортич, Ингрид Олеринской, Ирине Старшенбаум? Может, оно не нужно?

- Я считаю, что образование нужно однозначно. Я учусь во ВГИКе, у Игоря Николаевича Ясуловича. Есть выдающиеся люди, у которых есть невероятный талант и которые не учились актёрскому мастерству. Как Пётр Мамонов, например. Если честно, у меня нет чёткой позиции по этому поводу. Я считаю, если человек талантлив, ему, может, и не надо учиться. Если режиссёры хотят его снимать, то они будут его снимать.

- Это, наверное, только кино касается? Театр – это совсем другая история?

- Не только, в театре тоже есть актёры – талантливые, но без образования.

- Например, Ольга Бузова, «блистающая» на сцене МХАТ им. Горького!

- Ну, нет, это погоня за хайпом… Это ужасно.

- Есть ли у вас в мире такой «райский уголок», куда вам хочется возвращаться снова и снова?

- Мне пока хотелось бы найти такой «райский уголок». Чтобы ты туда приезжал – и окунался в полное спокойствие. Пока такого нет. Есть места, где мне хорошо. Например, моя дача под Москвой. У каждого человека бывает, что наступает чёрная полоса. Кто-то в этот момент мысленно отдаляется от планеты и представляет, как ничтожны его проблемы. Я представляю, что вырубаю телефон и уезжаю куда-то далеко-далеко, в поля. И просто хожу по полю или лежу в траве. И там на меня опускается спокойствие, отстранённость от неприятных вопросов. На даче я люблю уходить в поле или кататься на велике по просёлочным дорогам…

- Как ещё успокаиваетесь после трудных съёмок или спектакля?

- Этому учат в институте: ты быстро включился, быстро выключился. Нет такого, что после тяжёлых съёмок я неделю страдаю и плачу. Конечно, бывают очень сложные смены и проекты. Вот, помню, в Минске, на картине «За полчаса до весны», был очень трудный день. Я плакала утром в эмоциональной сцене, и вечером. Сцену снимали с разных ракурсов, долго переставляли аппаратуру, а мне нужно было держать состояние, и я была в стрессе. Два часа. Потом мы приехали в отель. Ребята пошли есть, а я не могла, меня даже немножко подташнивало. Мне казалось, что из меня вынули все силы… В этом и заключается трудность актёрской профессии.