Легенде хоккея Павлу Буре исполнится 50 лет

31 марта исполняется 50 лет великому хоккеисту – звёздному игроку НХЛ и сборной России, чемпиону мира Павлу Буре. Накануне «Аргументы недели» побеседовали с легендой хоккея, которого весь мир знает под именем «Русская Ракета».

Россия – мой дом

– Павел, вы отметите свой день рождения с размахом?

– На этот раз из-за пандемии я встречу его в очень узком кругу. Буду только с семьёй: трое детей, мама, тёща, все ближайшие родственники. Никого лишнего. Но за неделю до дня рождения у меня прошла большая пресс-конференция в Музее хоккея в Москве. Я ответил на все вопросы журналистов, повидался с друзьями и легендами.

– Вы давно живёте в Москве, вернулись домой после НХЛ. А вас звали остаться в Америке, открыть там свой бизнес?

– Я в 1991 году поехал в Северную Америку на работу. И с того времени, вот уже 30 лет, я говорю: есть работа, а есть – Москва, Россия. Я при любой возможности прилетал домой. Травма ли у меня, забастовка по контракту, межсезонье. Летел домой даже в 90-е, которые называли лихими. Я не помню, кто так ещё ездил. Обычно люди в то время из благополучной Америки старались не уезжать. Так что у меня никогда не было мыслей остаться в США навсегда.

– А как же комфорт?

– Конечно же, комфортнее было там. Но Россия – мой дом. И тут комфорт, потому что здесь живут мои друзья, с кем я вырос. Тут мои знакомые, и нравится мне всегда у себя дома, а не где-то за границей.

– Вы в сентябре можете войти в Совет Международной федерации (ИИХФ) как представитель России. Почему раньше отказывались от таких предложений, а теперь согласились?

– Такого предложения раньше не было. Меня в Совет выдвинула Федерация хоккея России (ФХР). И в сентябре только пройдут выборы, их ещё надо выиграть, чтобы попасть в высший орган управления мировым хоккеем. Там я должен буду представлять и отстаивать интересы своей страны. Конечно, я согласился туда пойти. Сейчас непростая ситуация в мире, много санкций на нас наложено. Мы должны Россию защищать на всех уровнях.

50 лет – ну какие итоги?

– Может ли такое случиться, что мы однажды увидим Павла Буре на тренерском мостике? Или вы станете генменеджером?

– Знаете, никогда не говори «никогда». Но если я в 50 лет не стал тренером, то вряд ли им буду дальше. Это не совсем моё. Игрок – это не тренер, у него совершенно другая профессия. И я на тренерский мостик совсем не рвусь.

– 50 лет – время подводить промежуточные итоги. Есть то нереализованное, о чём вы жалеете?

– Если говорить об Олимпиадах, то мне повезло – я выступал на двух Играх среди профессионалов. Ключевое слово – профи, когда в турнире участвовали игроки НХЛ. Там я завоевал серебро и бронзу. Сделать это было сложно. Кстати, на последнюю Олимпиаду игроки НХЛ уже не поехали. И кто знает, когда ещё это случится?

Вообще зачем накручивать? Ну 50 лет. Но какие итоги? Рано их ещё подводить, рано! Но какие-то воспоминания в этот день приходят. Как я по юности очень мечтал попасть в команду мастеров ЦСКА. Я ставил перед собой такую цель и добился её в 16 лет.

А об остальном я даже не мечтал, что когда-то буду играть в НХЛ, забивать много голов, ездить на Олимпиады, выигрывать призы. Поэтому я крайне благодарен судьбе, что с помощью семьи, друзей и болельщиков смог добиться всего этого.

– Если говорить об НХЛ. Разве нет такого чувства – «вот если бы не травмы, я бы не в 32 года завершил, а позже и выиграл бы Кубок Стэнли»?

– Нет-нет, такой мысли точно не было. Я раньше даже представить не мог, что однажды уеду в НХЛ. Тем более не думал, что хотя бы раз забью там 50 голов. А у меня получилось намного больше.

Я был ЗМС уже в 19 лет

– Вы однажды сказали: «Хорошо, когда знают твоё имя, но не знают тебя внешне». Вы по-прежнему так считаете?

– Да. Непросто жить, когда ты – большая публичная личность. Помню, выступал в Ванкувере. Это большой хоккейный город, и там всех игроков «Кэнакс» знали в лицо. Да, знают все – от мала до велика. И есть нюансы, как тогда жить. А когда ты особо не известен, так жить комфортнее. По крайней мере я так думаю.

– А в Москве у вас такая же популярность?

– Ничто не сравнится с Канадой, это хоккейная страна. У них на первых полосах газет была не политическая ситуация в мире, а как сыграла местная команда. Поэтому хоккеисты там как рок-звёзды.

– Бывало, что ваша фамилия Буре помогала решать какие-то проблемы?

– А я стараюсь не попадать в такие ситуации и просчитываю их за два-три хода вперёд. Любого конфликта можно избежать. Поэтому фамилией особо не пользуюсь. А вот раньше это помогало.

Я в 19 лет стал заслуженным мастером спорта. И у меня уже была своя машина, что по временам СССР было очень круто. И когда меня останавливал гаишник, спрашивая: «Мальчик, ты у кого машину забрал?», я отвечал: «Она моя». – «Как – твоя?!» – «А я вот ЗМС». И показывал книжечку со званием, похожую на партбилет. «Тогда проезжайте». И брал под козырёк. Вот тогда, в конце 80-х, моя фамилия работала. И я этот козырь использовал. А теперь фамилией Буре не щеголяю.