Демограф Сергей Рязанцев: «Россия рискует потерять этнокультурную самобытность»

Почему сокращается население России? Как этому воспрепятствовать? Допустимо ли компенсировать убыль своего народа массовой иммиграцией? На вопросы «АН» отвечает доктор экономических наук Сергей РЯЗАНЦЕВ, директор Института демографических исследований Федерального научно-исследовательского социологического центра РАН.

– Обрисуйте демографическую динамику постсоветского периода.

– Благодаря мерам, которые принимает государство с 2006–2007 годов, к 2012 году естественная убыль населения сменилась естественным приростом: на тот момент страна преодолела депопуляцию, длившуюся два десятка лет. В 2013–2015 годах естественный прирост, достигнутый огромными усилиями, суммарно составил 90 тысяч человек. Но после 2016 года всё резко изменилось. Вновь началась естественная убыль, постепенно увеличивающая свои масштабы: 2017 год – минус 135, 8 тысячи человек, 2018 год – минус 224, 6 тысячи человек, 2019 год – минус 311, 2 тысячи человек. Мы называем происходящее вторым этапом депопуляции. Однако сразу заметим, что он резко отличается от первого, то есть от 1990-х годов, в лучшую для России сторону.

За три года первого этапа депопуляции (1992–1994) естественная убыль составила 1863, 4 тысячи человек, тогда как за то же количество лет второго этапа (2017–2019) – лишь 671, 6 тысячи человек, то есть 2, 8 раза меньше. В конце 1990-х она достигла почти миллиона человек в год – 930–960 тысяч, если быть точным, – и в таких масштабах продержалась вплоть до 2002 года. В течение пяти лет, с 1999 по 2003-й, ежегодно каждая тысяча населения сокращалась на 6, 2–6, 6 человек – страна переживала настоящую катастрофу. От наступившего второго этапа депопуляции мы ничего подобного не ожидаем.

– Почему?

– Прежде всего потому, что теперь другая смертность. В начале первого этапа, с 1992 по 1994-й, число умерших возросло на небывалую до того времени величину – на 610, 7 тысячи человек, или на 36%. Вплоть до 2010-го смертность составляла 2–2, 3 миллиона человек в год. В отличие от этого в 2017–2019 годах она не только не возросла по отношению к уровню 2016‑го, но и даже уменьшилась на 90 тысяч человек, то есть почти на 5%. В 2019-м она составила 1, 8 миллиона человек.

Сокращение смертности, начавшееся в середине 2000-х, с наступлением второго этапа депопуляции не прекратилось. Иными словами, в возобновлении убыли населения смертность неповинна. Специфика 1990-х состояла в том, что все институции, которые обеспечивали здоровье граждан, рухнули в одночасье. Приватизация общественной собственности подорвала здравоохранение, санитарную службу, формирование продовольственной базы страны, социальную инфраструктуру (неслучайно в первые три-четыре года после развала Советского Союза количество суицидов в России увеличилось в 1, 6–1, 7 раза). В 1994‑м средняя продолжительность жизни достигла самой низкой отметки за всю нашу послевоенную историю: 63, 8 года. А теперь она растёт, достигла отметки в 73, 4 года – таких показателей в истории России не было никогда.

– Сергей Васильевич, вы прямо-таки улучшили моё настроение.

– Боюсь, сейчас оно может испортиться: РФ в этом отношении продолжает существенно отставать от развитых стран. В Западной Европе к 2015 году средний уровень жизни увеличился до 80–82 лет. Причём мы теряем не только пожилых людей, но и в поразительных количествах лишаемся людей трудоспособных, в основном мужчин. Работа в этом направлении должна стать одним из приоритетов государства в преодолении депопуляции.

– Другим приоритетом должно стать повышение рождаемости, разумеется.

– Разумеется. Число родившихся, достигнув максимума в 2014 году (1942, 7 тысячи человек), стало сокращаться. В 2019 году родилось 1481, 1 тысячи россиян. Существенное влияние на негативную динамику рождаемости в последние годы оказывают изменения в половозрастной структуре общества. Доля женщин репродуктивного возраста (15–49 лет) в общей численности населения составляла в 2006 году 27, 5%, а в 2020‑м – 23, 5%. Ещё существеннее сократилась в последние годы доля женщин в наиболее активном репродуктивном возрасте (20–34 года): в 2006-м она составляла 11, 7%, а в 2020-м – 9, 7%.

– В России на одну женщину репродуктивного возраста приходится 1, 5 родившихся ребёнка, а для воспроизводства населения нужно 2, 1 ребёнка. Иногда приходится слышать, что переломить ситуацию невозможно: мол, люди рожают столько, сколько хотят, и на большее их не вдохновить.

– Подобные утверждения основаны на опыте Запада, где, несмотря на высокий уровень жизни и хорошую социальную поддержку, тоже не происходит воспроизводство населения. Но я не считаю возможным умозрительно ставить знак равенства между менталитетом на Западе и в России. В ходе недавних исследований выяснилось: россияне вынуждены заводить меньше детей, чем хотели бы. Выявлена ориентация наших граждан на двух- либо трёхдетную семью при наличии всех необходимых условий. 41% респондентов хотели бы двоих детей, 26% – троих, 33% – троих и более. Среднее желаемое число детей составляет 2, 3 (этого хватило бы для воспроизводства населения. – Прим. «АН»). С учётом имеющихся условий люди корректируют свои желания и в большей степени ориентируются на малодетность: планируют иметь двоих детей также около 40% респондентов, а троих или более – уже только 17%. Причины «недореализации» желаемых рождений кроются в материальных трудностях (66% ответов), неуверенности в будущем (61%), жилищных проблемах (52%).

В России, где рождение очередного (а иногда и первого) ребёнка может вытолкнуть семью за черту бедности, – на поддержку рождаемости тратится всего лишь около 1% ВВП. А например, в Скандинавских странах – 4% ВВП. Предлагаю позаимствовать этот опыт, а потом, глядя на российские результаты, оценить, есть в этом смысл или же нет, существенно выросла рождаемость в нашей стране или же несущественно. До тех пор разговоры о «бесполезности» материального стимулирования рождаемости в России – лишь фантазии.

– В «Национальном демографическом докладе», подготовленном вашим институтом в конце прошлого года, содержатся два прогноза – реалистичный и оптимистичный. Я сперва хотел пошутить: «А где пессимистичный?» – однако и реалистичный нагнал на меня пессимизма. Согласно ему, убыль населения в России прекратится по историческим меркам довольно скоро – в 2037 году, вот только произойдёт это не благодаря естественному приросту, который так и не будет достигнут, а благодаря раздаче гражданства иммигрантам. К 2050 году коренное население страны сократится на 9 миллионов человек и будет замещено иммигрантами в количестве 8, 5 миллиона человек.

– В связи с притоком мигрантов из разных стран, в том числе с иной культурой и другим языком, возрастает тревога в российском обществе. Не всегда мигранты успешно адаптируются, Россия рискует потерять этнокультурную самобытность. Главная причина – в отсутствии системной работы по интеграции иммигрантов. Сегодня обучение мигрантов русскому языку практически не происходит, формально выдаются за деньги сертификаты о «знании русского языка, истории России и основ российского законодательства». Это недопустимо, обучение русскому языку должно быть бесплатным, доступным для мигрантов, и проводиться добросовестно. А государству стоит заботиться о том, чтобы люди, рассматривающие переезд в Россию на постоянное место жительство, не сталкивались с искусственными препятствиями на пути оформления своего правового статуса. Мигранты – это человеческий капитал, демографические, интеллектуальные и трудовые ресурсы для страны.

– Чаще трудовые, чем интеллектуальные. И действительно, очень сильные демографически. Однако Конституционный суд, комментируя одну из недавних поправок, конкретизировал: русские – государствообразующий народ России. Соответственно, вопрос абсолютной и удельной численности русских в стране – это вопрос сохранения государства. Опираясь на цифры из вашего прогноза, я прикинул на калькуляторе: к середине века доля русских в РФ может упасть ниже двух третей. Опасно.

– Разумеется, лучше интегрируются в российское общество те мигранты, которые владеют русским языком как родным, и именно в них Россия должна быть заинтересована больше всего. Увы, наша бюрократическая система их отталкивает. В 2016 году в РФ прибыли из-за событий на Украине около миллиона её граждан. Многие хотели получить российское гражданство, но большинству это не удалось, и они покинули Россию. Так наша страна лишилась нескольких сотен тысяч фактических соотечественников.

Примерно из 25 миллионов русских, проживавших ко времени распада СССР за пределами России, на сегодняшний день, по нашей приблизительной оценке, осталось вместе с её другими титульными народами примерно 15 миллионов человек. Однако нужно понимать: значительная часть проживающих в новом зарубежье этнических русских – это уже те, кто родился в 1990-е годы и позже. Те, чья социализация проходила в новых для них социальных условиях. Поэтому реальный иммиграционный потенциал из числа русских составляет лишь около 3–4 миллионов человек. Значит, нам не обойтись без иммигрантов с культурной дистанцией. Которую, повторюсь, мы можем преодолевать за счёт развития интеграционных, языковых, образовательных программ.

– Если экспертное сообщество называет иммиграцию приемлемым решением демографической проблемы, то зачем государству вообще повышать рождаемость коренного населения? Это гораздо труднее, чем распахнуть границы.

– Экспертное сообщество называет иммиграцию вспомогательным решением. О «распахивании границ» речь не идёт. Приоритет – повышение естественного прироста. Иначе быть не может. Это объявлено и на государственном уровне.