«Скоро наша система образования рухнет окончательно»: загнанные в угол педагоги, «вышка» за деньги и частные вузы-конторы

Еще зимой Владимир Путин наказал: «избавиться от институтов-контор». Избавляемся эффективно, в этом году, например, уже закрыли многие вузы-пустышки. Вместе с этим специалисты, которым, по сути, выдали диплом за деньги, никуда не исчезают. О тенденциях получения высшего образования и критериях его качества специально для «АН» рассказал депутат Государственной Думы, Заслуженный учитель России и кандидат педагогических наук Александр ПЯТИКОП.

– Из года в год так называемые вузы-конторы выпускают тысячи «специалистов», фактически получивших диплом за деньги. Откуда взялась эта тенденция?

– Все началось после развала Советского Союза. Не от хорошей жизни стали появляться частные вузы. Тогда же, после подписания Болонской конвенции, качество образования ухудшилось. В государственных учебных заведениях в том числе. Но негосударственные вузы, конечно, отдельная история. И понять, что поступать туда не стоит, можно сразу. Потому что они готовят кого угодно, но только если не нужна серьезная материально-техническая база. Выпускаются юристы, экономисты и другие специалисты сугубо гуманитарных профессий.

К счастью, родители ситуацию недавно поняли. Они советуют детям выбирать более престижные вузы и игнорировать вузы-конторы, чтобы при хорошей мотивации выпускник школы получил качественное образование. Тенденция такова: эпоха выбора всего, что втюхивают, прошла. Появилась необходимость в качественном образовании. Но, конечно, не все частные вузы плохие. Мы говорим только о тех, которые действительно ничему не учат и выдают дипломы фактически за то, что студенты исправно платят за учебу.

– Но ведь у некоторых детей нет возможности поступить в государственный вуз. Они идут в частный, потому что обучение там стоит дешевле, а не потому, что не хватает мотивации или чего-то еще.

– У меня на этот счет особое мнение. Я родился в семье рабочих. Моя мама около 20 лет проработала на химическом производстве, отец 50 лет автослесарем. Папа всегда говорил: я тебя кормлю, обеспечиваю, а ты, будь добр, хорошо учись. У меня своя работа, у тебя своя – это учеба.

Мы разбаловали детей. Сейчас они нам постоянно говорят: дайте двадцать тысяч на репетиторов, еще двадцать на курсы и так далее. А что ты сам сделал? Ты хочешь чего-то добиться? Почему тогда не стараешься сам? Вопрос всегда в мотивации. И тут вина родителей – они им этого не доносят. Если тебе все дают и ничего не требуют взамен – ты только капризничаешь. Не хватает знаний на университет или денег – поступай в колледж. Они бесплатные. Если ты хочешь – отучишься в колледже, закончишь его с красным дипломом, потом поступишь на 3-й курс университета. Ты должен стараться не ради диплома, а ради знаний.

– В этом и проблема. Колледжи среди выпускников школ мало котируются. Все хотят получить «вышку». Потому что остальное – не престижно. И их настраивает на это социум. У большинства абитуриентов такая позиция: нужно получить «бумажку о высшем», отчитаться перед родителями и дело в шляпе. А профессионализма от этого не прибавляется, и люди, которые работают с нами – профаны в своем деле. Как быть с этим?

– Ваши слова подтверждают мой тезис: после развала Союза качество образования, высшего в том числе, резко упало. Решается этот вопрос очень просто – при устройстве на работу. Собеседования теперь проходят не так, как раньше – работодатель видит диплом по формальной позиции и тщательно проверяет навыки. Дается несколько практических задач, и провал в теоретической подготовке сразу виден. Юрист, если слабо ориентируется в отраслях права, то какой он юрист?

– По каким вообще критериям определяется качество вуза? Как понять, что место, в которое поступает твой ребенок, реально научит его хоть чему-то?

– Есть Рособрнадзор, и его задача – контроль качества знаний. Раз в пять лет проходит лицензирование вуза, аккредитация. Что такое лицензирование? Право преподавания. Что такое аккредитация? Право выдачи диплома государственного образца. На сайте Рособрнадзора все критерии проверки вывешены.

– Платное образование как таковое, на ваш взгляд, «хорошо» или «плохо»?

– Я отношусь нормально к платному образованию, но только в государственном вузе, где все под контролем. Есть платные группы, есть бюджетные группы, но я уверен: кто не может попасть на бюджет, получая первое высшее, недостаточно старается. Поэтому, как человек, как специалист, я плохо отношусь к платному первому высшему образованию.

– Допустим, все платные вузы закрылись. Что будет дальше?

– Уже больше половины частных вузов закрыты за счет Рособрнадзора. Проверка одна, вторая, третья… Вот, например, в Калининградской области остался только один частный вуз. Но ведь и государственные, если они не проходят проверку, закрываются. Проверяются все вузы. Иногда в угоду экономике закрываются филиалы государственных университетов и институтов. И это неправильно, конечно, но рентабельность сейчас играет огромную роль.

– Насколько я знаю, критерии лицензирования и аккредитации вузов ужесточаются с каждым годом. Почему?

– Условия меняются. И материальные в том числе. Например, требования к преподавательскому составу. Факультет или кафедра должны иметь определенное количество профессоров, докторов наук, материально-техническую базу, кабинеты, лаборатории и прочее. Учитываются и результаты, успехи выпускников.

– А как реагировать, например, на то, что на том же журфаке педагогов-практиков вынуждают публиковаться, иначе работать они не смогут.

– Это другая история. Это встраивание в Болонскую конвенцию, о которой мы говорили. Нельзя нам эту систему реализовывать, исторически сложилось так, что главные научные разработки в Советском Союзе и в России делались в академических вузах, не в университетах. Там готовили диссертации, проводили исследования. В университетах это не было главным критерием, а главным было преподавание, подготовка кадров. Но в то же время доцент обязательно должен был написать установленное количество работ. Теперь говорят, что педагоги должны цитироваться. Первое смещение – разлом.

Болонская система на нашу историческую почву просто не может накладываться. Преподавателей загоняют в угол. Если раньше они работали, например, 600 часов в год, теперь 1200. А если у меня ставка 1200 часов в год, когда мне заниматься научным исследованием? Я преподаватель вуза, и это один из аргументов моего профессионализма. Вы знаете, что существует такое понятие «красный профессор»? Это тот, который не защитил докторскую диссертацию. Такое бывает, например, в военных вузах. Говорят: «профессор такой-то», «мастерская профессора такого-то», а он не защищал никакой диссертации. Зато может вести теоретический курс и знает, как научить. Мы содрали критерии Запада и теперь пожинаем плоды. У нас есть проблемы в образовании, но, если ты хочешь научить человека, так учи, занимайся со студентами, у тебя нет времени исследовать и цитироваться. Почему нужно отказываться от специалиста, который может научить? Также почему, например, школьники должны сдавать чуждый нашей системе образования ЕГЭ?

И опять же все от Болонской конвенции. Нам нужно отказаться от нее по крайней мере на период санкций и, более того, предложить школьникам в рамках выпускного экзамена сделать выбор: кто-то пусть сдает его в форме ЕГЭ, а кто-то в традиционной. В зависимости от того, куда человек хочет поступить и какие цели преследует. Это поможет нашей системе образования не рухнуть окончательно и воспитать новое поколение профессионалов своего дела.