Известный журналист Леонид Млечин – автор политических бестселлеров «Россия и Китай, дружили, воевали, что теперь?» и «Тайная дипломатия Кремля» – ответил на актуальные вопросы «Аргументов недели».
- Нестандартное новогоднее обращение Владимира Зеленского – акт отчаяния в попытках объединить раздираемую противоречиями страну или шанс на это действительно есть?
- Я не видел обращение главы украинского государства Владимира Зеленского, поскольку живу не на Украине, а в России. Но не мог не обратить внимания на то, как несколько дней подряд коллеги на радио и в интернете оживленно комментировали его новогоднее выступление. Можно отнести это на счет искусственно навязанной сосредоточенности на украинских делах... Но в данном случае чувствуется, что речь президента Зеленского произвела впечатление даже на людей искушенных: разговор на равных и идущий от души призыв к единству, не казенные обещания, а искренность... Видимо, этого остро не хватает.
- Возможна ли в принципе нормальная демократия в странах, где значительные части общества различаются по религиозным убеждениям, ментально чужды?
- Когда-то в Европе католики в буквальном смысле вырезали гугенотов (протестантов). США на президентских выборах 1960 года казалось, что протестантское население ни за что не проголосует за католика Джона Кеннеди – считалось, что им управляет Ватикан. Но сенатор Линдон Джонсон напомнил, что старший брат Джона Кеннеди, военный летчик, погиб во Вторую Мировую и, отправляя его на задание, никто не спрашивал, какой он веры. Лондонцы недавно избрали мэром мусульманина Садика Амана Хана... Предрассудки, в том числе религиозные, преодолеваются. Было бы желание. Ментальность – то есть представления о жизни – формируются в детстве и отрочестве родителями, школой, друзьями... Если не вбивать подростку в голову всякие глупости, то он (она) не станет различать людей по их религиозным убеждениям.
А когда возникает вопрос, почему демократия так трудно приживается в Арабском мире, надо сознавать, что ключевую роль в судьбе страны играет не религия, а политическая система, исторически сложившиеся традиции.
Не хватает демократии странам, которые после смерти пророка Мухаммада в 632 году были захвачены арабскими армиями. Халифы силой оружия раздвинули границы исламского мира. На юге дошли до Сомали, на севере – до Иберии и восточной Анатолии, на востоке – до современного Таджикистана, почти до границы с Китаем. Вот в этих границах большие трудности с демократией.
Страны, не пережившие тогда оккупацию, идут иным историческим путем. Скажем, Испания, где исламские институты существовали недолго, не без труда и крови, но пришла к демократии. Дело не в исламе как таковом. Ключевую роль сыграла политическая система, принесенная на штыках арабских армий. Она породила слабые общества, где абсолютная власть принадлежит военным или религиозным властителям. Все в руках правящих кланов.
- Каков Ваш прогноз относительно развития событий в крайне неспокойных Ираке и Ливии? Есть ли ностальгия там по временам Хусейна и Каддафи?
- Демократия требует сноровки и тренировки. Диктаторские режимы в Ираке и Ливии держали народ в бесправном положении. Когда власть в руках одного человека, система очень слаба: все делалось по приказу, а нет прямого приказа, то ничего и не делается. Люди утеряли навык разумной самоорганизации, да это им и не позволялось. В этих странах просто не имели возможности подготовиться к тому, чтобы принять на себя ответственность за происходящее в стране.
Но только демократическое устройство делает государство крепким и устойчивым и спасает от гражданской войны. Диктатура – свидетельство внутренней слабости страны. Смена первого лица неминуемо влечет за собой падение режима, а то и разрушение государства. Чем дольше длится диктаторское правление, тем страшнее опасность для страны, потому что лишает ее внутренней силы. Ирак, где один жестокий властитель сменял другого, вот уже сколько лет не в состоянии вырваться из гражданской войны. Ливия, которая не знала иного правления, кроме диктаторского, разваливается, превращаясь в регионально-племенную конфедерацию. В Ливии общество расколото не религиозными спорами, а племенными. Тут главный вопрос – распределение доходов от нефти. А Тунис и Египет, где все-таки существовала некая ограниченная демократия, избежали братоубийственной бойни.