«Гроза» российского менеджмента Инна Нозик, с которой у нас уже был разговор о русском менталитете, дала очередное интервью «Аргументам Недели».
В ходе «горячей» и прямолинейной беседы бизнес-леди поведала нам, как получается, что на собеседовании задают вопросы о сексе, зачем в школах следует ввести уроки матерных слов и почему из кричащих детей вырастают кричащие начальники.
Женщина, карьера которой началась в школе, с течением времени продолжала осваивать тонкости менеджмента. Идя вразрез с банальными стандартами, она бойко продвигалась вперед, возглавляя разнополые коллективы.
Сейчас молодая предпринимательница уже не только руководит собственной компанией PRO-MANAGEMENT, но и обучает всех желающих грамотной работе с персоналом, управлению успешными продажами, ну и, конечно же, психологии, без которой, как показывает практика ее жизни, никуда.
- В США, а также в некоторых странах Запада (Финляндия, например) обучению детей писать от руки уделяется крайне мало внимания, зато юных школьников в обязательном порядке учат печатанию на клавиатуре. Объясняется это стремительным развитием технологий и, соответственно, отсутствием необходимости в рукописных текстах. Что вы на это скажете? Нужно ли детям учиться писать или владения компьютером для них достаточно?
- Я категорически против этого внедрения. Через месяц после того, как в Америке упали башни-близнецы, я должна была поехать туда учиться по экологической программе вместе с группой из моей школы. Конечно же, родители были напуганы и сомневались, стоит ли вообще меня отпускать. И в память врезался один момент: накануне нам прислали листок бумаги, написанный от руки, где родителям гарантировали нашу безопасность во время поездки, ведь в их понимании предоставление рукописного документа – это и есть высшая степень уважения.
Возвращаясь к вопросу, детям необходимо писать от руки, ведь это развивает мелкую моторику, что, в свою очередь, способствует улучшению мозговой деятельности. Но везде нужно соблюдать баланс. В США, допустим, уже в 2001 году все сидели за своими компьютерами, набирая текст посредством клавиатуры. А если уж подпись поставлена своей рукой, да еще и пара строчек выведены чернилами – так это вообще из ряда вон выходящее! Мы же впадаем в другую крайность – всех школьников пытаются подвести к определенному стандарту, в том числе в чистописании. К примеру, техника, согласно которой нельзя отрывать руку во время написания текста, а также что-либо в нем исправлять.
Безусловно, дети должны уметь аккуратно писать, но нельзя же всех «стричь под одну гребенку»! А если у ребенка гиперактивность, которая «выливается» в гипертонус в ручках? Это грозит закостинением мышц, в ходе чего рука может так и остаться согнутой. К каждому малышу важно найти свой подход, в том числе в вопросах физиологии. Все новые требования, снижение оценок за работу из-за наличия правок, склонность родителей впадать в истерику, если дите не соответствует навязанному шаблону, формируют у подрастающего человека своего рода модель: ничего не делаю – не ошибаюсь – меня не ругают и, наконец, оставляют в покое. Классно? Да здорово! Вот так и создается общество, не желающее проявлять инициативу и брать ответственность на себя. Нельзя переставать писать, рисовать, лепить из пластилина, вырезать фигурки из бумаги. А уже наряду с этими занятиями, хорошо бы ввести уроки обучения быстрому печатанию. В наш век высоких технологий и от этого отказываться нельзя.
- Какие, на ваш взгляд, следует внести изменения в ныне существующую систему образования?
- Мы прекрасно учим в школах, разработано множество образовательных программ по всем дисциплинам. Вот только самой жизни, на мой взгляд, не хватает. Наверное, здесь все-таки большую роль играет социология: учить юные умы жить в обществе, развивать собственные суждения, уметь отстаивать свою точку зрения. Девочкам же буквально «с пеленок» важно разъяснять, что означают здоровые отношения между мужчиной и женщиной. Дабы ребенок, попав случайно на «шедевр» канала ТНТ «Дом-2», не подумал, что модель отношений, которая там демонстрируется, и есть для него эталон. Но самостоятельно он этого не поймет, если учителя и родители доходчиво не объяснят ему.
Также, еще с детского сада я бы в игровой форме ввела уроки первоначального вовлечения в профессию. Подрастающее чадо должно воочию увидеть, какие специальности существуют в современной жизни, попробовать для себя «пожить» в каждой из них. Потом ему будет куда проще развиваться в выбранном направлении. К слову, в той же Америке общественный уклад таков, что подростки в каникулы обязаны подрабатывать, чтобы не просто добыть карманные деньги, но еще и попробовать себя в разных профессиональных «амплуа». Для нас это явилось настоящим шоком. Был у меня одноклассник из довольно обеспеченной семьи, которого родители на время каникул пристроили работать на заправку. Мы все дружно смеялись над ним: думали, вот дурачок-то! Мы же все отдыхать уехали, а он «пахал». Но по приезде в США я осознала, что дурачком он собственно и не был, и его строгие родители поступили правильно. Мальчик уже тогда понял, что деньги просто так «не приплывают», их нужно зарабатывать, а потом еще и разумно распределять свой доход.
Еще грозная родня зачастую не дает потенциальному студенту права выбора будущей профессии. «Какой эколог, ты что, с ума сошла?!» – восклицал мой папа. «Хорошо, буду психологом», – ответила я. «Психологом?! Да ты в своем уме?!» – снова бушевал мой отец. И так по каждой предложенной мной профессии. (смеется) В те же «сети» попадают актеры, певцы, танцоры и так далее. Подобным образом детей «втискивают в чужой ум», а именно в родительский.
Нельзя не упомянуть и ругательства, от которых, увы, никуда не убежишь. Если молодому поколению не рассказывать о значении бранных слов, которые «гуляют» повсюду, оно может счесть их за комплимент. Сейчас вспомнилась наша учительница английского языка, которая для всех была воплощением утонченности и воспитанности. В один прекрасный день эта интеллигентная дама раздала нам словари, сказав, что сегодня на уроке мы будем использовать в речи основные матерные слова, параллельно ища их значение в разговорнике. Весь класс, конечно, «выпал в осадок» от такого поворота событий. Ее логика была проста: дети должны знать эти выражения, что, разумеется, не означает обязательное их применение в жизни. Так что я считаю, что на занятиях (лучше во время круглых столов) надо рассказывать школьникам, что такое мат, и как он реально употребляется. Вот звонит, например, мне подруга и сообщает, что ее ребенок произнес ругательное слово. Я поинтересовалась, как она на это отреагировала. На что женщина ответила: «Я рассмеялась и сказала, что так говорить нельзя». Почему нельзя? Важно же объяснить. А то ребенок будет считать, особенно если это запрещено, что материться так круто! Следом идут уже выпивка по-тихому где-нибудь в подворотне да сигарета во рту. Отчего это происходит? От незнания, от «вакуума», в котором пребывает молодежь стараниями своих же родителей, стесняющихся говорить об этой «срамоте». Взять хоть мое взросление: в семье никогда не было запрета на алкоголь как такового. Папа всегда говорил, что, если я захочу выпить, надо обратиться непосредственно к нему. Дескать, лучше уж он сам купит качественный алкоголь, чем я отведаю какой-нибудь «паленки» и, не дай бог, отравлюсь. В итоге в свои 33 года я ни разу не пробовала спиртные напитки, и это мой сознательный выбор, даже запаха не переношу. А вот если бы политика моих родителей была другой, мог бы назреть и «подростковый бунт», что мы сейчас часто и наблюдаем.
Еще одна крайность в воспитании: родные, особенно женского пола, начинают эмоционально накручивать себя, если, предположим, подросток где-то задерживается. У моей мамы была в этом случае одна событийная цепочка: напали – изнасиловали – расчленили – выбросили труп. Правильной тактикой будет сесть вместе со своим чадом и поговорить по-человечески, втолковав ему, что всегда следует предупреждать, если он опаздывает. Важно помнить, что из детей, которые привыкли к крикам с младенчества, вырастают кричащие начальники. И если руководитель по любому поводу «бушует», разнося все вокруг, – это следствие семейного уклада конкретного человека, ведь часто он даже не осознает, что такое поведение ненормально.
- С кричащими начальниками понятно. А как быть, например, со злобной бабой Клавой – «грозой» бухгалтерии? Часто в коллективах есть «авторитет», который по совместительству является и источником сплетен. Так бороться с ней или терпеть, ведь специалист-то хороший?
- Так называемых деструкторов однозначно нужно убирать из коллектива. Реагировать должен, конечно же, начальник. В случае прецедента источник всех бед коллектива обычно «вызывают на ковер», где с ним или чаще всего с ней проводится конструктивная беседа. Как говорится, не бывает незаменимых людей. Если подобные скандалы повторяются, и намеренно разжигает их вполне конкретный человек, «глухой» к предупреждениям, его нужно немедленно уволить. То же касается и «несчастных жертв» пресловутой бабы Клавы, которые продолжают ныть и роптать на такую несправедливость. Я всегда говорю: если не нравится работа, уходи, уходи немедленно! Благо в Москве вакансий уйма. Зачем терпеть, насиловать себя? Не знаю, это больше напоминает мне эдакий «садомазо» сродни какому-то извращению. Хотя часто сотрудников психологически «давят» сами руководители, постоянно намекая «в фоновом режиме», что другую работу они не найдут. Здесь, правда, тоже «не фонтан», но лучше тебе, голубчик, все равно не сыскать. Вот так люди постепенно «зомбируются» и остаются на ненавистном месте до седых волос. И это, кстати, печальный факт из жизни. Вернее будет слушать и слышать, прежде всего, голос своего разума.
- Как вы считаете, допустимо ли использовать на собеседованиях детектор лжи?
- Зависит от должности и самой компании. Если мы говорим о менеджере по продажам, то нет, зачем же человеку устраивать такой стресс. В случае же найма сотрудников в госкорпорацию на высокую должность с зашкаливающим уровнем ответственности, то возможно да, это может быть уместным. Но я бы все равно не стала их использовать.
- А как же в таком случае выявить, лжет соискатель на собеседовании, лукавит ли?
- На самом деле существует масса способов это проверить. Во-первых, сам эйчар является тонким психологом – через него проходит такое количество людей, что тут волей-неволей будешь интуитивно чувствовать, когда тебе лгут или что-то недоговаривают.
Также нужно понимать, что именно на собеседовании соискатель настолько себя превозносит, что, кажется, и сам начинает верить в свое так называемое совершенство. Работодатель при этом осознает, что человек, сидящий перед ним, всего лишь играет роль, пытаясь «забить место» в фирме. В той же «копилке» служба безопасности, которая, руководствуясь данными из анкеты, должна выяснить, правда там или ложь. Для этого обычно связываются с предыдущими работодателями. Разузнав правду-матку, руководитель с психологической точки зрения оценивает потенциального сотрудника по мимике, жестам, языку тела. А далее его уже рассматривают по иным показателям, задавая ряд вопросов: насколько его ценности соответствуют ценностям компании, совпадает ли он «по духу» с политикой фирмы и так далее.
- А какие самые каверзные вопросы вы задавали своим соискателям?
- Обычно я задаю «в лоб» два вопроса: 10 положительных качеств человека и 10 отрицательных. С первым люди худо-бедно справлялись, а вот на втором «поголовно валились», рассказывая, что у них, в общем-то, нет и не было никогда недостатков. Что это значит? Что человек в себя не вглядывается, не анализирует, не работает над собой. Кроме того, я прошу претендента рассказать о ценном конечном продукте, который он предоставит компании. Что он может дать нашей фирме? И ответ – я деньги буду зарабатывать – не является верным. Вместе с тем обращаю пристальное внимание на вопросы, которые мне задает сам человек. Это очень важно, чем больше вопросов, тем лучше. Нельзя замалчивать и хобби будущего сотрудника, его интересы. Когда каждый из нас рассказывает о том, что для него важно, сразу меняется выражение лица, глаза «загораются» и становится ясно, увлекающийся он или инфантильный.
- Бывает, что в ходе собеседования на вакансию, где крайне важна стрессоустойчивость, работодатель задает вопиюще неприличные вопросы, чтобы посмотреть на реакцию человека. Например, был случай, когда при рассмотрении девушки на должность диспетчера ей задали вопрос, когда в последний раз она занималась сексом. Нетрудно догадаться, что соискательница «потеряла дар речи», после чего руководитель сказал: «Ну, неудивительно, ты такая страшная». Допустимо ли подобное с вашей точки зрения?
- Категорически нет. Вообще интимную, личную жизнь нельзя затрагивать. Эта область, в которую, как правило, человек не впускает никого, кроме самых близких, и это надо уважать. То же касается и оскорблений, унижения соискателя. В этом случае можно «пробить» интервьюера, в подробностях смакуя эпизоды своей личной жизни, или просто спросить то же самое. Я считаю это оправданным, ведь если работодатель сам не способен ответить на такой вопрос, нечего его и задавать.
Стрессоустойчивость же проверяется другими способами, их миллион. Например, приглашаете некую Марию за стол, где сидит человек 6, а потом все дружно поднимаются и с извинениями выходят из комнаты, попросив ее подождать. Или дать «злосчастной» Марии ручку, которая не пишет, как и остальные десять, что лежат на столе, и попросить ее написать какое-нибудь заявление. Страшно ей будет? Еще как! Можно еще и винтик на стуле открутить, не чтобы Мария у нас «полетела», конечно же, но кресло должно активно шататься.
Кстати, чтобы задавать такие неудобные и дерзкие вопросы, нужно вообще ничего не бояться. А если соискатель неадекватен и нападет, подкараулит после работы? Люди-то разные и реакции у всех разные.
Я, к примеру, собеседовала абсолютно непохожих друг на друга работников. Бывали случаи, когда четко понимала, что мужчина, сидящий по ту сторону стола, откровенно раздевает меня глазами и в принципе уже подобрался к нижнему белью. (смеется) Категорически нельзя давать даже шанса подобным «виртуальным насильникам», и собеседование лучше незамедлительно завершить.
- Вы меня заинтриговали. Какой же случай в вашей практике заставил вас буквально содрогнуться?
- Наверное, самыми страшными в моей практике были случаи, когда по ряду причин эйчары пропускали потенциально опасных сотрудников. А потом эту «кашу» приходилось «расхлебывать».
Могу рассказать о последнем инциденте, который произошел относительно недавно. Первой ошибкой было то, что я взяла на работу человека по знакомству, хотя с ней я была знакома лично. Трудоустроила эту сотрудницу сразу, без собеседований и анализа ее личности. Однако уже через две недели поняла, что она не работает, а что называется «сидит на зарплате». Разумеется, возникшие подозрения оказались документально подтверждены, лишь после этого она была вызвана ко мне в кабинет. Я предложила ей расстаться полюбовно, при этом сотрудница должна была сделать-таки работу за истекший месяц. На что я получила резкий отказ в бестактной форме, вдобавок к этому женщина еще и грубо потребовала просто отдать ей деньги. Да пожалуйста, мне же не жалко. Я пояснила, что как только работа будет выполнена, она сразу получит свою зарплату. Все закончилось не просто шантажом, но и вполне конкретными угрозами в мой адрес. Поскольку здесь мы имели дело с резким «сдвигом» в голове этой сотрудницы, я просто отдала деньги. Болезненно? Да! Убыточно? Не то слово, деньги-то немалые были! Но как только оговоренную сумму перевели на счет этой мадам, я обозначила, что уже написано заявление в полицию на случай возникновения «дежавю».
- Скажите, а как защититься женщине на позиции руководителя от приставаний, недвусмысленных намеков, угроз?
- Мнение, что женщину-руководителя в мире бизнеса может поджидать масса опасностей – не более чем миф. Я, допустим, никогда не нуждалась в защите, телохранителях. Конечно, в моей практике были и влюбленные сотрудники, и заигрывающие потенциальные партнеры, с которыми я «наводила мосты» в профессиональном отношении. Но здесь желательно сразу обрубать контакты, если человек перешел границы дозволенного. С вопросом – а можно тебя за руку просто подержать – сразу на выход. Или «перспектива» стать любовницей женатого и влиятельного человека – тоже история не обо мне. При таком раскладе я теряла и деньги, и связи, но никогда об этом не жалела. Да и вообще не могу припомнить моментов, когда работодатель рассматривал бы меня в качестве сексуального объекта. Надеюсь, что мой уровень, как специалиста, настолько высок, что в этом просто нет надобности, и даже мысль такая, как правило, в голову никому не приходит. А так, страха нет и не было. Возможно, потому что в моей жизни не случались интрижки либо служебные романы.
Алена Ярошевич