Казалось бы, имя Льва Троцкого сегодня волнует лишь историков да коммунистов-зюгановцев, которые словом «неотроцкист» клеймят противников внутри КПРФ (см. «АН» №30-2007). Можно еще вспомнить небольшие группки пламенных революционеров за границей. И тех, для кого Троцкий дьявол, и тех, для кого герой, немного. И уж совсем единицы – людей, для которых это просто человек из плоти и крови, потомков Льва Давидовича. Им имя Троцкого не забыть по своей причине – слишком горькая цена заплачена за родство. Внучка Льва Троцкого Юлия АКСЕЛЬРОД – собеседница «Аргументов неделi».
Парень из очереди
– СКОЛЬКО людей из «клана Троцкого» сегодня живо? Трудно сказать. Нас же раскидало, всех не знаю. В этом году «Мемориал» выпустил книгу «Милая моя ресничка» – отцовские письма к моей матери. В примечаниях упоминается, например, книга Виталия Бронштейна «Преодоление», говорится: автор – внучатый племянник Троцкого (по линии старшего брата), пенсионер, бывший геолог, в юности сидел. Но лично мы никогда не встречались.
Вообще из «Реснички» видно: род был спаянный, когда пришлось туго – выручали друг друга, как могли. Но поскольку практически все пошли под нож – связи оборвались. Я помню, например, год 1953–54, поселок Ягодное под Магаданом, где мама отбывает ссылку. В магазине стоим в очереди. Подходит парень – лицо интеллигентное, а ухватки блатные. Мама потом объясняет: «Твой родственник. С пятнадцати лет по лагерям». Кто это был – понятия не имею.
«Кто ее отец?»
ЕСТЬ своя символичность в этой истории. Думал ли Троцкий, творя революцию, что его внуки будут встречаться вот так: колымская ночь, девочка, жмущаяся к сосланной матери, и непонятный парень, растущий по лагерям?
Судьба ближайших родственников
СЕМЬЯ Льва Давидовича Бронштейна (Троцкого): отец, мать, сам Лев, старший брат Александр, сестры Ольга и Елизавета. Мать умерла до революции, отец – в 1922 г. от тифа, Елизавета – в 1924-м. Александр расстрелян в 1938-м, Ольга – в 1941-м. Сам Троцкий, как известно, в 1928-м был выслан из Москвы в Алма-Ату, в 1929-м выдворен за границу, в 1940-м убит в Мексике агентом НКВД.
Его первая жена – Александра Соколовская. Арестована в 1928-м, уничтожена в 1937-м (массовые расстрелы троцкистов в лагерях). Дочери от этого брака: Нина (умерла в 1931 г. от туберкулеза) и Зинаида (в 1933-м покончила с собой; ее первый муж, Захар Моглин, погиб на Соловках, второй, Платон Волков, умер в ссылке).
Вторая жена – Наталья Седова (ум. в 1962 г.). В браке с ней родились два сына, они носили фамилию матери. Лев Седов, соратник отца, умер при странных обстоятельствах в 1938 г. в Париже. Сергей Седов, инженер, ученый, расстрелян в 1937 году. Собеседница «АН» Юлия Аксельрод – дочь Сергея Седова от его второй жены Генриетты Рубинштейн.
– Мама пробыла в лагере десять лет, почти столько же – в ссылке. Меня воспитывали ее родители. Но в 1951-м сослали и их. Поехали в Сибирь. Тут мне подходит время получать паспорт. По месту ссылки могли не дать: глухая деревня, ссыльные работали в колхозе, а колхозникам паспорта не полагались. Решили – у меня-то судимости нет, надо попробовать перебраться к маме в Ягодное. Опер спросил у деда: «Кто ее отец?» Дед пожал плечами. Разрешили.
Юлия Аксельрод по профессии химик. В 1979-м выехала в США, ныне живет в Израиле. В 1991 г. журнал «Искусство кино» опубликовал ее записки «История моего одиночества».
Зина, Сева, Саша
– ИЗ ВСЕЙ родни «по Троцкому» я знаю лишь Севу – Всеволода (Эстебана) Волкова, сына Зины. Троцкий и Седова забрали внука после смерти дочери. Живет в Мексике. Правда, контактов давно не было: письма Сева писать не любит, и вообще… Политика! Я к ней равнодушна, а он – ярый троцкист. У Севы четыре дочери, они уже совсем мексиканки.
Зина покончила с собой в Берлине. Нет, тут Сталин ни при чем. Зина была психически нездоровым человеком (потому, наверное, и разрешили уехать). С родителями ладила несильно. Троцкий боль от самоубийства дочери прикрывал иронией: ну, мол, учудила! Сходила в театр, вернулась в хорошем настроении, а потом сунула голову в духовку…
Сева – ее сын от второго брака, а от первого, с Захаром Моглиным, была дочь Саша. Моглина арестовали, девочка осталась с его второй женой. Сашу в 49-м сослали в Казахстан. После смерти Сталина вернулась в Москву. В 1989-м умерла от рака. К ней тогда приезжал Сева, но ничего путного из визита не вышло: русский язык Сева забыл, да и в доме онкологической больной не до мексиканской родни, решившей познакомиться.
У Нины, старшей дочери Троцкого, тоже было двое детей – сын Лева и дочь Волина. Леву расстреляли в 1941-м, о судьбе Волины моя собеседница ничего не знает. У Льва Седова, который последовал за отцом и в ссылку, и за границу, в Москве осталась жена, Анна Рябухина. Сослана, расстреляна, их маленький сын где-то сгинул. И так далее. Можно долго перечислять имена – но, боюсь, запутаетесь в клановых связях. Можно изобразить генеалогическое древо – но почти все ветви будут пресечены словами «расстрелян», «умер в лагере»… «Родственник Троцкого» – это был приговор. Даже если человека политика не интересовала, как не интересовала Сергея Седова, отца Юлии Сергеевны.
Сергей, Генриетта, дед
ОДИН из его солагерников пишет: по матери дети Троцкого в родстве с Георгием Седовым, знаменитым полярным путешественником. Если правда – не в Сергее стрельнула смесь пассионарных кровей. Он от отца не отрекался, но и осчастливить человечество не рвался. В юности занимался спортом, думал даже стать цирковым акробатом, но стал в итоге ученым-двигателистом, автором учебников, профессором.
В 1920-е вся семья Троцкого жила в одной большой квартире (Серпуховка, 46-135). Оттуда в 1928-м «льва революции» увезло ОГПУ. Жена и младший сын последовали за ним. Но еще несколько лет здесь оставались Анна с Люликом (и его няней) и Сергей с тогдашней женой Ольгой. Позднее Сергей встретил Генриетту, отбил у мужа. Снять новое жилье не вышло, пришли на Серпуховку. Но первая жена жила там по-прежнему. По логике, не миновать скандалов – однако отношения у женщин сложились добрые, и когда Седова в 1935-м в первый раз арестовали, жены вместе носили передачи.
Сергея тогда сослали в Красноярск. Директор «Красмаша» рискнул и взял уникального специалиста инженером (за что позднее поплатился жизнью). Ольгу тоже сослали. Генриетта уехала к мужу. В Красноярске прожили семь счастливых месяцев – до нового ареста Сергея. Она уехала, беременная дочкой (моей собеседницей), чтобы через год тоже оказаться в лагере.
Седов и так был обречен. Но случился повод: в цехе (не по вине Сергея) произошла утечка генераторного газа. За час проветрили, однако… Статья в «Правде» «Сын Троцкого пытался отравить рабочих», лагерь, расстрел в 1937-м…
– Кто мой отец – мать рассказала, как только я приехала на Колыму. Потом тему старались не трогать. Только перед отъездом из СССР, когда было ясно, что больше не увидимся, мама приехала и весь вечер вспоминала, вспоминала его…
Фраза «пытался отравить рабочих» почему-то с детства сидела в памяти. В США мне попалась книга о Троцком, его семье – и я поняла почему. В книге была дата публикации. В Нью-Йоркской библиотеке мне выдали микрофильм – подшивка «Правды» за 1937 год. И вот представьте: Америка, 42-я стрит, а я посреди Нью-Йорка читаю обличения троцкистско-зиновьевских вредителей. Бред? Судьба?
Все в жизни переплетено. Незадолго до того увидела в газетах объявление: 100 лет Троцкому, состоится митинг. Решила сходить. Какие-то люди вставали, пели «Интернационал». Меня подвели к немолодому человеку: Гарольд, один из бывших телохранителей Троцкого в Мексике. Потом мы подружились: был такой славный идеалист-бессребреник, всю жизнь – фанатичный приверженец деда. А тогда он мне не очень поверил: доказательств-то никаких! Все же договорились встретиться. И вот едем в его машине, по дороге – маленькая авария, я стукаюсь головой, шишка. Гарольд говорит: давай все оформим, потом в страховой компании деньги получишь. Я махнула рукой… Он посмотрел внимательно и говорит: «Теперь вижу – ты действительно ЕГО внучка». Но почему именно это его убедило – не знаю.