«Тут завязался важный узел новейшей русской истории. Новочеркасская вспышка была за сорок один год (от Кронштадта и Тамбова) первым народным выступлением – никем не подготовленным, не возглавленным, не придуманным – криком души, что дальше так жить нельзя!»
Это Александр Солженицын, заключительная глава «Архипелага ГУЛАГ». Чуть ниже: «9 января вся разгневанная Россия ежегодно отмечала, а 2 июня – когда начнем отмечать?»
СОЛЖЕНИЦЫНСКАЯ фраза писалась в 1967-м, тогда трудно было представить, что придет время – и в Новочеркасске установят памятный знак в честь расстрелянной демонстрации, сами события в президентском Указе официально признают «трагедией», осужденных «участников беспорядков» торжественно реабилитируют… Помнит ли страна о давней драме сегодня? По крайней мере, в дни предыдущего юбилея (40-летие событий в 2002 г.) в городе прошел митинг, присутствовали представители власти, депутаты. Хочется верить, что и сейчас дата не окажется забытой. Другое дело, что с течением лет мы на многое начинаем смотреть чуть иначе: не то чтобы сдержаннее, но – с учетом последующего знания.
Известный историк Рой МЕДВЕДЕВ – «Аргументам неделі»:
– Я бы не сравнивал «новочеркасские события» с 9 января, уместнее другая параллель – Ленский расстрел 1912 г. В конце концов, и там и там политика была не главным: рабочие поднялись, потому что хотели жить по-человечески, протестовали против унижения достоинства.
Подробности «новочеркасской истории» я узнал в годы перестройки, став депутатом Верховного Совета СССР. Мне начал писать Петр Сиуда, один из участников событий, отсидевший за них и потом остаток жизни посвятивший сбору материалов о трагедии. Слал письма, свидетельства, копии документов – набралась объемистая папка. В 1990-м Сиуда погиб при странных обстоятельствах: официально – случайная драка, но есть и «политическая» версия – его расследования многим не нравились.
Оценивая сегодня «новочеркасские события», я бы вспомнил два закона политики. Первый: при свирепых режимах народ редко выражает открытое недовольство – слишком затерроризирован. Но раньше или позже жизнь вынуждает власть ослабить тиски – и вот тогда накопившееся напряжение может прорваться при первой же ошибке. Вряд ли «новочеркасские события» были возможны при Сталине. А при Хрущеве это отнюдь не единственный пример массовых волнений.
Второй закон: негибкая управленческая система в критической ситуации ищет спасения прежде всего в жестоком применении силы.
Характерный штрих: окончательная реабилитация новочеркассцев произошла уже при Ельцине, в 1990-е. Хотя заговорили о событиях с началом перестройки. Но Горбачев как бы все время откладывал Новочеркасск на потом. Слишком много скелетов в те годы выпало из шкафов – Катынское дело, пакт Молотова–Риббентропа, предвоенное присоединение Прибалтики… Это были вопросы, требующие первоочередного решения, потому что – международный уровень, международное давление. А чтобы каким-то вопросом занялись, его, извините, надо лоббировать. Но кому было лоббировать новочеркасскую тему? Местное руководство (по крайней мере, тогда) явно не было заинтересовано «разгребать эту грязь». Об их настроениях сужу по личным впечатлениям: как раз вышла моя книга о Хрущеве (где вспоминался и Новочеркасск) – и именно из Ростовской области в Верховный Совет пришло гневное письмо, что Медведев клевещет на наше славное прошлое. Более 200 подписей – местные партработники, генералы, ветераны. Я вспомнил Сиуду: да, такую стену ему тяжело пробивать. И лишь когда Союз рухнул, пришел черед оценить и эту трагедию.
Можно расстрелять демонстрацию, посадить «зачинщиков» – но хлеба от этого не прибавится. В следующем 1963 г. СССР начал закупки зерна за границей: власть боялась повторения Новочеркасска где-то еще.
Аргумент истории
«Новочеркасские события» (1–3 июня 1962 г.) были реакцией на Постановление ЦК КПСС и Совмина СССР о повышении цен на мясо-молочные продукты. Его выход совпал со срезом расценок на местном электровозостроительном заводе (зарплата рабочих сократилась на 30%). Скачок цен при снижении заработка сам по себе спровоцировал недовольство, но окончательный взрыв возмущения вызвало хамство директора на стихийно возникшем митинге. Начались массовые волнения. Их пиком стали демонстрация 2 июня и ее расстрел у здания горкома и горисполкома. Всего в ходе «новочеркасских событий» погибли 24 человека, почти 90 ранено. По делам о «беспорядках» более 100 человек было осуждено, 7 из них расстреляно.