В 1921–24 гг. знаменитая американская танцовщица Айседора Дункан жила в России. Когда говорят об этом, первое, что приходит в голову, – ее роман и брак с Сергеем Есениным. Но неверно сводить «русский период» Дункан только к отношениям с великим поэтом. Она была самодостаточной личностью, всемирно известной танцовщицей, женщиной, уже познавшей и славу, и счастье, и горе. Потому стоит вспомнить – что привело Айседору в СССР, чем она тут была известна.
«Я – красная!»
В МАРТЕ 1921 г. в Нью-Йорке целый десант журналистов готовился высадиться в театре, где знаменитая Айседора Дункан показывала свой уже скандально известный танец с красным знаменем – «Интернационал». Перед концертом взбадривались виски в ресторанчике неподалеку, накачивали друг друга злой иронией… Статьи намечались не просто разгромные, а убийственные – статьи-киллеры для обнаглевшей «босоножки».
Скажу сразу: идея «массированной атаки» провалилась. Америка не любила и боялась русских большевиков, ее раздражали заигрывания интеллектуалов и богемы с левыми идеями, но… Дункан – это была Дункан. Писать о ней гадости, отрицать ее мастерство могли лишь те, кто никогда не видел ее танцев. А на любые обвинения Айседора с вызовом отвечала: «I am red!» («Я красная!»). Что не убавляло ей популярности, наоборот, на «красную» Дункан публика валила валом!
Правительство США, не дождавшись «общественного осуждения», лишило Айседору Дункан гражданства.
Особняк Балашовой
НЕ НАДО думать, что Америка сама толкнула ее в объятья красной России. Айседора по духу была бунтаркой. Но не только «великая ненависть к нынешнему буржуазному быту» (слова Луначарского) заставила Айседору Дункан принять предложение советского наркома просвещения приехать в Москву. Луначарский обещал Айседоре способствовать в осуществлении давней мечты – создании Школы современного пластического танца, причем школы массовой, для «детей народа», к которым причисляла себя и Айседора. С детства жившая трудно, Дункан ценила дух коллективизма, взаимопомощи, который когда-то помог выжить ее семье («клану Дунканов», как Айседора выражалась). И она мечтала о создании собственного «клана», «школы», особого коллектива маленьких танцовщиц со своим способом обучения и воспитания, досугом, а главное – с собственным неповторимым духом раскрепощения и свободы, находящим выход в пластической выразительности.
Летом 1921 г. Дункан приехала в Россию. «Дунька продалась большевикам!» – комментировала эмигрантская пресса. Продалась? Но что могла предложить ей, всемирно известной танцовщице, нищая, разоренная страна? Разве что помещение – особняк бывшей балерины Балашовой, правда, с удобными для занятий залами. Дункан организовала дело на свои сбережения, никогда ни о чем не просила. Государство начало выделять средства позже, когда уже был проведен первый набор (40 учениц) и Школа заработала.
Были ли у Дункан конкуренты? То есть – имелись ли в Москве и другие танцевальные школы? Да полно – от «классических» до фривольных. Но считать ли их конкурентами?
В ее школе-интернате учили не столько танцу, сколько с помощью танца формировали юное тело и душу. С точки зрения коммунистической идеологии – формировали правильно, то есть в коллективистском духе. И при этом – физическое изящество в сочетании с силой! Прекрасное образование (литература, языки) в гармонии с физическим трудом (помимо прочего – и работа на огороде Школы). «Дети, поступившие болезненными, хилыми, робкими, быстро начали крепнуть, смелеть, буквально перерождаться», – писала «Правда». Все это оценила советская элита – и с удовольствием стала отдавать в Школу Дункан своих дочерей. Перегруженные работой родители увидели возможность совместить правильное советское воспитание с воспитанием просто хорошим, которое при любых режимах ценится в будущей женщине.
Большие трагедии маленьких учениц
ПРАВДА, не все девочки подходили. Ведь искусство танца специфическое, требует особых способностей, своеобразного устройства психики. Да и с природой не поспоришь.
«Я просто не знаю, что с ней делать. Ходит, скрючившись, как старушонка, сидит в странной позе, будто втянув в себя ноги, руки и шею. Она, дурочка, внушила себе, что так перестанет расти…» – жаловался другу отец одной из учениц.
Эту «дурочку», пытавшуюся «перестать расти», способнейшую воспитанницу Школы, звали Мая (Мэй) Петерс. Она была дочерью члена ЦК, председателя Комиссии партийного контроля Якова Петерса. В 16 лет Мая вдруг взяла и вымахала до 182 сантиметров. Прелестная вышла девушка, тоненькая, изящная, супермодель по современным понятиям. Но в конце 20-х – начале 30-х господствовали иные стандарты женской привлекательности. Мая была очень способной, и поначалу Мария Борисова, руководившая школой в то время, давала девушке возможность исполнять много индивидуальных танцев, солировать. Однако долго так продолжаться не могло. Главным принципом школы все же оставался коллективизм, а формой – «ансамбль», в который бедная девочка из-за своего роста уже не вписывалась. И Мае пришлось уйти. Настоящая трагедия для юного человека!
«Свое» и «общее»
НО, ДУМАЮ, история с Маей Петерс была частью наметившейся тенденции. Что-то трагическое, противоречивое со временем начало нарастать и в Школе, и в других «ансамблях красных танцовщиц имени Айседоры Дункан». Коллективизм в творчестве хорош, когда он только форма. А во главе, то есть в самой сути этого творчества, все же стоит яркая, неповторимая индивидуальность. Индивидуальностями были и сама Айседора, и Мария Борисова… А вот, к сожалению, Ирма, приемная дочь Дункан, была лишь хорошей преподавательницей гимнастики, не обладавшей талантом «зажигать» учениц. К тому же в СССР Ирма не имела возможности защитить «авторские права» матери хотя бы на «необщее выражение лица» Школы. Появилось огромное число «последовательниц», бездарных подражательниц, именем Айседоры освящались уже банальные «танцевальные классы», порой вырождавшиеся в нечто фривольное, полубордельное.
В 1929 г. Ирма Дункан уехала в США. «Школа пластического танца» закрылась. Вместо нее появилась «Концертная студия Дункан». Лишенная помещения для регулярных занятий, она все-таки работала, постоянно гастролировала, воспитывала новые поколения танцовщиц – до 1949 г., когда ее закрыли как пропагандирующую «болезненное, декадентское искусство, завезенное в нашу страну из Америки».
Увы, многие блестящие эксперименты искусства 1920-х гг. закончились бесславно. И можно привести тысячи конкретных объяснений – почему так произошло. Но будем все-таки помнить главное. Существуют явления, которые невозможно повторить. Айседора Дункан была одним из них. Когда сгорает ядро кометы, шлейф ее постепенно рассеивается сам собой.
АРГУМЕНТ ИСТОРИКА
АЙСЕДОРА Дункан (1877–1927) – знаменитая американская танцовщица, основоположница школы пластического танца (другие названия – «свободный», «выразительный», «художественный»), который в начале ХХ в. считался «танцем будущего». В 1921 г. создала в Москве «Школу пластического танца Айседоры Дункан». Воспитанницы Дункан выступали под мелодии революционных песен и пользовались большим успехом у тогдашнего советского зрителя. Но государственной поддержки не хватало, и необходимость заработать средства на Школу стала одной из причин, вынудивших Дункан отправиться в гастрольное турне по США и Европе. При этом она рассчитывала вернуться в СССР – однако в 1927 г. погибла в автомобильной катастрофе. Приемная дочь Айседоры Ирма Дункан оставалась в Москве и руководила Школой. После отъезда И. Дункан в США в 1929 г. Школа была преобразована в «Концертную студию Дункан», которую возглавила ученица великой танцовщицы М. Борисова. «Студия» просуществовала до 1949 г. и была расформирована в эпоху «борьбы с низкопоклонством перед Западом». Попытки возродить ее в начале 1960-х не удались.