125 лет назад, в ноябре 1891 г., в Крым, где отдыхала царская семья, прибыл принц Дамронг – брат и личный представитель короля Сиама (тогдашнее название Таиланда) Рамы V Чулалонгкорна. Ему надлежало встретиться с императором Александром III для вручения тому высшего сиамского ордена «Маха Чакри». Встретились. Вручил…
С человеческим лицом
В большой политике нет места сантиментам. Тем привлекательнее случаи, когда всё-таки… иногда… Вот и эта история – какая-то она, скажем так, с человеческим лицом.
Александра III дальние страны интересовали постольку-поскольку. Единственный царь, при котором Россия не воевала! Он исходил из того, что держава наша и так велика, обильна, чужое ей не нужно, своё бы обустроить. За Константинополь подраться ещё можно (всё же извечная мечта отечественных стратегов), но так, чтобы победить наверняка и малой кровью, а если нет – то и не надо. А уж в прочие мировые разборки лезть точно незачем. Потому не скорбел о проданной некогда Аляске, назвал скверной авантюрой попытку казака Ашинова учредить в Африке «Новую Москву» («АН», №3-2011), кривился от идеи великого путешественника Н. Миклухо-Маклая о русском поселении на папуасских берегах.
При этом, возможно, именно Миклухо-Маклай (Александр с ним не раз беседовал) дополнительно расположил русского царя к далёкой стране Сиам.
Это важный для нас момент. Там, в Юго-Восточной Азии, у России не было интересов колониальных или торговых. Геополитические, конечно, имелись (всегда имеются), но они и сформировались позже, и поясним мы их ниже. А пока… Есть на карте мира вот такое экзотическое государство. Демонстрирует симпатии к нам. Почему бы не ответить тем же – просто так, без задней мысли?
Далёкая страна
Впервые русские – моряки с клипера «Гайдамак» и корвета «Новик» – побывали в Сиаме в 1863 году. Были встречены тепло, командиров кораблей пригласил к себе король Монгкут. Капитан «Гайдамака» А. Пещуров в отчёте указал, что «сиамцы – народ трудолюбивый, сильный и вместе с тем очень доброго нрава», а их монарх выказал искреннюю заинтересованность в установлении официальных отношений с Россией – благо с прочими великими державами они уже установлены.
Николай Николаевич Миклухо-Маклай оказался там следующим гостем из России (1875). Учёный, частное лицо, он тем не менее тоже был принят королём (уже новым – Чулалонгкорном, сыном умершего в 1867-м Монгкута), тот велел оказывать путешественнику всемерное содействие. Далее – дружественный заход в Бангкок русской эскадры контр-адмирала А. Асламбекова по случаю 100-летия правящей династии Чакри. В общем, обе страны мало-помалу открывали друг друга. Русский композитор Пётр Щуровский даже написал гимн Сиама (сейчас это гимн королевской семьи). Но настоящий прорыв произошёл в марте 1891-го, когда наследник престола, будущий Николай II, путешествуя по странам Юго-Восточной Азии, посетил и Сиам.
Церемониальный креатив
Интересно описание приёма, который был ему оказан.
Князь Э. Ухтомский, ведший дневник путешествия, записывал: «Цесаревич в парадной лейб-гусарской форме выходит из фантастической «пироги» с 46 театрально наряженными гребцами на берег под небольшую арку, у которой его (…) встречает король. (…)». Далее – церемония награждения орденом «Маха Чакри», вечером – представление национального театра. В честь Николая были устроены охота на слонов, гонки на лодках, осмотр королевской сокровищницы. Ранее из Петербурга в качестве дипломатических подарков в Бангкок посылались изделия Фаберже. Сейчас гостю преподнесли «пару огромных слоновьих бивней, сиамскую саблю в золотых ножнах, лаосскую саблю, малайский кинжал крис с клинком из метеоритного железа, канделябры в форме птиц; поддерживаемую тремя птицами вазу; сервиз на золочёном подносе». «Легендарное гостеприимство сиамского двора превосходит всякие описания», – отмечал Ухтомский.
В ответ из Петербурга отправилась канонерка «Сивуч». Её командиру капитану II ранга Плаксину поручалось вручить сиамскому монарху орден Андрея Первозванного – высшую российскую награду. Тот, в свою очередь, направил в Россию (см. начало материала) принца Дамронга – вручить «Маха Чакри» уже самому Александру III.
Без протокола
Конечно, все эти церемониалы, обмены орденами и подарками – элементы дипломатического протокола. Но протокол – тоже понятие значимое. Соблюдены тонкости протокола – проще говорить без протокола. А если без протокола…
И Pама IV Монгкут, и Рама V Чулалонгкорн не зря вошли в историю своей страны как великие монархи-реформаторы. Характерно, что Монгкут пригласил к своим детям воспитательницей англичанку Анну Леонуэнс (история, которая в весьма вольном изложении стала основой известного голливудского фильма «Анна и король» с Джоди Фостер в главной роли). Что ж – Чулалонгкорн поражал всех, кто с ним общался, европейским лоском, знанием языков. И его отец, и он понимали: Сиам должен начать обновляться, иначе сомнут. И если модернизация всей ещё феодальной, глубоко традиционной страны – дело долгое, то по крайней мере первые лица должны уметь играть по европейским правилам.
Эту игру Чулалонгкорну предстояло начать очень скоро – в 1897 году. В России уже правил Николай, когда-то его гость.
Между хищниками
Так вот о геополитических интересах. ХIХ век – время колониальных захватов. В конце столетия их ареной стал Индокитай. Англия в 1886-м колонизировала Бирму, граничившую с Сиамом на западе. Та же судьба была уготована самому Сиаму. Но параллельно Франция с противоположной стороны прибирала к рукам юг Китая, Вьетнам, Лаос, Камбоджу. Тоже имела виды на Сиам. И возникла странная ситуация: два хищника застыли над жертвой, но до поры не трогали – не могли договориться, кому именно она достанется.
Что оставалось жертве? Лишь одно – оглядываться по сторонам, ища взглядом того, кто хоть как-то поможет. Вблизи таких видно не было. Может, далёкая Россия? «Не только сиамское правительство, но и большинство интеллигентного Сиама смотрят на нас, как на единственное государство, могущее (…) вывесть (…) из затруднительного положения» – фраза из тогдашних донесений в Петербург находившегося в Бангкоке Александра Оларовского, позже первого посла России в Сиаме.
Задираться из-за Сиама с великими державами Петербург, разумеется, не собирался. Однако и в стороне стоять не хотелось. И не только потому, что Николай тепло вспоминал давний визит в Бангкок и лично Чулалонгкорна…
В тот момент у нас были непростые, но всё же мирные отношения с Англией. С Францией после договора 1892 г. – вообще союзнические (а в Париже, заметим, по сиамскому вопросу имелись свои разногласия, мнения МИДа и министерства колоний не совпадали). Учитывая незаинтересованность Англии в обострении русско-британской игры, заинтересованность Парижа в дружбе с нами, Россия в «сиамском споре» могла, оставаясь внешне «над схваткой», выступить в выгодной роли то ли арбитра, то ли посредника. Мы набираем очки, демонстрируем миролюбие – и защищаем Сиам. Главное – провести партию тонко, без нажима.
Тем временем Франция и Англия в январе 1896-го, даже не пригласив Сиам за стол переговоров (о, европейское высокомерие!), разделили его территорию на три зоны: сфера влияния Франции, сфера влияния Англии и буферное пространство посередине под управлением Чулалонгкорна. Сиамскому королю свысока обещалось, что трогать его земли не будут. Это был плохой вариант. Но лучший из возможных – хоть часть страны формально сохраняла независимость. Только надолго ли?
В 1897-м Чулалонгкорн отправился в Европу. Требовались международные гарантии от дальнейших посягательств на его государство. Явно не желая связывать себя обязательствами, Франция поначалу заявила, что короля не примет. Но программа поездки не зря включала визит в Россию.
Совместное фото
Чулалонгкорна у нас встречали с фантастическими почестями. Теперь уже мы блистали «церемониальным креативом». В Варшаве, например, в честь гостя военные воздухоплаватели подняли над городом воздушный шар с огромным флагом Сиама. Специальный поезд… Торжества в Петербурге, Москве… приёмы… Балет (на сцене – Кшесинская)… И мимоходом – маленький эпизод: Чулалонгкорн и Николай II вместе сфотографировались. Причём на фоне оранжерейной пальмы – почти сиамской. Фото пошло в мировую прессу.
Ну и что? Селфи на память, если по-нынешнему. Подумаешь!
Не скажите. Миру как бы давалось понять: у Сиама есть сильный друг – Россия. Ни на что не намекаем, однако – делайте выводы.
Теперь Франция просто обязана была подтвердить гарантии независимости Сиама. Англия подтвердила ещё раньше.
…Эта история продолжилась шлейфом других сюжетов. Россия и Сиам установили официальные дипотношения... Сын короля принц Чакрабон учился в нашей военной академии, женился здесь на русской девушке Кате Десницкой… Рассказывать можно долго. Но нам интересно вот что.
В 1939 г. – уже в совсем другие времена, при других исторических обстоятельствах – Сиам переменил название на Таиланд. Означает – «страна свободных людей». Этим подчёркивалось: мы никогда не были ничьей колонией.
Но ведь не были – в том числе благодаря России?
«Отпечаток благожелательного внимания»
«Ваша деятельность должна носить отпечаток благожелательного внимания, которое августейшему монарху нашему благоугодно ныне проявлять как лично в отношении к его величеству королю сиамскому, так и к судьбам управляемого им народа; она должна идти навстречу той искренности и приязни, кои положены Сиамом в основу отношений своих к России; равным образом она должна быть лишена всяких корыстных побуждений и стремлений исторгнуть те или иные выгоды; наконец, она должна отвечать и ожиданиям страны встретить со стороны России столь желанное к её интересам участие и найти необходимую нравственную опору в неравной борьбе с могущественными соседями». Из инструкций российского МИДа первому посланнику в Сиаме А. Оларовскому (1898 г.).