Когда начинался нынешний конфликт с Турцией, очередной политолог на очередной телепередаче бросил: «У нас с этой страной только при Ататюрке были хорошие отношения!» Тоже перебор: если б не известные события, Анталия и Кемер по-прежнему считались бы чуть ли не всероссийской здравницей. Но что в далёкие 1920-е у красной России и молодой Турции и впрямь был период особой взаимной симпатии – факт. И интересно вспомнить почему.
Прощай, король!
Осип Мандельштам как-то заметил: это, мол, было бы так же нелепо, как «погибнуть от клюва попугая». Смерть от укуса обезьяны, наверное, из той же серии. Но именно так погиб греческий король Александр I. Идиотская история, её подробности – в нашей справке.
Черчилль потом заметил: вообще-то от укуса этой обезьяны погибло ещё около четверти миллиона человек. Имелось в виду, что смерть Александра запустила череду трагических событий. Но будем точны: началось-то раньше.
В Первую мировую войну Греция вступила лишь в 1917-м. До того колебалась. Прежний король Константин I симпатизировал Германии: греческие монархи – из баварских Глюксбургов, а королева София ещё и приходилась сестрой кайзеру Вильгельму. Но премьер (и тогдашний греческий политик №1), амбициозный националист Элефтериос Венизелос был англофилом, настаивал, что поддержать надо Антанту. Дело закончилось заговором и отстранением Константина – в пользу Александра, его сына. Этот общий любимец, красивый молодой офицер, герой предыдущих балканских войн, был добр, демократичен, монаршими заботами себя особо не утруждал, радовался жизни, по любви женился на девушке из незнатной семьи – а большие геополитические шахматы доверял другим. Греция тут же (и вовремя!) присоединилась к Антанте, а после её победы получила свои бонусы в виде территориальных приращений.
Великая мечта
Всё хорошо? Но мечта о «Великой Греции» – новом воплощении древней Византии – не давала Венизелосу покоя. Исконный враг – Османская империя – в Первую мировую была в союзе с немцами и австро-венграми и сейчас лежала поверженной. По Мудросскому перемирию 1919 г., предварительному (!) документу, прекращавшему боевые действия, Греции отходила турецкая Смирна (Измир) – наполовину населённый этническими греками крупный город-порт на Эгейском море. Правда, на него претендовала и Италия – тоже член Антанты, так что греческая армия поспешила Смирну занять.
Только это не понравилось туркам. И хоть султан Мехмед VI уже велел прекратить сопротивление, турецкие военные воспротивились. Вспыхнула так называемая вторая греко-турецкая война (1919–1922 г.).
Про которую в Афинах как-то быстро почти забыли… Наступаем успешно? И ладно! Есть заботы поважнее. В Севре (Франция) страны-победительницы делили бывшие Османские земли. Греция пыталась закрепить за собой побольше – с чем спорили другие.
И тут обезьяна укусила короля. Трон опустел. Венизелос же проиграл выборы – и вышел из игры. Новый переворот вернул к власти Константина.
Эх, ему бы в тот момент и остановить войска в Турции! Понять, что в глазах прочих стран греки выглядят хитрованами, что вступили в Первую мировую к шапочному разбору, а сейчас норовят урвать куски послаще. И недавние союзники по Антанте уже не рвутся им помогать – хоть внешне все пока в одном лагере. Увы…
А тем временем в Турции…
Враг моего врага…
Стоп: в Турции или в Османской империи? В том-то и дело.
Империя ещё существовала – формально. Но на первый план стремительно выдвигалась фигура 39-летнего Мустафы Кемаля-паши – того, что позднее станет Ататюрком («Отцом турок»), великим преобразователем страны. Из просто боевого генерала вызревал политик мирового калибра.
Хотя вызревал не в момент. Читая литературу «по теме» (скажем, жэзээловскую биографию Ататюрка А. Жевахова), понимаешь – то, что сегодня представляется точными и закономерными шагами Кемаля по некоему заранее обдуманному плану, было на самом деле действиями «по ситуации». Нам интересен его поворот к России. Но Ленин и Кемаль, два умных, циничных лидера вели хитрую игру, при которой каждый решал, чем поступиться, чтобы что-то приобрести.
Сама же канва событий такова. Кемалю надо было в сжатый срок решить несколько задач. Отстоять свою страну территориально (кроме войны с греками шла война с Арменией). Сменить изживший себя султанский строй. Отбросить мечты о возрождении империи, вообще идеологию пантюркизма и начать строить другое государство – компактную, максимально моноэтничную, европейски развивающуюся Турецкую республику. Найти союзников, которые помогут «здесь и сейчас».
Антанта была его врагом. Но лежащая на севере огромная красная Россия с Антантой тоже враждовала. Там заканчивалась Гражданская война, и большевики приступали к советизации Закавказья. При этом тоже нуждались в союзниках – в том числе в данном регионе. Кемаль виделся Москве лидером национально-освободительного движения – то есть «идейно близким». Что ж, логика обстоятельств толкала обе страны друг к другу.
23 апреля 1920 г. в Ангоре (Анкаре) прошло первое заседание Великого национального собрания Турции – это был созданный Кемалем альтернативный султанскому правительству новый центр власти. Через три дня (26 апреля) Кемаль обратился к Ленину с предложением установить дипотношения и просьбой помочь в борьбе «с империалистическими правительствами». Предложение было принято. Помощь начала оказываться ещё до подписания главных документов – Договора о сотрудничестве (24 августа 1920 г.) и Договора о дружбе и братстве между РСФСР и Турцией (16 марта 1921 г.). Спешили. У обеих стран как раз имелся конкретный общий противник – «дашнакская», или, по нынешней терминологии, «независимая» Армения.
Две макаки
В Греции обезьяны не водятся. Но те две злосчастные маленькие макаки жили у старого немца Штурма – садовника в имении греческих монархов Татой. 2 октября 1920 года король Александр I в парке выгуливал свою овчарку. Одна обезьянка выскочила – и то ли сама вцепилась в собаку, то ли овчарка стала трепать противную тварь. Король и садовник принялись их растаскивать. А обезьянка была самочкой. Макака-самец понёсся защищать подругу. Подскочил к королю, обхватил за ногу, впился зубами…
Потом в греческих газетах писали, что обезьяна была бешеная, её нарочно заразили враги короля. Врачи говорят, что не надо никаких врагов – на обезьяньих зубах всегда полно опасных бактерий. В общем – заражение крови и смерть через три недели.
«Живой» и «Жуткий»
Тема эта запутанная и болезненная – хотя бы из-за ужасов турецкого геноцида армян в Первую мировую. Но факт есть факт – на завершающем этапе недолгой турецко-армянской войны 1920 г. мы с кемалевской Турцией были фактически союзниками, наступали с двух сторон. Правда, цели разнились. Турки стремились забрать побольше земель, которые армяне считали своими. Москве же просто требовалась Армения большевистская. В итоге над Ереваном взвился красный флаг, за турками осталось то, что они успели занять, – этим война кончилась. Дальше – греки.
Не углубляясь в пересказ событий… Кемаль был талантливым полководцем и греческую армию сумел разгромить наголову. Правда… Помните слова Черчилля о четверти миллиона жертв? Турецкий триумф повлёк за собой дикую резню местных греков (и армян) в Смирне и далее Малоазийскую катастрофу – изгнание греков (и иных «иноверцев») из Турции. Что тогда творилось – отдельный, страшный рассказ. В ответ Греция и другие балканские страны беспощадно выслали в Турцию своих мусульман – так что официально говорят про «обмен населением».
Да, чтоб не забыть, – король Константин I был вынужден отречься от престола…
По счастью, мы ко всяким тамошним горьким страницам тех дней не причастны. Но к сугубо боевым победам турецкой армии – что ж… В общей сложности Москва передала туркам 39 тысяч винтовок, 327 пулемётов, 54 орудия, патроны, снаряды… Плюс два морских истребителя (сторожевых катера) – «Живой» и «Жуткий».Плюс вернули турецкие канонерки, когда-то ушедшие в Севастополь, чтобы не сдаваться Антанте…
Отдельный интересный вопрос – кадры, которые Москва тогда направляла в Турцию. Послом Советской Украины поехал победоносный Михаил Фрунзе. Первый полпред РСФСР Семён Аралов – тоже личность примечательная: недавний глава Региструпра Красной армии (ныне – ГРУ). А в каком качестве там оказался будущий маршал Клим Ворошилов? Видимо, в нужном качестве – если на открытом в 1928-м в Стамбуле монументе «Республика» фигуры Ворошилова и Фрунзе (оба в форме!) стоят рядом с фигурой Ататюрка. Заметим, Кемаль проект памятника лично утверждал.
Цена вопроса
Прикидывая плюсы и минусы. До середины 1930-х (Ататюрк умер в 1938-м, перед этим долго болел) у СССР с Турцией были отношения весьма взаимно добрые. Сам собой отпал вопрос о нежелательной пантюркистской пропаганде на Кавказе – тема, которая Ленина тоже беспокоила. Он ещё рассчитывал, что благожелательная к нам Турция будет контролировать и Босфор с Дарданеллами – но вышло сложнее, статус проливов определялся отдельно на международных конференциях. Туркам достались районы Карса, Зангезура, Ардагана, Артвина – прежде земли Российской империи. Зато они нам (точнее, Советской Грузии) вернули Батум. Кроме оружия и снаряжения Москва передала правительству Кемаля 10 млн рублей золотом…
…И тут – ёжишься. Ладно, винтовки-пулемёты – их после Гражданской осталось навалом, ладно далёкий Карс… Но 1921–1922-е годы – разгар голода в Поволжье. Сколько же хлеба на это золото можно было купить, сколько народу спасти! А шло туркам.
Впрочем, когда ж с подобными частностями считались при решении важных государственных задач.
Р.S. «Победа новой Турции над интервентами была бы сопряжена с несравненно большими жертвами и даже вообще невозможна, если бы не поддержка России. И было бы преступлением, если б наша нация забыла об этом». К. Ататюрк.
Интересно сейчас вспоминать эти слова, правда?