Вот уж воистину – «у вас своя свадьба, у нас своя!» Легендарная «Свадьба в Малиновке» в России одна, а на Украине – другая. И опереточные страсти в наши времена становятся для Киева поводом для обид.
«В опереточном тупике»
Автор данного текста не удивится, если когда-нибудь этот суд затеется. Может, даже международный. Во-первых, тема авторских прав – современная юридическая шизофрения. Во-вторых, вопрос национального приоритета, а это уже политика. Надо же разобраться – украинской или русской является знаменитая музыкальная комедия «Свадьба в Малиновке»?
…Великий советский опереточный комик Григорий Ярон в своей книге «О любимом жанре» со вздохом вспоминает проблемы первых послеоктябрьских лет. От оперетты требовали идеологически соответствовать, вдохновлять, звать… А она изначально по другой части: условность происходящего на сцене, традиционные великосветские персонажи, каскады, чечётки, прелестная, но, увы, безыдейная музыка.
Приходилось вертеться. Например, в театре, где в 1919-м работал Ярон, переделали кальмановского «Маленького короля». Там действие – на фоне португальской революции (на сцене все поют и танцуют). И король оставляет трон (при этом поёт и танцует). Правда, не под напором народных масс, а из любви к прелестной актрисе (которая поёт и танцует). Так что перелицевали чуток, назвали «Революционерка». Не помогло. Тот театр закрыли, пришлось создавать новый.
В 1920–1930-е проблема оставалась. Поправляли классику. Например, в «Принцессе цирка» («Мистер Икс») герои на самом деле – русские аристократы. Их переписывали в австрийцев, зато официанта Пеликана превращали в белоэмигранта-генерала. Позже появились оригинальные советские произведения. Но про что? Те же русские эмигранты (не пропадать же фракам из гардероба!) гоняются за границей за бриллиантом «Орлов»… Французский архитектор приезжает в СССР строить курорт и влюбляется в комсомолку… При этом, понятно, все шутят, поют и танцуют – а для чего ещё оперетта существует?
Только суровые партийные критики всё равно скрежетали зубами. «В опереточном тупике» – типичное название одной из газетных статей.
Между тем мало-помалу приближался год 1937-й. А с ним – 20-летие Октября. Всем советским театрам надлежало отметить юбилей чем-то эдаким. Театрам оперетты – тоже.
Есть контакт!
В Харькове, тогдашней столице УССР, местный драматург Леонид Юхвид успешно сотрудничал с талантливым украинским композитором Алексеем Рябовым. Рябов был известен именно как автор оперетт (за что частенько обвинялся в «кальмановщине»). Но в 1936-м они с Юхвидом замечательно сработали на поле, где прицепиться было вроде как не к чему – написали (а в 1937-м состоялась премьера) оперетту «Сорочинская ярмарка» по Гоголю. Она имела грандиозный успех.
Откроем уже упоминавшиеся мемуары Г. Ярона, тогда – худрука Московского театра оперетты. «Кто-то приехал из Харькова и рассказал, что в тамошней оперетте играют «Сорочинскую ярмарку». Гоголь в оперетте! Не здесь ли ключ к заветной двери, в которую мы никак не можем проникнуть? (…) Мы пригласили из Харькова авторов». Далее – подробный рассказ, как либретто харьковчан переводилось с украинского, дорабатывалось, приспосабливалось под московского зрителя. Потом рябовская оперетта, уже на русском, с аншлагом шла в Москве. Это мы к тому, что опыт сотрудничества имелся.
Гуляйполе
Леонид Юхвид был родом из знаменитого Гуляйполя, махновской столицы. Там мальчишкой пережил Гражданскую. «Разве мог я забыть, как в типографию, где работал, ворвался огромный бандит, вставил хозяину в рот наган и орал: «Что ты молчишь, как рыба об лёд?!» Или пьяненького типа, который восторгался проходящим мимо солдатом: «И что я в тебя такой влюблённый?!»
В общем, идея сделать спектакль из жизни украинского села, которое в Гражданскую переходит из рук в руки, показалась блестящей. Тот же А. Рябов (он был к тому же главным дирижёром Харьковского театра оперетты) написал музыку. А дальше – события, по-разному подаваемые у нас и в сегодняшней Украине (гляньте в Интернете тамошние публикации и сюжеты телепередач).
Украинская версия: «После харьковской премьеры опереттой заинтересовались (…). Авторов пригласили в Москву. Прослушав произведение, режиссёр Г. Ярон заявил: «Столичный театр возьмёт «Свадьбу в Малиновке» только при условии, что пьесу Л. Юхвида доработает московский либреттист В. Типот, а вместо «излишне украинской» партитуры А. Рябова будет написана новая музыка российским композитором Б. Александровым». «Л. Юхвид под давлением министерских чиновников согласился передать самобытное произведение, которое родилось в теснейшем сотрудничестве с А. Рябовым, столичному «драмоделу» и композитору, сделавшему несколько упрощённый вариант, нагло «позаимствовав» многие музыкальные номера из украинской оперетты А. Рябова».
То есть коварная Москва отжала идею и своровала музыку.
Версия из мемуаров Г. Ярона иная: ещё до выхода харьковской постановки «летом 1936 года Л.А. Юхвид приехал из Харькова в Москву, пришёл ко мне, с таинственным видом вынул из кармана какие-то листочки и начал читать их на украинском языке. Это были первые наброски «Свадьбы в Малиновке»: сюжет, отдельные сцены, диалоги, зарисовки, причём он больше рассказывал, чем читал, так как основное ещё не было написано. Я, как и все, кому он рассказывал этот сюжет, чувствовал, что здесь есть настоящее зерно будущего спектакля» (…). «Прослушав наброски, я рассказал о них В. Типоту (постоянному либреттисту Московского театра оперетты. – Ред.) и связал его с Юхвидом. Ещё через день или два к работе был привлечён тогда ещё молодой, талантливый композитор Б.А. Александров». «В тех случаях, когда текст Юхвида запаздывал из Харькова, а нам ждать было некогда, так как мы хотели выпустить спектакль к 20-летию Великой Октябрьской революции, Типот писал сцены самостоятельно. Из-за этого и получилось два варианта «Свадьбы в Малиновке». На Украине она идёт с музыкой А. Рябова, а у нас – Б. Александрова».
Розы хуже картошки?
День рождения оперетты (в её современном понимании) – 5 июля 1865 г., дата открытия в Париже театра «Буфф-Паризьен» основоположником жанра Ж. Оффенбахом. Дальше – триумфальное шествие по миру: Штраус, Легар, Кальман, американские мюзиклы… При этом долгими десятилетиями оперетту все кому не лень обвиняли в пошлости, глуповатости, легковесности, в чём угодно. Должно было пройти время, чтобы стало ясно: да это просто такой жанр. Со своими законами и особенностями. Ну нельзя же негодовать на розы за то, что они лишь цветут и пахнут и, значит, хуже картошки, которую можно есть? Ведь и розы нужны людям!
Зорянка и Малиновка
То есть – никакой политики, никакой «теории заговора», никакого «давления министерских чиновников» (кстати, министерств тогда не было, были наркоматы). Простые житейские ситуации реальнее – потому и яроновской версии веры больше. Харьковский автор ещё в 1936-м сам предложил свою идею одновременно у себя на родине и москвичам (благо уже знакомым). Что ж, блеснуть в Москве – престижно. Идея – кто спорит! – пришлась ко времени. В Москве за неё ухватились. Однако если «Сорочинская ярмарка» была законченной, состоявшейся работой, то здесь – не то. Механически переносить ещё только ставящуюся (а может, пока и не начавшую ставиться – Ярон ведь пишет о набросках) украинскую постановку на московскую сцену? Но либретто всё равно придётся переводить, дорабатывать (Ярон рассказывает, как менялись целые линии), дописывать большие куски, слова музыкальных номеров создавать заново (на русском)… По всем прикидкам выходило другое произведение – схожее, но и отличающееся от украинского варианта. А раз вещь другая – может, и музыку сразу делать свою?
Украинская комедия Юхвида поначалу называлась «Свадьба в Зорянке». Зорянка – птичка такая. По-русски – малиновка. Российская оперетта стала «Свадьбой в Малиновке».
Во всей этой истории есть один «ударный» момент: якобы «заимствования» Александровым «многих номеров» у Рябова. Хотя реально приводится один пример – и там, и здесь бойцы-котовцы поют песню «Ой, при лужку, при лужке». Вообще-то песня – народная, есть и на русском, и на украинском. Если кто у кого её «заимствовал», то оба автора – у народа.
Но почему всё же звучит именно эта мелодия? Заметим: «российский композитор Б. Александров» – это тот самый Борис Александрович Александров, потом – генерал-майор, многолетний руководитель дважды Краснознамённого ансамбля песни и пляски Советской армии (и, кстати, автор семи оперетт). Главный «армейский» хормейстер и песенник. Представить, что он не смог бы при необходимости сочинить для красных кавалеристов что-то своё? Извините! Уж как-нибудь в этом деле разбирался. И если в обеих постановках в одном из номеров использована общая музыкальная основа, логично предположить какие угодно соображения – но сугубо творческие. Ну, скажем, Москва хотела подчеркнуть параллельность двух произведений. Или ещё что-то в том же роде. Художественные пересечения в работах мастеров, решающих схожие задачи, – дело вообще нередкое и встречающееся по причинам самым разным. Тот же Рябов, например, как доказал казахстанский музыковед Н. Шафар, в музыке к фильму военных лет «Актриса» вовсю использовал наработки И. Дунаевского: отдельный разговор, почему так вышло, – важно, однако, что никто никого ничем не попрекал.
Обе «Свадьбы» вышли в 1937-м к положенному юбилею. Далее жили каждая сама по себе. Рябовская считается классикой украинской национальной оперетты. Александровская – классикой оперетты советской.
Впрочем, года три назад на Украине нашлись умники, требовавшие «Свадьбу» вообще запретить – как пропагандирующую «русский мир» и оскорбительную для тех, кто некогда «защищал украинские земли от московско-большевистских орд».
Угрюмые люди оперетту всегда в чём-нибудь обвинят!