Может, сегодня против майдана выступают те, кто помнит, как в 1941–1944 годах Украина общалась с Европой?
Переведи меня через майдан
Завтрашний историк, разбираясь в причинах, из-за которых завязался нынешний «украинский узел», в числе главных обязательно выделит такую – современная украинская элита смотрела на Запад. На Европу. Вспомним, с чего начался майдан: Янукович сначала согласился на ассоциацию с Евросоюзом, потом притормозил – и пошли уличные протесты (на которые дальше наслоилось многое, включая элементарное недовольство людей вороватым режимом Виктора Фёдоровича). «У нас отнимают мечту!» – провозгласил Виталий Кличко, ставший как бы олицетворением «новой Украины» – он и могучий, и богатый, и знаменитый боксёр, и живёт в Германии…
Однако вот на телеэкране в репортаже с «антимайдановской» акции (кажется, в Харькове) мелькнул другой лозунг: «Мы не хотим в Европу!». А чего ж он не хочет туда – небогато одетый дядька, который корявыми буквами вывел эту надпись на самодельном транспаранте? В Европе так хорошо, чисто, уютно. «Люмпены!» – брезгливо цедит о таких дядьках киевский «креативный класс». Но, может, у них просто своя историческая память? И дядьки помнят, что было, когда в 1941-м пришли на Украину люди, говорившие на немецком, румынском, венгерском, итальянском?
Давайте вспомним и мы. А поскольку разговор требует разъяснения и самого хода боевых действий на Украине в годы Великой Отечественной – отдельная благодарность военному историку Григорию Пернавскому.
Зачем фюреру требовалась Украина
Вроде бы детский вопрос. Понятно – «жизненное пространство» для немцев, сокрушение Советского Союза… Но наш собеседник обратил внимание ещё на некоторые соображения.
– Во-первых – хлеб. Уже в Первую мировую немцам стало ясно: Украина – житница, которая если не полностью, то очень серьёзно может решить для воюющей Германии продовольственную проблему. В 1918 году они штыками поддержали и режим Центральной Рады, и свергнувшего Раду гетмана Скоропадского. Требовали взамен одного – хлеба для Германии. Вот и Гитлеру захват Украины был важен прежде всего с точки зрения продовольственного обеспечения рейха.
Плюс – металлургия: Мариуполь, Донецк, Макеевка, Днепропетровск, Криворожье и так далее. Даже если эти заводы просто отсечь от СССР – уже удача! И действительно, потеря украинской металлургии в 1941-м стала для нас очень болезненной. Да, многое успели эвакуировать. Но ведь Украина, например, до войны практически полностью обеспечивала потребности страны в алюминии. Пришлось обращаться к американцам, они поставляли алюминий по ленд-лизу.
Наконец – выход к Чёрному морю. Гитлер (соответствующие его слова приводит в дневниках генерал Гальдер) войну с СССР поначалу рассматривал как часть войны против Англии. Покончить с нами рассчитывал стремительным блицкригом – после чего выходить на Средний Восток и двигаться на Индию. Чёрное море – плацдарм для этого прорыва.
«Ровно в четыре часа»
«Двадцать второго июня ровно в четыре часа Киев бомбили, нам объявили, что началася война»… Народная песня в данном случае не искажает истину: Киев действительно бомбили уже 22 июня. Правда, не в четыре, а в девять утра. Назавтра хоронили погибших, и один из убитых (про это ходило много разговоров в городе) во время прощания вдруг начал вставать из гроба: человека лишь контузило, но не разобрались и положили тело среди мёртвых. Что вы хотите – суматоха, неопытность, шок от пережитого ужаса. Но это говорит о состоянии штатских. А военные?
Григорий Пернавский:
– Отбросим нынешние модные теории «а-ля Виктор Суворов» – что «Сталин собирался атаковать первым», «немцы нанесли превентивный удар»… К несчастью, наши предвоенные представления о будущей победе – это фильм «Если завтра война»: противник нападает, и тут же короткие приграничные бои переходят в решительное контрнаступление Красной армии. Соответственно до 26 июня 1941 года именно так на Украине приграничные части и пытались действовать. В Перемышле немцев даже отбросили за линию границы. Но вообще это короткий период судорожных метаний мехкорпусов, попыток сосредоточиться в выжидательных районах. Увы – безуспешно.
Дальше мы отступаем. В 10-х числах июля немцы наносят прямой удар по Киеву – и упираются в Киевский укрепрайон, один из немногих достроенных и неразоружённых укрепрайонов «линии Сталина» 1930-х годов. Прорвать его не могут, застревают на полтора месяца. Но чуть позже происходит катастрофа нашего Юго-Западного фронта, Уманский и Киевский котлы. 17 сентября Киев сдан. Немцы начинают спускаться южнее и «отжимать» промышленные районы: Днепропетровск, Харьков, Николаев… Начинается оборона Одессы. В конечном счёте Красная армия выдавливается в Крым.
Крымская драма
«Есть в неудачном наступленье / Несчастный час, когда оно/ Уже остановилось, но / Войска приведены в движенье./ Ещё не отменён приказ, / И он с жестоким постоянством / В непроходимое пространство,/ Как маятник, толкает нас».
Стихотворение «Дожди» Константин Симонов написал на Крымском фронте в начале 1942-го. Как военный корреспондент «Красной звезды» поэт был направлен освещать Керченско-Феодосийскую десантную операцию и оказался очевидцем трагедии Крымского наступления. Историк эти события комментирует так:
– Что такое Крым с военной точки зрения? Огромная, ровная, как стол, степь, которая на юге заканчивается горами. Непотопляемый авианосец. Кто Крым контролирует – контролирует весь Черноморский бассейн. На юго-западе полуострова – Севастополь, главная база нашего Черноморского флота. Если он падёт, флот уйдёт в Туапсе (а куда ещё?), там его можно запереть. То есть цель немцев ясна. А наши войска в Крыму (читайте мемуары генерала П. Батова) не сосредоточены, разбросаны по всему полуострову, охраняют западное и южное побережья – ждут возможных немецких морских десантов (которых не случилось). В результате немцы в Крым прорываются легко. Мы вынуждены отходить к Севастополю, довольно бездарно потеряв Керчь. На подступах к Севастополю противника удаётся задержать. Красная армия проводит Керченско-Феодосийскую операцию (декабрь 1941 – май 1942): высаживается десант с Таманского полуострова. Снова отбита Керчь, образуется Крымский фронт, цель которого – помочь Севастополю и выбросить немцев из Крыма. Фронт переходит в наступление. Увы, немцы успели закрепиться. Дальше надо говорить про бесконечные дожди (те, что описывает Симонов), про вызванную ими распутицу, про злосчастное сочетание безволия генералов и авторитарного давления Мехлиса, присланного Сталиным представителем Ставки, про грамотный немецкий контрудар (операция «Охота на дроф»)… В общем – прорыв фронта, разгром, колоссальные потери. Следствие – сдача Севастополя: его страшно бомбят, сопротивляться нечем.
Севернее (мы ведь сейчас говорим именно про Украину?) – катастрофа под Харьковом (май 1942 г.): глубокий прорыв в оборону противника, который немцы подрезают с флангов. Опять окружение, опять сотни тысяч жертв. Собственно, после этого вся Украина оказывается под немцами.
…и дважды герой Султан
По логике в этом тексте уместен разговор об оккупации в Крыму. Но тогдашний Крым – всё-таки территория РСФСР. При этом и болезненную тему высылки крымских татар в 1944-и тоже не вспомнить нельзя – слишком многое с ней до сих пор связано.
Давайте упомянем: за освобождение и Крыма, и Украины воевал тогда легендарный советский ас, крымский татарин, дважды Герой Советского Союза Амет-хан Султан. После войны из-за происхождения у него тоже были проблемы. Выручили боевые друзья – Амет-хан Султан стал лётчиком-испытателем в ЛИИ им. Громова. Погиб в 1971-м во время испытаний.
Всего среди крымских татар – восемь Героев Советского Союза.
Под немцами
Если совсем точно, датой полной оккупации Украины историки считают 22 июля 1942 года – день взятия немцами г. Свердловска Ворошиловградской (сейчас Луганской) области. Но основная территория республики переживала ужас оккупации уже больше года.
Украина была разделена на четыре части – дистрикт Галиция (на западе); районы, подчинённые военному командованию (прифронтовые Черниговщина, Сумщина, Харьковщина и Донбасс); юг – Черновицкая, Измаильская, Одесская, часть Винницкой и Николаевской областей – стал румынской Транснистрией. Остальная территория – рейхскомиссариат Украины с центром в Ровно.
Тому, что творилось на захваченной территории, посвящено множество литературных и иных произведений – от «Молодой гвардии» А. Фадеева до (возможно, это не последний пример) фильма «Матч» с Сергеем Безруковым. Не всё художественно равноценно, но общее представление даёт. Хотя действительность была значительно страшнее.
Из свидетельств
«Я побывал в очень многих украинских городах и сёлах с тех пор, как я работаю спецкорреспондентом «Красной звезды». (…) Если собрать все истории и все картины, услышанные и увиденные нами, получится страшная книга о невообразимых злодеяниях – о рабском труде, об огромных поборах, о детях, угнанных в Германию, о сожжённых домах, об опустевших закромах, о виселицах на площадях и на улицах, о рвах, где расстреливали по малейшему подозрению в связи с партизанами, об оскорблениях, издевательствах, брани, о взяточничестве, пьянстве и произволе, о диком разврате преступников, которые в течение двух лет распоряжались судьбой, жизнью, честью, имуществом многомиллионного украинского народа. Ни в одном украинском городе или селе нет дома, где бы вы не услышали негодующего слова о немцах».
В. Гроссман, 1943 г.
«Юденфрай»
Немцы начали, понятно, с евреев.
Историки выделяют два периода украинского холокоста. Первый – с 22 июня по начало августа 1941 года. Уничтожались в основном мужчины и интеллигенция. Второй – с августа 1941 до осени 1944-го. Уничтожали специально для этого прибывшие из Германии айнзацгруппы «С» и «Д» и ряд эсэсовских подразделений. Им активно помогали бандеровцы (по крайней мере, в самый кровавый период) и местные полицаи. Вермахт тоже не брезговал. В своей зоне оккупации вовсю старались румыны…
Уничтожено было от 1,5 до 1,7 млн. человек – 70% предвоенного еврейского населения.
Самые известные места массовых убийств: Бабий Яр в Киеве, Дробницкий Яр в Харькове, Богдановка в Траснистрии… Хотя на самом деле на Украине в каждом городе – свои Бабьи Яры.
В литературе уточняется: основная масса украинских жертв холокоста была расстреляна. Упоминаем это, чтобы отметить: явное и демонстративное убийство соседей, детей, стариков вызвало шок у большинства славянского населения. На сей счёт есть масса свидетельств.
Трагедия военнопленных
Когда мы вспоминаем о наших неудачных боевых действиях на Украине, нельзя забывать ещё об одном страшном последствии этих провалов – участи советских военнопленных. Цифры ведь ошеломительные. Уманский котёл – 103 тыс. человек, Киевский – 665 тыс., Крымская катастрофа – 150 тыс., Харьковская – 240 тысяч… В итоге вся Украина покрылась сетью лагерей для военнопленных – всевозможными шталагами, дулагами, офлагами…
Автору данного текста приходилось когда-то говорить с человеком, который эти шталаги прошёл под Полтавой, в Кременчуге, Каменец-Подольском, Проскурове... Он рассказывал, как лежали вповалку под открытым небом на поле, окружённом колючей проволокой, как умирали от ран (никто не лечил), от голода (на день – черпак жидкой бурды из надёрганных по соседству бураков), от жажды (в подползавших к луже напиться гитлеровцы с хохотом стреляли)… О том, как люто издевалась охрана, как началась дизентерия, потом сыпняк (заболевших пристреливали)… Наш разговор несколько раз прерывался: у старика прихватывало сердце от воспоминаний.
На территории Украины в годы войны умерло около 1,5 млн. советских военнопленных. Местное население всё это видело.
Сколько раз тебя расстреляют?
А как приходилось ему самому – этому самому местному населению Украины? Допустим, человеку повезло не попасть в гитлеровскую облаву, не стать жертвой карателей (было сожжено порядка 250 украинских деревень)…
Мы привели в тексте цитату Василия Гроссмана, вспомним ещё одну из потрясаюшего романа Анатолия Кузнецова «Бабий Яр». Он не только об уничтожении киевских евреев, это рассказ об обычной жизни в оккупации обычного городского мальчишки. Там есть удивительная главка: автор подсчитывает, сколько раз он подлежал расстрелу, согласно разным немецким приказам. Получается – 20 раз. За что?
Много за что. Например, не сдал топливо (а чем самим греться зимой?). Не сдал «излишков продовольствия» (в голодном городе?). Имел валенки (изымались в пользу Германии). «При этом я не был членом партии, комсомольцем, подпольщиком, не был евреем, цыганом, не имел голубей или радиоприёмника, не совершал открытых выступлений, не попался в заложники, а был обыкновеннейший, рядовой, незаметный, маленький человечек в картузе».
Наступление
Война, по счастью, пошла так, как пошла. 18 декабря 1942 года советские части заняли деревню Пивновку Ворошиловградской области. Считается, что с этого началось освобождение Украины.
Снова слово военному историку Григорию Пернавскому:
– Всё-таки уточним: нас ждала ещё одна неудача под Харьковом. Это зимнее 1942–1943 года контрнаступление Красной армии. Харьков взяли 16 февраля. Но к тому времени успели выдохнуться. Наступали-то два месяца, немцы за это время успели перебросить из Франции заново переформированные дивизии СС на новых танках. 10 марта Харьков сдали снова. Но уже был позади Сталинград, приближалась битва на Курской дуге. После неё противник начал отходить – в том числе на Украине.
А дальше – очень важный момент. Во второй половине 1943 года стало окончательно ясно: Красная армия уже качественно иная. Не хочу вдаваться в, условно говоря, сравнительные характеристики Т‑34 и «Тигров», объяснять роль усиления штурмовой и фронтовой авиации, разбирать изменения в тактике. Скажу короче: по соотношению сил наши войска были с вермахтом примерно на равных (а когда мы с противником на равных, то побеждаем, как правило, мы). Выросло оперативное искусство. Разбирая сегодня такие операции, как форсирование Днепра или взятие Киева, можно найти примеры каких-то локальных ошибок, но нельзя не признать – промахи исправлялись на ходу, решения взамен предлагались быстрые и умные. Мы научились воевать.
А дальше – 1944-й. Год «десяти сталинских ударов». В термине есть, конечно, пропагандистский элемент, но сами по себе эти стратегические наступательные операции были хорошо продуманы и грамотно исполнены. В том числе – те, которые проходили на территории Украины: Днепровско-Карпатская, Одесская, Крымская, Ясско-Кишинёвская, Львовско-Сандомирская, Восточно-Карпатская… В ходе их Украина и была очищена.
Дата окончательного освобождения территории республики от немцев – 28 октября 1944 года. Сегодня на Украине этот день – праздничный.
Средь руин
От 4,4 до 5,5 млн. человек – такие мне встречались цифры потерь мирного населения Украины в годы Великой Отечественной войны. Есть также более широкое понятие «демографические потери». Это когда берётся предвоенная численность населения и послевоенная, а куда люди ушли – отдельный разговор (включаются погибшие на фронтах, умершие от болезней, те, кто, например, эвакуировался, был вывезен на работу за границу и т.д.). Тут в разных источниках – разные цифры: от 7,5 до 14,3 млн. человек.
Масштаб ущерба, понесённого республикой за годы оккупации, – особая тема. Украина голодала – а из неё эшелонами вывозили пшеницу, картофель, крупный рогатый скот (скрупулёзные отчёты гитлеровской администрации хранят также статистику по яйцам, маслу, сахару и т.д.). После освобождения выяснилось: разрушено около 700 городов и посёлков, 28 тысяч сёл, без крова – свыше 10 млн. человек. Взорванный Днепрогэс (который всё же благодаря нашим сапёрам и разведчикам не удалось уничтожить до конца), превращённые в руины «Азовсталь» и «Запорожсталь», сотни других предприятий, разграбленные музеи и библиотеки, взорванный Успенский собор…
В материалах Нюрнбергского процесса упоминается вывоз оккупантами в Германию украинского чернозёма. Конкретно это места близ Мариуполя, Бердянска, Ружин под Житомиром – там была проложена для того специальная ветка. Её, однако, вскоре взорвали партизаны, да и вагоны немцам были нужны для других целей. То есть, скорее всего, длился вывоз недолго. Однако в самом в этом факте есть что-то символическое: пришли чужаки и забирают даже твою землю!
Киев и Тегеран
Григорий Пернавский: «6 ноября 1943 года был освобождён Киев. Событие, знаковое не только для СССР. Вскоре началась Тегеранская конференция, и для Сталина взятие известного во всём мире города стало ещё одним козырем в разговорах с Черчиллем и Рузвельтом: наш счёт в войне – Сталинград, Курск, теперь Киев. А что у вас? Не пора ли наконец что-то решать со «вторым фронтом»?
Возвращаясь к вышесказанному
Но зачем мы копаемся в делах уже более чем 70-летней давности, пытаемся охватить тему, которую охватить невозможно? Ведь обязательно и то пропустишь, и это не отметишь…
Давайте вспомним, с чего начали разговор. Одна часть Украины видит себя в сытой и просвещённой «общеевропейской семье», другая – и, похоже, большая – в эту семью не собирается. Почему? Возможно, среди сдерживающих мотивов есть и глубинная память о том, что их отцы и деды из-за той же Германии пережили в годы Великой Отечественной?
А когда вдобавок пришедшие в Киеве к власти ребята начинают указывать людям, на каком языке говорить… Когда требуют снять запрет на нацистскую символику… Когда лицом новой власти оказывается страхолюдный Сашко Билый, трясущий автоматом…
Тут у любого нормального донецкого, харьковского, крымского мужика сожмутся кулаки.
Хороша страна Европа…
Но, спасибо, мы как-нибудь сами.
Национальный вопрос
Обсуждая идею этого материала, мы в редакции решили не касаться (по крайней мере, без крайней необходимости) бандеровщины. Хотя бы потому, что в УПА было в разные периоды от 20 до 100 тыс. человек, а в рядах Советской армии воевали 7 млн. украинцев и выходцев с Украины. Если «народ» – понятие статистическое, то и прикидывайте, на чьей стороне был народ Украины.
Добавим: в войсках четырёх Украинских фронтов более 60% солдат и офицеров были украинцы. 2069 Героев Советского Союза – украинцы. 32 украинца (или уроженца Украины) – дважды Герои.
Легендарный лётчик Иван Кожедуб – трижды.Из пятнадцати фронтов, существовавших в годы войны, более чем половину возглавляли генералы и маршалы – украинцы по национальности.
А вообще такого рода подсчёты даже нелепы: кто в войну отделял украинца от русского? Что в окопах, что наверху. Генерал (потом маршал) Ерёменко, судя по его дневникам, терпеть не мог Жукова, причины – самые разные, но отнюдь не связанные с тем, что один – украинец, а второй – русский. Общее дело, общая война, общие идеалы, общая судьба… И боевые действия на территории Украины никак не воспринимались как боевые действия в чужой стране.
Кстати вспомним: почти всю вторую половину ХХ века СССР руководили люди, выросшие на Украине (пусть этнические русские). Но и Н. Хрущёв, и Л. Брежнев были прежде всего лидерами великой единой советской державы. Хрущёв, передавая российский Крым Украине (см. прошлый номер «АН»), искренне не видел в этом ничего страшного – страна-то общая!