Я бы начал с 1966 г., когда в Китае разразилась «культурная революция» – аналог нашего «большого террора» 1930-х годов. Но есть и принципиальная разница. «Культурная революция» выражалась в бесчинствах хунвейбинов, издевательствах над интеллигенцией, над руководителями всех рангов, над старыми партийцами. Кого-то, впав в раж, убивали, кого-то доводили до самоубийства, выгоняли с работы. Но конвейера расстрелов не было! Не было и лагерей. Репрессированных ссылали в деревню «на перевоспитание».
Дэн Сяопин тогда занимал пост генерального секретаря ЦК КПК, «зама по партии» председателя Мао. Репрессий не избежал – семь лет убирал навоз на ферме, работал в поле. Это известно. Но давайте разберемся, что было дальше.
Во время «культурной революции» Мао произвел чистку и обновление государственного управленческого аппарата. Новые кадры благополучно довели экономику до катастрофического состояния. «Старики» вновь оказались востребованы. Дэн Сяопина в 1973м реабилитировали, через три года он снова стал заместителем председателя КПК. В 1976м Мао умер. Короткий период внутрипартийной борьбы, «старики» в ней переиграли противника (разгром «банды четырех») – и стали у руля.
Но почему именно эти люди, которые, казалось бы, должны быть догматичнее и ортодоксальней «молодых волков», начали разворачивать страну в сторону реформ? Вспомним Китай в те годы. Огромная полуголодная страна, одинаковые униформы, цитатники Мао… Нельзя было дальше оставаться посмешищем в глазах всего мира! Новое руководство оказалось перед необходимостью сделать то, что сделал Ленин после военного коммунизма, – ввести НЭП.
Можно долго рассказывать, как проводились реформы, как шла кампания «укрепления партии» (по сути – просто формирования нормального управленческого аппарата), как ликвидировались сельскохозяйственные «народные коммуны» (что позволило элементарно накормить страну)… Можно вспомнить и события на площади Тяньаньмэнь, когда Дэн бросил танки против студентов, требовавших, чтобы экономическая либерализация перешла в политическую… Но все это – отдельная тема.
Первый раз я был в Китае в 1992-м. Не увидел никакой демократии. Портреты Маркса, Ленина, иногда Сталина, конечно же – Мао. Жесткая система управления. И одновременно – бурные экономические преобразования. По сути, власть как бы предложила людям: вы не бунтуйте, а зарабатывайте. Направьте энергию в это русло. И предоставила для этого возможности. Когда через несколько лет был второй раз, там уже шла дискуссия: можно ли богатых людей принимать в партию? Решили, что можно. Богатых было уже много.
А теперь вернусь к вопросу «почему в Китае удалось, а у нас – нет». Тут, конечно, масса аспектов, но про один почему-то мало вспоминают: Китай не знал понятия «деградация власти». Волею истории там сохранились руководители, способные провести реформы так, как считали нужным. Я употреблял слово «старики» – но какие это старики? В 1992 году я встречался с секретарями ЦК КПК. Со мной говорили энергичные, умные, сильные мужчины лет 60 с небольшим. Все они в «культурную революцию» прошли через «перевоспитание». Но в СССР в годы «большого террора» государственные управленческие кадры расстреливались, отправлялись в ГУЛАГ (впрочем, как и все прочие). А здесь… Пребывание в деревне, конечно, не было курортом, но люди выжили. И оказалось, что в нужный момент к управлению страной вернулось целое поколение руководителей особого типа. У них был колоссальный жизненный опыт. Они не были морально разложены – тот же Дэн жил подчеркнуто скромно. Их здравый смысл после хунвейбиновского безумия вызывал симпатию. На фоне недавней нищеты любое улучшение жизни выглядело наглядным.
Теперь вспомните, как относились к советскому руководству во времена позднего Брежнева, вспомните, как развивались события дальше, – и поймете, почему «китайский старт» оказался удачнее.
