22 ноября исполнится 50 лет со дня убийства президента США Джона Фицджеральда Кеннеди. Незадолго до гибели у Кеннеди возникла идея, о которой сегодня мало кто помнит. Касалась она кандидатуры нового американского посла в СССР…
Студент и преподаватель
Профессор Джон Гэлбрейт перед войной преподавал в Гарвардском университете – одном из самых престижных в США. Студент Джон Кеннеди слушал его лекции. Говорят, профессор читал их неважно: экономика сама по себе – предмет непростой, а Гэлбрейт и не скрывал, что преподаёт только ради денег. Он параллельно работал в министерстве экономики у президента Рузвельта, помогал вытаскивать страну из Великой депрессии – живое, интересное дело. Но человек был запоминающийся: двухметровый здоровяк, остроумный, со своим взглядом на всё вокруг.
В 1940-м Кеннеди с отличием закончил Гарвард, но вскоре ушёл на войну. Был командиром торпедного катера «PT-109», а катерники во всех флотах мира – самые сорвиголовы. Вот и Кеннеди – награды за храбрость, тяжелейшее ранение, знаменитая история, как «PT-109» протаранил японский эсминец, но раненый лейтенант Кеннеди сумел спасти людей, добрался с ними до необитаемого островка, с появившимися через шесть дней туземцами передал письмо своим, нацарапанное на кокосовом орехе… Про геройский экипаж тогда была написана песня, снят фильм.
Гэлбрейт тоже хотел в армию. Но забраковали – слишком крупные габариты, будут вечные проблемы с формой. Служил в государственных структурах, в конце войны стал журналистом (экономическим обозревателем популярного журнала), потом снова вернулся в университет. Начал писать свои знаменитые книги. ФБР подозревало его в «тайной коммунистической деятельности», однако, разобравшись, пришло к выводу: перед США Гэлбрейт чист, а независимый характер, острый язык и нестандартные научные взгляды – не преступление.
Овеянный военной славой, Кеннеди занялся политической деятельностью. В 1961-м стал президентом – и… Сказать, что он вспомнил своего профессора? Но тот и так был на виду – знаменитый учёный-экономист, авторитетный эксперт, работавший в командах многих политиков. Потому сформулируем иначе: Кеннеди Гэлбрейта привлёк. Увы, тот по натуре не шибко годился в аппаратчики, и Кеннеди в итоге отправил его послом в Индию – благо обретшая независимость страна строила свою экономику, и Гэлбрейту давно хотелось кое-что посоветовать людям в Дели.
Ссылаясь на первоисточник
О том, что Кеннеди думал после Индии отправить профессора послом в СССР, корреспондент «АН» узнал из книги «Никита Хрущёв: реформатор» – мемуаров Сергея Хрущёва, сына советского лидера. Сергей Никитич, в свою очередь, ссылается на личную беседу с Гэлбрейтом.
Суть ситуации. Лето 1963 года. Ещё свежа память о Карибском кризисе (октябрь 1962 г.), когда США и СССР оказались на грани ядерной войны. Сейчас Вашингтон и Москва подчёркнуто не хотят задирать друг друга, демонстрируют взаимные сдержанность и уважительность. Спокойно, без шума и проблем подписывается ряд важных международных договоров.
При этом аналитики в США обращают внимание на идущую в советской прессе дискуссию о новых критериях в оценке работы предприятий. Нет, не рынок – но предложение дать им больше свободы (то, что потом пытался сделать Косыгин во время своей реформы 1965–1970 гг.). Первые статьи (экономистов Е. Либермана, Г. Лисичкина и др.) появились ещё до Карибского кризиса, сейчас спор возобновился. Но ведь та же «Правда» просто так подобные вещи не публикует? Значит, в СССР признают наличие экономических проблем и исподволь ищут пути решения?
Кеннеди вызвал Гэлбрейта и предложил поехать в Москву.
Это не было намерением просто сменить посла. Гэлбрейт – не дипломат, он учёный-экономист. Причём сторонник идеи конвергенции – сочетания рынка и государственного управления экономикой (что-то среднее между капитализмом и социализмом). И одновременно лично – человек умный, обаятельный, поднявшийся «из низов». Сергей Хрущёв пишет: нескольких зарубежных послов отец выделял особо – именно за ум и личные качества. Даже на дачу иногда приглашал для доверительного разговора. Называет югослава В. Мичуновича и американца Л. Томпсона. Такой человек, как Гэлбрейт, тоже мог заинтересовать советского лидера. Цель?
Провозвестник конвергенции
Джон Кеннет Гэлбрейт (1908–2006) – видный американский учёный-экономист. Президент Американской экономической ассоциации, лауреат ряда престижных в профессиональной среде национальных и международных научных премий. Иностранный член АН СССР (1988). Экономический советник Д. Кеннеди и Б. Клинтона, входил в команды крупных американских политиков, баллотировавшихся на президентский пост. В 1961–1963 – посол США в Индии.
Родился в Канаде в семье фермера. Готовился продолжать отцовское дело, закончил сельскохозяйственный колледж, но Великая депрессия привела к мысли, что фермерский бизнес пока невыгоден, надо продолжить образование. Учился в США, позже принял американское гражданство. От анализа проблем сельского хозяйства перешёл к макроэкономическим вопросам. Известен книгами «Американский капитализм» (1952), «Великая депрессия» (1955), «Новое индустриальное общество» (1967), «Экономика невинного обмана» (2004) и др.
Д. Гэлбрейт был приверженцем идеи конвергенции – экономической модели, при которой рыночные механизмы сочетаются с государственным регулированием.
Разговор двоих
С. Хрущёв: «Естественно, Кеннеди не предполагал склонить отца к капитализму, но господствовавшие в те годы на Западе экономические теории отводили государству существенную роль (…), а тут ещё и конвергенция. Так что почва для взаимопонимания имелась, а взаимопонимание в мировых делах вещь редкая и оттого – особо ценная».
Проблема была в другом: Гэлбрейту очень не хотелось в Москву! Его переполняли собственные идеи и планы (например, приехав из Индии, профессор засел за книгу об этой стране – и книга стала бестселлером). Но если глава страны тебя о чём-то просит, так просто «нет» не говорят. Гэлбрейт мялся. Кеннеди вызвал его снова. «Объяснял, что Советский Союз на распутье, и от того, куда двинется экономика российского гиганта, в сторону большей децентрализации и свободы экономических решений или к жёсткой командной вертикали, зависит не только судьба СССР, но и будущее его соседей-союзников и соседей-соперников». А в современном мире всё так взаимосвязано! «Рассказ из первых уст о том, как устроена современная мировая экономика (…) наверняка заставит Хрущёва задуматься, – убеждал Кеннеди. – Не зря он в выступлениях ссылается на опыт капиталистической Америки даже чаще, чем на труды Ленина. Кроме вас, Гэлбрейт, такая миссия в США никому не под силу».
«Я заколебался!» – признавался Сергею Хрущёву профессор Гэлбрейт. С Кеннеди они договорились о третьей встрече. Но 22 ноября 1962 года президент был убит. Идея отправки учёного послом в Москву отпала сама собой. Новый президент Л. Джонсон, пишет С. Хрущёв, о Гэлбрейте вообще вряд ли знал.
А если бы?
Подтвердить или опровергнуть эту историю вряд ли кто-то сможет – двое мужчин беседовали с глазу на глаз. С другой стороны – почему нет? Ни Гэлбрейту, ни Сергею Хрущёву что-то придумывать смысла никакого. И хочется домыслить сюжет до конца. А если бы не выстрел в Далласе? И в СССР действительно поехал бы послом вот такой человек? И он действительно понравился бы Хрущёву? И какие-то мысли американского учёного запали бы советскому лидеру в голову?
«АН» обратились за комментарием к людям, которые могли бы проанализировать ситуацию с двух сторон – нашей и американской. Это известный историк Рой Медведев (автор первой политической биографии Н. Хрущёва) и дипломат Валерий Грешных, много лет работавший в США.
В. Грешных: «В мемуарах А. Громыко есть рассказ о коротком приватном разговоре на террасе Белого дома, который состоялся у них с Кеннеди за два месяца до гибели американского президента. Тот просил передать в Москву, что всей душой желает советско-американского сближения, однако вынужден оглядываться на противников этого – собственных консерваторов, ВПК, произраильские круги, считающие, что Кремль «всегда и во всём будет поддерживать арабов». Если так – идея послать в Москву человека, вроде Гэлбрейта, вполне логична. Но, думаю, Кеннеди при этом не то чтобы ошибался… выражусь иначе – искренне заблуждался. Вспомните: Хрущёв не так давно провозгласил, что «нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме». И тут приезжает новый американский посол и толкует ему о конвергенции. Какая конвергенция, нам-то она зачем? Да, в СССР есть свои проблемы. Тем не менее мы ведь «сделали» американцев в космосе! А завтра «сделаем» политически и экономически. Такое тогда было настроение».
Р. Медведев: «Горячим сторонником конвергенции был академик А. Сахаров. Но здравая сама по себе идея (замечательный пример конвергенции – Китай!) считалась у нас диссидентской крамолой, чуждой и ошибочной западной теорией. Это при Брежневе – благо, сибирская нефть позволила на время забыть о проблемах нашей экономики. А при Хрущёве…
Давайте всё же сделаем поправку на личность Никиты Сергеевича. Его вообще трудно представить выслушивающим рекомендации какого-то посла. Тем более – американского. Противостояние двух сверхдержав – реальность, особенно тогда. Но если даже допустить невозможное…
Через год Хрущёва сняли. То есть старания Гэлбрейта пропали бы даром. А если бы не сняли или сняли позже? Боюсь, всё равно дело обернулось бы очередной хрущёвской кампанейщиной – из разряда разделения райкомов, введения совнархозов, повального насаждения кукурузы. И хорошая идея была бы скомпрометирована на корню.
Чтобы зерно проросло, оно должно упасть в почву в нужное время и в нужном месте».