Напомним – поводом для запуска машины расстрелов стали события, случившиеся неделей ранее. В один день, 30 августа 1918 г., в Москве был ранен Ленин, а в Петрограде убит председатель питерской ЧК М. Урицкий. Ещё раньше, 20 июня 1918-го, в Питере застрелили комиссара по делам печати Совета коммун Северной области В. Володарского.
Признания Григория Семёнова
Надо ли говорить, что «красный террор» не 5 сентября 1918-го начался и не 6 ноября 1918-го (официальная дата отмены) закончился? Надо ли говорить о десятках тысяч расстрелянных – хотя никто из заложников не имел отношения к терактам против красной верхушки? В слепой ярости большевики казнили членов царской фамилии, генералов, чиновников – вплоть до какого-нибудь мужика побогаче, прихваченного уездной ЧК… Но не тех, кто реально был близок к Каплан, Каннегисеру, Сергееву, – людям, непосредственно стрелявшим в красных вождей.
Кое-что выяснилось летом 1922-го на процессе над руководством партии правых эсеров (ПСР) в Москве. Вообще-то – судилище: убирались политические оппоненты. Потому подтасовывались факты, шельмовались подсудимые и адвокаты, судьи не скрывали предвзятости. Но один козырь у власти был. На сторону большевиков перешли бывшие руководители боевой группы – ПСР Григорий Семёнов и Лидия Коноплёва. В 1922 г. Семёнов издал в Берлине брошюру «Военная и боевая работа партии социалистов-революционеров за 1917–1918 гг.». Её перепечатала типография ГПУ, с продолжением публиковали «Известия». Семёнов рассказывал, в частности, как он и его люди вели охоту на красных вождей. Эти данные (и свидетельства Коноплёвой) легли в основу обвинения против эсеровских лидеров, а «раскаявшихся боевиков» простили.
Дальше начинаются споры историков. Где Семёнов и Коноплёва говорили правду, а что явно фабриковалось на Лубянке? Давало ЦК ПСР «добро» на акции или была лишь самодеятельность молодых авантюристов? Но мы сейчас о другом…
Так или иначе, покушение на Ленина и убийство Володарского – дело «отряда Семёнова», тут никто не спорит. Ещё ряд терактов сорвался – скажем, покушение на Троцкого. Особняком – убийство Урицкого, но и его не монархисты с черносотенцами устроили. Вообще большинство тех, кто до революции клялся в преданности царю-батюшке, «под большевиками» сидели, поджав хвосты. Против «комиссародержавия» поднялись те, кто раньше боролся с самодержавием: молодые люди эсеровского толка. С другой стороны, за их дерзость, за самоуверенную убеждённость в праве карать Россия заплатила реками крови. Потому сегодня хочется ещё раз вглядеться в лица «мстителей за попранную большевиками свободу».
Кое-что о Каплан
Самый знаменитый персонаж – разумеется, Фанни Каплан. Отбросим разговоры, что «не она стреляла», «полуслепая», «как могла попасть?». Стреляла она (другое дело, возможно, не только она), шла на дело осознанно. Полуслепая? Бросьте, после курса лечения Каплан уже вполне видела. Ленин ещё ездил без охраны, Каплан оказалась на расстоянии метра-двух… И с отрядом Семёнова была связана.
Нет, с этой женщиной интересно другое. Так сказать – «психологический портрет».
«АН» благодарят к.и.н. Григория Кана, показавшего нам не публиковавшийся ранее документ. Это письмо известной эсерки Марии Спиридоновой не менее известному эсеру-террористу Егору Созонову. 1908 год, они сидят на Нерчинской каторге, Созонов в Горном Зерентуе, Спиридонова – в женской тюрьме (переписка шла через подкупленных надзирателей). В тюрьму прибыла и Каплан – Дора. Кстати, внешне довольно привлекательная девушка: статная фигура, пышные волосы. Но – со странностями. Что-то объяснялось контузией: член киевской анархистской группы Каплан в 1906-м участвовала в подготовке покушения на генерал-губернатора, бомба рванула до срока в гостиничном номере – отсюда полуслепота-полуглухота новенькой. Однако смущал и характер.
Спиридонова, неформальный лидер каторжанок: «Её у нас многие любят». Хотя поначалу Дора дико раздражала, казалась эмоционально тупой, равнодушной к чужим горю и радости. «Молчит, у неё нет слов, и иногда можно подумать, что и мыслей нет». Но после разговора «по душам» Спиридонова определила Фанни иначе: просто это человек «первобытный», не умеющий держаться с другими. Описывает признания Фанни: «Я думаю о массе, я люблю её, но отдельные представители мне не нравятся или я совсем не люблю их». Проще говоря – как бороться за народное счастье, если народ состоит из тех, кто её, Каплан (в разговоре приводила примеры), оскорблял и унижал? Потому особенно ценила встретившихся ей хороших людей (тот же Созонов для неё «как святой»), готова была ради них на всё. Ещё Спиридонова отмечала: Каплан «совершенно не дорожит жизнью».
Судьба командира
Самое поразительное во всём этом сюжете – судьба Григория Ивановича Семёнова (1891–1937). Человек, организовавший убийство Володарского, покушение на Ленина, готовивший убийство Урицкого, после прощения служил в советской разведке – по линии то ГПУ, то Разведупра РККА. Воровал на Западе промышленные секреты, крутил лихие дела в Китае, Испании. Расстрелян во время «большого террора».
Кое-что о Каннегисере
В подшивке журнала «Рабочий суд» (1928) мне попалась статья «Памяти тов. Урицкого», посвящённая 10-летию гибели славного революционера. Текст пустой, но примечательны подписи авторов: «Э. Отто, А. Рикс». Первые следователи по делу Урицкого. Эстонцы-коммунисты, тогда направленные в ЧК. К дате, видимо, решили напомнить о себе. Хотя, в 1918-м следствие они провалили.
Правда, и убийца Леонид Каннегисер не укладывался ни в одну схему. 22 года. Студент, потом юнкер. Еврей, но отец – крупный инженер-судостроитель, потому дворянин. Эдакий «мальчик-мажор», щеголявший своим гомосексуализмом – при этом, по общим воспоминаниям, искренний и порывистый. Поэт. Кстати, очень дружил с Сергеем Есениным. Один из расстреливавших Каннегисера в 1918-м матросов вспоминал, как начальство их торопило с исполнением приговора: стрелять не хотели, больно парень хорошо держался, шутил всё.
Каннегисер объяснял: я убил Урицкого потому, что ЧК расстреляло моего друга, юнкера Перельцвейга. Просто мстил палачу. Акция одиночки? Но следователям требовался заговор. Отто и Рикс решили: это плохой еврей Каннегисер убил хорошего еврея-интернационалиста Урицкого. Не иначе подослали сионисты, бундовцы, просто богачи. Посадили десяток «плохих евреев», стали допрашивать: посылали? Те шалели: вы с ума сошли? Каннегисер, кстати, от корней не отрекаясь, был к национальным делам равнодушен, вообще подумывал о крещении. Тем не менее Рикс и Отто упёрто возились со своей идеей – и потеряли след по другой версии: подпольная офицерская организация Максимилиана Филоненко, родственника Каннегисера. Правда, Каннегисер и Филоненко терпеть друг друга не могли, но…
В общем, когда стало ясно, что дело зависло, очередной председатель ПетроЧК Антипов плюнул и Каннегисера велел просто расстрелять. Версия о мести одиночки до сих пор основная. Г. Семёнов уверял, что их отряд Урицкого приговорил, следил за ним, да невесть откуда взявшийся Каннегисер опередил.
Ах, не забыть бы… По приказу сменившего Урицкого Глеба Бокия в Питере тогда было расстреляно более 500 заложников. В порядке, так сказать, возмездия советской власти.
Кстати, Урицкий как раз не был самым свирепым из чекистских палачей. Его, например, товарищи критиковали – почему не провёл массовые расстрелы после убийства Володарского.
Кое-что о Сергееве
Когда-то я расспрашивал стариков, помнивших Петроград 1917 года. Один, помню, сказал: из большевистских ораторов Володарский выглядел самым ярким. На диспутах и митингах он быстрыми едкими репликами путал оппонентов, потом начинал говорить сам. Взвинчивался, металлический тенорок был слышен далеко, врезался в уши…
Это убийство Семёнов однозначно брал на себя. То есть целью №1 значился «красный диктатор» Питера Зиновьев, Володарский – один из запасных вариантов. На него свой зуб – закрывал независимые газеты. Выбрали место: часовня по пути на Обуховский завод, куда комиссары часто ездили выступать. План: взрывом бомбы остановить машину, потом открыть огонь. Команда боевиков (Фёдоров, Сергеев, Усов, Зеленков, Коноплёва, Иванова) в лесу практиковалась в стрельбе. Но главным исполнителем утвердили 30‑летнего Никиту Сергеева: он – маляр, а важно было, чтобы крупного большевика казнил именно рабочий. Сергеев спросил: как быть, если наткнусь на «цель» случайно? Командир пожал плечами: «Действуй!» В тот вечер Сергеев у часовни вертелся, приглядывался. Тут – бац! – Володарский едет. И в его машине глохнет мотор! Даже бомбы не надо...
Г. Семёнов – о Сергееве: «Маленький невзрачный человек с красивой душой, (…) он был глубоко убеждён, что большевиками делается губительное для Революции дело».
Куда делся потом – неизвестно.