Сколько дней осталось до Нового года – сами знаете. Пора думать про праздничный стол. Но зануда-историк вспомнит ещё и как приходило в нашу жизнь то, что делает этот стол праздничным: нарядные салфетки, парадная посуда, ножи, вилки, рюмки…
Салфетки на все времена
В мемуарах известного полярного радиста Э. Кренкеля есть с юмором описанный эпизод. В начале 1930-х автора направили в Германию – готовился международный арктический перелёт. В роскошном берлинском ресторане за ужином обсуждались планы полёта. В конце вечера официант начал обносить «всех сидящих за столом какой-то розовой водичкой в специальных чашках, где, как кораблик, плавал кружок лимона». Приметливый Кренкель посмотрел, что делают соседи, – и не сплоховал! А то ведь «бывали случаи, когда кое-кто принимал это за питьё». Автор данного текста одного такого человека знал: отец моего друга, перед войной – удалой красный командир-кавалерист, попал в фельдъегери, повёз какому-то военному атташе пакет, оказался на дипприёме, ему водичку поднесли – он поблагодарил и выпил. Между тем «нужно было обмакнуть в неё кончики пальцев и потереть их об этот кусочек лимона».
Тут бы и усмехнуться по поводу нашего простоумия. Но ведь на столе были салфетки! Людям просто не пришло в голову, что бывают ещё и вот такие изыски. А салфетки – что ж, они давно известны. С древнеримских времён. Пришли на смену древнегреческим фиговым листьям. В Риме делались из асбестовой ткани (кстати, как и скатерти). После трапезы кидались в огонь, из которого возвращались чистенькими. Правда, привычка красиво жить, как известно, губительно разнежила римлян (вот же понты завели – особые тряпки, чтобы губы вытирать!). Вечный город пал под напором варваров – и салфетки вместе с другими достижениями римской цивилизации надолго ушли в небытие. Но в Средневековье появились вновь (вещь всё же нужная). Кстати, историками этикета отмечается связь между традицией носить усы и бороду и салфеткой на столе. Там, где народ усвоил привычку бриться (в Англии, например), салфетки на столе обязательными не считались. Можно и краешком скатерти утереться, ничего страшного. Времена ведь ручного производства, ткань – дело дорогое, да и стирать лишнее кому охота.
Но лишь в 1870-е годы практичные немцы придумали салфетки бумажные.
В России салфетки завёл Пётр I.
Ножи и вилки
А вот, господа, повод выпить: на уходящий год приходится славный юбилей – 940-летие вилки. 1072 год, первое упоминание о том, что византийская принцесса Мария Иверская употребила за столом некий изящный двуостриевый инструмент. С другой стороны – не сама же принцесса вилку придумала! Значит, где-то данный прибор уже употреблялся, просто его появление в августейших ручках зафиксировали хронисты.
Так или иначе, данный столовый прибор начал протыкать столетия. В знаменитом романе У. Эко «Имя Розы» во всех подробностях описана жизнь средневекового монастыря в Италии. И вот герою за общей трапезой «бросилась в глаза редкостная вещица у аббата в руках – металлическая вила (…). Благородное воспитание, видно, не позволяло аббату марать руки о жирную пищу». Время действия – 1327 год. Фон романа – жёсткие споры об истинности веры. Побеждают мракобесы. Что ж – до XVIII в. католическим монахам пользоваться вилкой строжайше воспрещалось. Видимо, чем-то она напоминала трезубец в лапах чёрта.
Впрочем, появившаяся со временем аристократическая мода на круглые воротники-жабо приструнила клерикалов. Неохота пачкать жиром пышное белоснежное кружево вокруг шеи – привыкай и вилкой пользоваться (с длинным черенком), и ложкой (такой же). Другое дело, что вилка долго была символом чего-то изысканного, светского, и, скажем, в британском флоте ещё в ХIX в. матросам её не выдавали – чтобы сильно о себе не воображали.
Россия с уважением отнеслась к привычкам иностранцев: при Алексее Михайловиче зарубежным гостям на пирах клали вилку. Ну а уж Пётр, само собой, начал вводить её в обиход – для начала дворянский.
Сын шомпола
Опустим рассказ про ножи, тарелки, рюмки – их родословная понятна. Но о происхождении такой нужной в новогоднюю ночь вещи, как штопор, вспомнить стоит.
«Стальной червяк, используемый для вытягивания пробок из бутылок», «бутылочный винт», «буравчик с ручкой т-образной формы» – всё это обозначения штопора из многочисленных патентов. На изобретение данного инструмента претендуют англичанин С. Хеншелл (1795), француз П. Кальмель (1829), американец М. Бирн (1860) и др. – всего на штопор выдано порядка 350 патентов. Не будем всех заявителей подозревать в сребролюбии: во-первых, у каждой страны было собственное патентное право, во-вторых, патент даётся на ту или иную модель. А разновидностей штопора – видимо-невидимо.
Но и у «стального червяка», и у «бутылочного винта», и у «буравчика» – общий папа: ружейный (или пистолетный) шомпол. Это им жители европейских стран лет триста с лишним назад пытались поначалу выдёргивать пробки и из бутылок с вином, и из аптечных пузырьков, и из флаконов с духами. Потом кому-то пришло в голову завить кончик шомпола в спираль, ну а дальше… Всякое специальное, как известно, лучше универсального!
На следующий день
Куда мы в конце новогоднего застолья ставим недоеденные закуски, недопитые бутылки? В холодильник! Так вот: завтракая 1 января остатками праздничной снеди, можете вспомнить – начат год столетия бытового холодильника. В 1913 г. в американских магазинах появилась первая модель, предназначенная для использования именно в городской квартире.
Никаких особых сюжетов с этим делом не связано. Были погреба, были ледники, в 1803 г. (тоже юбилей) американец Т. Мур взял патент на нечто, горделиво названное им рефрижератор – ёмкость, помещённая в другую ёмкость, между ними – ледяное крошево. Далее – изобретение искусственного льда, открытие абсорбции аммиака, первые компрессоры, первые вагоны-холодильники, складские помещения, опутанные трубами, по которым циркулирует холодный рассол… Нормальный ход технического прогресса, на котором рождение бытового холодильника – закономерный промежуточный этап. Любопытно, пожалуй, лишь то, что идеи по усовершенствованию агрегата приходили в головы самым разным людям – в частности, великим физикам ХХ века А. Эйнштейну и Л. Сцилларду. Гениям тоже не чуждо ничто человеческое.
Всех порублю!
Чем на Новый год угощать гостей – дело хозяйки. Хотя, скажем, домашние пельмени или фирменные котлеты на успех обречены всегда. Значит – вспоминаем мясорубку.
У братьев Стругацких в «Трудно быть богом» (помянем заодно Б. Стругацкого, ушедшего от нас в этом году!) гениальный механик отец Кабани говорит, что «умнейшую штуку – мясокрутку» для получения «нежнейшего фарша», изобрёл именно он. Но власти Кабани объявили врагом народа, а мясокрутку приспособили для пыточных дел. Что ж, у них в Арканарском королевстве на далёкой неведомой планете так, наверное, и было. Жизнь изобретателя нашей мясорубки тоже не назовёшь счастливой – но по другим причинам. Это барон Карл Фридрих Кристиан Людвиг Дрез фон Зауерброн, или просто Карл фон Дрез (1785–1851), баденский лесничий. Знаменит, прежде всего своим правелосипедом – двухколёсным устройством с рулём и подушкой на раме. Усевшись на подушке, надо было, отталкиваясь от земли ногами, катить вперёд. Дрез предполагал, что его самокат найдёт применение в армии для ускорения доставки донесений. В 1813-м лично демонстрировал действующую модель русскому императору Александру I (тот вежливо восхитился – но не более), в 1814-м взял патент. (Дрыгоножный мускулоход в обиходе прозвали «дрезиной», позднее название перешло на самобеглую тележку, предназначенную для передвижения по железной дороге.) Увы! Увлечение изобретательством пагубно сказалось на исполнении господином лесничим служебных обязанностей – и его выгнали с должности. Но барона было уже не остановить. Он изобретал, изобретал… Изобрёл, в частности, и шнековую мясорубку, весьма похожую на нынешнюю. До того мясо крошили или специальными большими ножами, похожими на ятаганы (метод и сейчас в ходу в восточной кухне), или особыми полукруглыми рубилами, или просто – были и такие машинки! – дробили, пропуская через шипастые валки. Под конец жизни в родном Карлсруэ Дрез был знаменит, носил звание профессора механики – но имел и множество недоброжелателей. Их насмешки и интриги довели барона до инсульта, после которого беднягу объявили сумасшедшим.
Неженское женское дело
Погуляли, попили, поели… Наступает печальный момент – надо мыть посуду. Утешая тех, кому предстоит исполнить этот трудный хозяйский долг, «АН» напомнят историю изобретения первой в мире посудомоечной машины. Её автор… ну, конечно, женщина! Американка миссис Джозефина Кокрейн, богатая вдова крупного политика и дочь судового инженера, по преданию, в 1886-м произнесла эффектную фразу: «Если никто до сих пор не догадался сделать машину для мытья посуды – это сделаю я!» И сделала. В папиных мастерских отыскался небольшой паровой двигатель – он решал проблемы нагрева воды и вращения механизма. Медный чан, в нём колесо, по периферии которого – скобы для удержания тарелок, блюдец, чашек. Колесо вращалось, со дна чана струями била горячая мыльная вода, она сбивала остатки пищи. Вполне себе эффективная модель, за которую миссис Кокрейн в 1893 г. получила приз на Всемирной выставке в Чикаго. Пришла слава, заказы, миссис Кокрейн организовала компанию по производству своих машин, стала продавать их (сначала в крупные рестораны)…
Что, однако, существенно. Повторим: миссис Кокрейн была не бедной женщиной. И имела достаточно слуг, которые мыли посуду после постоянных званых обедов в её доме. Но – не своё же! – слуги эти посуду при мытье немилосердно колотили. А фамильных сервизов так жалко!
Но ведь бить посуду – к счастью?
И «АН» желают своим читателям счастья в новом году!