«…И началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие», – пишет в «Войне и мире» Лев Толстой.
Закон совпадения причин
А чуть ниже, размышляя об истоках этой войны, замечает: «По закону совпадения причин подделались сами собою и совпали (…) укоры за несоблюдение континентальной системы, (…) движение войск в Пруссию, предпринятое (как казалось Наполеону) для того, чтобы достигнуть вооружённого мира, любовь и привычка французского императора к войне, дипломатические переговоры, которые (…) только уязвляли самолюбие той и другой стороны, и миллионы других причин». Толстой завершает мысль: упал созревший плод.
С точки зрения писательской, философской он, безусловно, прав. Да – как и любая другая, эта война возникла из-за совпадения миллионов причин. Но есть среди них первостепенные и не очень. Потому-то историки и лезут в стотысячный раз в архивы, уясняя – а что ж это были, например, за переговоры, которые лишь «уязвляли самолюбие»? Что выигрывала и теряла Россия от участия в «континентальной блокаде»?
Собеседник «АН» к.и.н. Олег Соколов недавно выпустил книгу «Битва двух империй. 1805–1812». Это – разбор европейской ситуации накануне нашей первой Отечественной войны.
Представляем собеседника
Олег Валерьевич Соколов – доцент Санкт-Петербургского университета. Один из ведущих российских специалистов по Наполеону и его эпохе. Основатель движения военной реконструкции в России, консультант ряда исторических фильмов. Кавалер ордена Почётного легиона.
Аналогия – не доказательство
Книга написана по материалам не только наших, но и французских архивов. Объёмистый, предельно документированный том.
Один из главных посылов автора – давайте наконец перестанем смотреть на войну 1812 года через призму Великой Отечественной! Такой подход был оправдан в 1941‑м, но сейчас-то! В нашем разговоре Олег Соколов буквально завёлся: «Сравнивать эти две войны – грубейшая историческая и психологическая ошибка. Нельзя проводить параллели, исходя из внешних формальных признаков. Тогда давайте помидор и красную лампочку сравнивать. Но ведь и Наполеон – не Гитлер! И Александр – не Сталин! И войны разные! И возникли по совершенно разным причинам, в совершенно разных исторических обстоятельствах. Цели у воевавших были разные. Как только мы это осознаем – вся ситуация будет восприниматься под совершенно другим углом!»
«Война 1812 года уникальна…»
«…Война 1812 года уникальна. За всю кампанию французы потерпели единственное серьёзное поражение, причём в бою, который ничего не решал (под Красным. – Ред.). Дошли до столицы противника и взяли её. После чего добровольно ушли. И понесли при этом потери, составившие 95% личного состава. Всё это за рекордно короткий срок – 5 месяцев. Ничего подобного в истории военного искусства не было».
«…Да, мы сдали Москву, ну и что? Мы воюем дальше. Не сдаётся император. Не сдаётся армия. (…) Попробуй захвати всю Россию, заканчивающуюся на Тихом океане».
«…За что воевали мужики в 1812-м? За дворян и помещиков? За право быть выпоротым на конюшне? Причём, их не давила официозная пропаганда по ТВ. Они как-то сами пошли воевать. Они как-то сами поняли, что Родина важнее её недостатков, даже если это очень большие недостатки».
А. Храмчихин, «Как Россия освободила Европу»
Война лидеров
Но почему же не сравнивать? 24 июня 1812 года (тут же вспоминается 22 июня 1941-го) многосоттысячная многоязычная армия Наполеона перешла пограничный Неман. Вот что главное, и так ли существенно – с чего вдруг? Зачем?
Но Наполеон был гений – этого никто не отрицает. Гений прётся в незнакомую страну, где ужасные зимы, опытная отважная армия? Чего он хочет? Сделать Россию своей провинцией? Водрузить над Петербургом не русский, а французский триколор?
Конечно, войны начинаются из-за геополитических причин, экономических… В 1812-м всё это тоже имело место. Но О. Соколов настаивает: гораздо существеннее (и тут тоже специфика времени) были личные амбиции двух лидеров – Наполеона и русского императора Александра I.
Извинимся, что, опуская всю систему доказательств (а, повторим, каждый довод О. Соколов подтверждает документами), просто очень сжато и упрощённо изложим главную мысль собеседника. Наполеон не дьявол и не ангел. Он – прагматик. У него был свой враг №1 – Англия, который его и волновал больше всего. В наполеоновской картине мира России отводилось важное и почётное место. Сначала (при Павле I) – вообще союз. Не вышло. Тогда – почётный раздел «сфер влияния»: Наполеону – Европа, Россия концентрируется на войне с Турцией, берёт под крыло южных славян, конечная цель – взятие Константинополя, выход к проливам. Всё – и друг друга не трогаем.
Но есть одно реальное противоречие: Польша. Поляки – союзники Бонапарта. После Тильзитского мира (1807 г.) на бывших австрийских и прусских землях Наполеон создаёт Герцогство Варшавское. Однако поляки жаждут возрождения всей Речи Посполитой – а это, напомним, Польша плюс историческое Великое Княжество Литовское. То есть и Литва, и Белоруссия, и часть Украины. Российскую империю претензии на её земли категорически не устраивают. Тем не менее можно договориться о взаимоприемлемом решении. Если Александр согласен…
Александр же… Считал ли он, что европейский вектор для России важнее? Или, человек злопамятный, элементарно не мог простить Наполеону давнего запальчивого письма с прозрачным намёком на причастность молодого царя к убийству отца – Павла I? Или просто личная неприязнь? Так или иначе, наполеоновских вариантов царь не принимает (хотя «за» – многие умные люди, включая, например, Кутузова). С 1805 года царь упорно лезет в европейские игры. Под Аустерлицами и Фридландами кладёт тысячи солдатских жизней. Наконец в 1807-м – вынужденный Тильзитский мир, решение о франко-русском союзе против Англии. Правда, Россия от участия в антибританской «континентальной блокаде» несёт экономические потери (но не фатальные, с цифрами доказывает О. Соколов). Кроме того – всё тот же спор о Польше. И вот к границам Герцогства Варшавского Александр начинает подтягивать войска. Что ж – подтягивает и Наполеон. К июню 1812-го по обеим сторонам Немана уже стоят мощные, готовые к бою группировки и… И ничего не происходит.
Наполеон уверен: русские вот-вот ударят. А они всё не ударяют. Тогда французский император решает атаковать первым.
Ошибки гения
– И вляпался? – спросил я собеседника.
– Именно! – кивнул он.
Действительно – вляпался. Мы приводим очень точные оценки той войны военного аналитика А. Храмчихина. О. Соколов вносит одну поправку (и постоянно это доказывает) – Наполеон затевал боевые действия с единственной целью – проучить Александра. Провести генеральное сражение, задать трёпку и заставить выполнять тильзитские договорённости. Всё!
Сначала ключевая битва намечалась под Вильно. Потом под Витебском. Но русские, ведя арьергардные бои, отходили, отходили… Остановить огромную махину своей армии Наполеон не мог: элементарно – чем кормить? И, продолжая преследование, всё глубже уходил в негостеприимные просторы.
– Поймите, – говорит Олег Соколов, – Россия была во многом уязвима. Мог Наполеон, скажем, пообещать крестьянам отмену крепостного права и разжечь новую пугачёвщину? Мог разыграть религиозную карту: старообрядцы против официальной церкви? Но это – выпустить джинна из бутылки. А взрывать Россию Бонапарт не хотел. Хотел лишь проучить Александра и заставить играть по своим правилам. Он вообще мыслил другими категориями: шёл в Россию, предполагая, скажем так, фехтовальный поединок. В крайнем случае – рубку на мечах. А нарвался на разъярённого детину с дубиной! Потому что у русских – своя логика. Я постоянно читаю офицерские дневники тех лет – наши, французские. Если поначалу русские офицеры Наполеона считали лишь военным противником – то после Смоленска это уже враг. Топчет нашу землю, рушит наши церкви… И война с ним – уже Отечественная. А она принципиально другая, если хотите – тотальная. Для нас понятно, когда жители покидают Москву, а потом её поджигают: мы не сдаёмся! У Наполеона же другой вопрос: зачем? Ведь проще им с Александром договориться! Тем временем его солдаты в пылающей Москве начинают грабить («русские сами своё добро оставили!»), разлагаться… После московского пожара моральный дух уже подорван. А там – русские успехи, партизаны, мороз… К Березине подошли уже стремительно тающие немногие надёжные части да толпы каких-то полудезертиров.
– Что ж – Александр переиграл гения! Заставил предстать перед миром агрессором, навязал свой ход войны, разгромил…
– Александр, скорее, шёл за естественным ходом событий. А что победил… Да, мы изгнали Наполеона – слава русскому оружию! Но дальше? Александр в составе Европейской коалиции продолжает воевать – до полного уничтожения заклятого врага. Уничтожили. Замечательно. При этом, повторю ещё раз: Наполеон – не Гитлер! Что в итоге выиграла Россия? Европа, как всегда, от нас вскоре отвернулась. Когда-то Наполеон предлагал Александру вполне здравую международную конфигурацию. Не приняли. В итоге, например, вместо сверхдержавы Франции возникла сверхдержава Англия – колониальная империя, над которой «не заходило солнце». Стала она нашим союзником? Прими мы когда-то предложения Наполеона – не было бы никакой единой Германии, просто раздробленные княжества. А так немцы получили предпосылки, чтобы в будущем объединиться, усилиться. Усилились – начинается франко-прусская война. Французы её проиграли – возникла проблема Эльзаса и Лотарингии. Это – одна из причин Первой мировой войны. Логическое следствие Первой мировой – Вторая мировая. И когда думаешь обо всём этом, лезет в голову вопрос: а из-за чего, собственно, возникла та славная и героическая война 1812 года?