Подписывайтесь на «АН»:

Telegram

Дзен

Новости

Также мы в соцсетях:

ВКонтакте

Одноклассники

Twitter

Аргументы Недели → История № 2(2) от 18.05.2006

План укреплений острова Русский

, 19:00

 Эта столетней давности история могла бы стать очередным романом об Эрасте Фандорине. Есть в ней все, что так любимо Борисом Акуниным: Россия, Япония, аромат старины, приключения, интрига и вечный вопрос – где грань между нелюбовью к власти и преданностью стране?

Место и время действия:

 ЯПОНИЯ, Нагасаки, май 1906 года. Только что Портсмутским миром завершилась неудачная для России японская война. Тысячи русских пленных из Страны восходящего солнца должны возвращаться домой. А страна уже не та, из которой два года назад они вот так уходили на фронт.

Действующие лица:

 – НИКОЛАЙ Судзиловский, в Японии известный под псевдонимом «доктор Руссель» (1855-1930), – революционер-народник. По профессии врач. Числился среди наиболее опасных государственных преступников Империи. Прожил жизнь, полную невероятных поворотов судьбы. До описываемых событий был президентом сената Гавайских островов. Оттуда отправился в Китай, чтобы во главе отряда хунхузов, перейдя границу с Россией, напасть на Карийскую и Акатуйскую каторги и освободить «политических». План сорвался, и Судзиловский отправился в Японию, чтобы заняться революционной пропагандой среди русских пленных. По дальней боковой линии – предок нынешней кинозвезды Олеси Судзиловской;

 – его соратники:
 доктор Кудржинский – очевидец описываемых фактов, рассказавший о них в журнале «Былое» (1907 г.);
 поручик Вадецкий – пленный;

  – Иванов – прохиндей.

Свидетельство доктора Кудржинского – 1

 «КАРТИНА. На постели, белый, как лунь, сидит старец. Вокруг дюжина добрых молодцев. При свете лампы разглядываем план: в большом масштабе изображение острова Русский с подробным указанием фортов, батарей, дорог, заграждений и т.д. «Тут, – говорит Иванов, – был еще лист с объяснениями. Но я его уничтожил. Еще влопаешься с ними».

 – Я переменил решение, – сказал Руссель…»

Что он замышлял

 СПУСТЯ много лет о замысле своем Николай Судзиловский рассказывал так: «Я приготовился к переезду в Сибирь с 40 тысячами революционных пленных, чтобы отрезать Линевича (генерал, возглавлявший армию на Дальнем Востоке – «Аргументы i время») от базы и с Владивостокским гарнизоном в 30 тысяч человек проехать к Москве». Десантом с Дальнего Востока он планировал поддержать первую русскую революцию.

 Чтобы состоялся взрыв, детонатор должен инициировать реакцию взрывчатого материала. Со взрывчатым материалом все ясно. В Манчжурии стояла еще не расформированная 600-тыс. русская армия. Это опасно для государства, проигравшего и невоюющего, когда без дела сидят толпы мужиков, оторванных от дома: они озлоблены, маются непонятностью, бездельем, а в руках-то – винтовки! Детонатором же, по мысли Судзиловского, должны были стать пленные.

 Он немало для этого постарался.

Правда «Японии и России»

 ДВА года назад шли с песнями воевать «солдатушки-бравы ребятушки». Уходила из Питера Вторая тихоокеанская эскадра. Эскадру ждала Цусима, армию – Мукден. После них ощущение национального унижения жгло сердца. Искали виноватых. Судзиловский умно и внятно объяснял: виновата – власть.

 …Так вышло, что журнал «Япония и Россия», который он делал для пленных, я просматривал вместе с бывшим офицером военно-морской разведки. Он ахал: вот у кого поучиться специалистам по психологической войне!

 Внешне – что-то вроде нынешнего «Огонька» – формат, иллюстрации… Никакой лобовой пропаганды. Публикации о фактах казнокрадства министров (что-то вроде «Паши-Мерседеса») соседствуют с отчетами о ходе мирных переговоров. Тут же – письма из дому. Тут же – разъяснение, чего хотят революционеры. Следом – статья о необходимости межнационального мира в бараках… Чьи-то воспоминания о боевых эпизодах сменяет текст о трезвости (Судзиловский пьянство считал бичом России)... Дискуссия о приемах сабельной рубки… Розыск пропавших без вести...

 Все в кучу? Зато любой читатель найдет что-то ему интересное.

 Журнал быстро стал невероятно популярен среди пленных. Под маркой распространения «Японии и России» (просветительское издание!) в лагеря шли пачки революционных прокламаций. Но если б этим дело ограничивалось! Бесконечные митинги в лагерях. Солдатские школы для обучения грамоте (преподают распропагандированные офицеры и унтер-офицеры). Конкретная помощь пленным. Все – Судзиловский, Судзиловский... При нем сложилось ядро единомышленников. Перечитайте «Цусиму» Новикова-Прибоя, там есть упоминания о «Русселе»: автора (тогда просто пленного матроса Новикова) «доктор» тоже обратил в революционную веру.

Еще чуть-чуть про главкома

 РЕВОЛЮЦИОНЕРОВ нынче не любят, больше в чести «верные слуги царю и Отечеству». Но ведь это тоже упрощение: все – наше.

 Николая Константиновича Судзиловского сегодня назвали бы пассионарием. Врожденный темперамент заставляет таких людей действовать, время и обстоятельства подсказывают точку применения сил. Субъективно он всегда был честен. И когда в России участвовал в революционном «хождении в народ». И когда на Балканах готовился освобождать Болгарию от турок (в то время и взял псевдоним «Руссель»). И когда в Америке насмерть схватился с главой местной православной миссии: владыка грешил педофилией, Судзиловский вступился за совращаемых мальчиков – и был предан церковной анафеме вместе с Разиным, Пугачевым и Гришкой Отрепьевым.

 С японцами у него шла своя игра. Они ему не помогали, но и не мешали – считали, что деятельность доктора объективно ослабляет противника.

 Добавим, что был Судзиловский выдающимся врачом (вошел в энциклопедии), географом, химиком, этнографом, агрономом. Член Американского общества генетиков. Блестящий публицист. Полиглот. Отличался, по воспоминаниям современников, невероятным личным обаянием.

 Борис Акунин: «Трагедия России в том, что (…) борются с государством умные и честные люди».

Почему сорвалось?

 ДЛЯ осуществления замысла требовались контакты внутри России. Судзиловский связался с эсерами, не зная, что один из их лидеров, Азеф, – провокатор. Азеф план и выдал. Тут же были изменены графики и маршруты возвращения пленных, наиболее «разложенных» с ходу изымали. Не желая рисковать жизнями доверившихся ему людей, Судзиловский от идеи десанта отказался. И свалился с сердечным приступом.

 Токио к тому времени (война-то кончена!) согласился с требованием Петербурга выслать смутьяна. Но Судзиловский не вставал с постели, да и фигурой был приметной. Решили пока не трогать – но держали под контролем, прислуга в доме «стучала». Хозяин это знал.

 В этот момент ему и сообщили про портфель генерала Селиванова.

Портфель генерала

 ПЛАН Судзиловского рухнул, а в январе 1906-го во Владивостоке вспыхнуло солдатское восстание. Не сказать, что оно приурочивалось к высадке «десанта», скорее, естественный ход событий, однако...

 Как водится, народное брожение сопровождалось эксцессами. В частности, солдаты убили на улице генерала Селиванова. Восстание быстро подавили, а через несколько месяцев, в мае 1906-го в Нагасаки, где жил Судзиловский, появилась странная компания: русские, напропалую кутившие по кабакам. По виду – прохиндеи, шушера. С одним из них, Ивановым, случайно познакомился человек из окружения Судзиловского. Иванов намекнул: гуляют, потому что в руках у них такое…

 Короче: Иванову с приятелями попал в руки план укреплений острова Русский, морских ворот Владивостока. Как попал? После убийства Селиванова напавшие на него солдаты нашли оброненный портфель. Заглянули: денег нет, только бумаги. Огляделись: один из зевак одет почище. «Тебе нужно? Бери!» Это и был Иванов.

Остров Русский

 ОСТРОВ Русский для Владивостока – то же, что Кронштадт для Петербурга: морская крепость, прикрытие нашей дальневосточной столицы, крупнейшей военно-морской базы. Форты, линии укреплений, артиллерийские батареи, склады, системы питания. Там и в советские годы стоял 30-тысячный гарнизон.

 На заре ХХ века еще не было авиа- и космической разведок. Карты острова – ключ к российской обороне на Дальнем Востоке. Любая разведка мира (тем более – японская) за них золотом осыпала бы. Война кончилась? Ничего! Еще пригодится.
 Собственно, Иванов с приятелями так и планировали: загнать бумаги тому, кто дороже даст. Заполучив в неразберихе уникальные документы, они подальше от греха дернули из родных мест и сейчас гуляли на радостях, прикидывая, к кому обратиться.

 А Судзиловский? Несколько месяцев назад, когда замышлялся план десанта, карты ему не помешали бы. Но сейчас…
С другой стороны – им же цены нет, этим схемам! Договоришься с японцами (американцами, французами) – ты и твои соратники обеспечены на всю жизнь. Чистенький, не хочешь брать деньги себе – пусти на революцию!

 Доктор Кудржинский не говорит впрямую, что такие разговоры шли среди соратников «Русселя». Но, видимо, имели место, ибо…

Свидетельство доктора Кудржинского – 2

 «РУССЕЛЬь прочел (доложившему) внушительную нотацию на тему «Революционеры – враги русского правительства, но не народа, и народных интересов никогда и ни за какие деньги не продадут». Но вопрос – как воспрепятствовать имеющей совершиться измене? (...) Вадецкий, эмигрант-офицер, получивший на войне «Владимира с мечами» за храбрость, решил действовать по-военному. Взявши с собой троих товарищей, дюжих молодцов, он отправился к ним (обладателям плана – «Аргументы i время»). Те страшно перетрусили».

 Вадецкий с товарищами доставили бумаги (вместе с владельцами) к Судзиловскому. Чтобы не дергались, пояснили – это знаменитый «доктор Руссель», ваши документы его заинтересовали. У него и с японцами связи, и с революционерами в Нью-Йорке…

 Теперь вспомните картину, с которой начат рассказ.

 «– Я переменил свое намерение, – сказал Руссель. – Если я возьму план, то вы можете заподозрить, что я сделаю из него какое-либо употребление. А посему полагаю, самое лучшее будет, если мы его сейчас у всех на глазах уничтожим.

 Мы, конечно, одобрили этот проект. Вадецкий взял развернутый план за один конец и поднес свечку. Пламя медленно поползло вверх».

 Поутру японская полиция перерыла весь дом. Ничего не нашла. Допрашивать Судзиловского было бессмысленно – лежал в беспамятстве: новый приступ.

 …Через двенадцать лет другой революционер, Владимир Ленин, в кризисной для страны ситуации, не колеблясь, пошел на контакт с вражеским Генштабом. Может, потому он лежит в Мавзолее, а имя Николая Судзиловского практически забыто?

Что стало с Судзиловским?

 ПОСЛЕ этих событий Судзиловский уехал на Филиппины. В 1915-м вернулся в Японию. Политической и общественной деятельности не оставлял. На Филиппинах усыновил двух местных мальчиков-сирот, в Японии женился на своей служанке-японке – его третий брак, от которого родилась дочь. Февральскую революцию принял восторженно, Октябрьскую – настороженно. С 1920 г. жил в Китае. Получал пенсию от советского правительства как «старый борец с царизмом». Умер в 1930-м, по китайскому обычаю, тело его было сожжено на погребальном костре – экзотическое завершение экзотической судьбы.

 В советские годы о нем существовала довольно обширная литература, художественная и научная (особо выделим подробнейшее исследование белорусского историка М. Иосько). В Белоруссии Судзиловского вообще почитают: он родом из Могилева. Но жизнь Николая Константиновича была столь бурной, что эпизод с планом укреплений острова Русский если и вспоминают, то мимоходом. А вот газете «Аргументы i время» эта история показалась любопытной.

Подписывайтесь на Аргументы недели: Новости | Дзен | Telegram